Валерий Горбунов - Секреты для посвященных

Ваш отец, двадцатитрехлетний лейтенант Мирон Грачев, прибыл для прохождения службы в Северогорск в октябре. Его, выпускника Бауманского училища, откомандировали на судоремонтное предприятие в группу военпреда принимать технику, которая, едва успев выйти за ворота завода, тотчас же шла на фронт.

Однажды его вызвали, дали новое задание. В порт прибыл караван союзнических судов с грузом оружия и продовольствия. Среди английских моряков был сын временного английского консула, представлявшего у нас в конце первой мировой войны интересы Британии. Он попросил дать ему переводчика. Просьбу союзника уважили. Мирону Грачеву, отлично владевшему английским языком, предстояло сопровождать любопытного англичанина в странствиях по местам, где когда-то протекала деятельность его отца.

Вот видите: я, жаждавший заниматься изучением того периода, вынужден был заниматься расследованием военных преступлений, а Мирон, рожденный для технического творчества, с головой погрузился в прошлое… К тому времени мы еще не были знакомы. Наше знакомство произошло несколько позже. Хотя для вашего отца было бы лучше, если бы наша встреча вообще не произошла…

Итак, Мирон бродил по Северогорску и его окрестностям с английским моряком и вел с ним яростные споры, что, конечно, никак не входило в его обязанности переводчика и союзника.

Возле здания краеведческого музея англичанин (его звали Джеймсом Лонгом) обратил внимание на английский танк старой модели, установленный на постаменте. Он обрадовался так, как будто в чужом городе встретил соотечественника.

— Откуда он здесь?

Мирон объяснил: танк захвачен у англичан бойцами 6-й Красной Армии в 1920 году. А установлен здесь совсем недавно, незадолго до войны, в ознаменование двадцатой годовщины изгнания англо-американских интервентов из этих мест.

— Не понимаю, — сказал Лонг, — почему вы назвали нас интервентами? Сейчас мы привезли оружие, чтобы помочь вам в борьбе против немцев. Но ведь тогда мы тоже прибыли сюда, в вашу страну, чтобы помочь удержать фронт от немцев?

— Вы действительно не видите разницы?

Вашего отца удивила и раздражила наивность англичанина. И он обрушил на него шквал фактов. Территория, занятая англичанами и американцами, говорил он, была ими покрыта плотной сетью тюрем и концентрационных лагерей. Из трехсот тысяч населения через тюрьмы прошли пятьдесят две тысячи человек, то есть каждый шестой! Военный суд, состоящий из английских и американских офицеров, заседал каждую ночь. Ровно в полночь из ворот тюрьмы выезжала автомашина с осужденными, которых везли за город — на расстрел. Художник Мальцев был расстрелян только за то, что отказался продать полковнику английской контрразведки Торнхиллу понравившуюся ему копию картины «Лунная ночь в окрестностях Петербурга». Его обвинили в «неуважении к союзникам и сочувствии к большевикам».

У Лонга задрожали губы:

— Не может быть, не верю…

На другой день ваш отец показал ему выдержки из книги американского разведчика Ральфа Альбертсона «Военные действия без войны»:

— «Один раз мы расстреляли более тридцати пленных… Я неоднократно слышал, как один офицер приказывал своим солдатам не брать пленных, убивать их даже безоружных». Почитать еще?

— Не надо. Достаточно, — тихо проговорил Лонг.

Но Мирон не мог уже остановиться:

— Англичане и американцы не только убивали, но и грабили. Даже в этом разоренном северном краю они искали выгоды. В Америке была создана специальная колониальная компания, казначеем которой был Джон Фостер Даллес. Да, да, тот самый! За два года своего пребывания на нашем Севере англичане и американцы ограбили все государственные склады, бесплатно вывезли все: лен, лес, пушнину, пеньку. Что не могли вывезти, разрушили, разорили.

В тот вечер они расстались с ощущением, что видят друг друга в последний раз. Но на другой день англичанин вовремя появился на условленном месте. Разговаривал дружески, будто не было вчерашнего малоприятного разговора. Ваш отец тоже оттаял. Он пригласил Лонга на ужин, повел его к своей квартирной хозяйке, на Никольскую улицу. Одноэтажные, потемневшие от времени деревянные дома, покосившиеся заборы, лай собак, бурно реагирующих на появление чужаков.

— Мама! Мирон Павлович пришел! — послышался девичий голос, стукнула отброшенная щеколда, калитка открылась, и на улицу выбежала светлоголовая девушка. Увидев незнакомого человека, смутилась.

Мирон познакомил Лонга с Машей и ее матерью, пожилой учительницей.

Вечер удался. Джеймс Лонг был в ударе. Красноречиво описывал опасности похода от туманного Альбиона к берегам России. Рассказал о событии в порту. В корабль, стоявший на якоре неподалеку от английского судна, попала немецкая бомба. Не взорвалась, застряла в угольном бункере. Лонг вызвался принять участие в ее обезвреживании и выполнил эту работу вместе с русскими саперами. Все дружно восхищались его смелым поступком. Лонг был наверху блаженства. В конце вечера он сказал Мирону:

— Этой ночью я почти не спал, перечитывал записки моего отца. Поверьте, не все англичане были такими, как полковник Торнхилл и этот американец Альбертсон. Мне бы не хотелось, чтобы вы плохо о нас думали. В конце концов мы же с вами сегодня союзники?

Он рассказал историю своего отца, Дэвида Лонга. В 1919 году его перевели из Болгарии, где он служил, на новое место — временным консулом в Россию. Ему объяснили: большевики, пришедшие к власти в России, предали Антанту, заключили мир с немцами. Надо во что бы то ни стало спасти Россию от анархии и террора, удержать ее в войне на стороне союзников. С этой целью в район Мурманска и Архангельска были направлены войска — более тринадцати тысяч англичан и около пяти тысяч американцев.

Временный консул с жаром накинулся на работу. Им владело вполне понятное в его возрасте желание как можно лучше сыграть отведенную ему министерством иностранных дел роль. Дела шли. А тут еще встреча с Варварой, представительницей знатного и богатого рода, революция вышвырнула ее из поместья, и она оказалась в северном лесном краю без семьи, без средств к существованию, без будущего. Они полюбили друг друга и поженились. Со своей молодой русской женой Лонг провел в этих местах три года. Как впоследствии выяснилось, то были самые главные годы его жизни. Пелена мало-помалу спадала с его глаз. Он постигал суть великих событий, в которые оказались втянуты и он сам, и его родина.

Лонг пришел к выводу, что англичанам и американцам нечего делать в этой охваченной революцией стране. Русские разберутся во всем без посторонней помощи. Он обратился к своему начальству в Уайтхолле с просьбой предоставить отпуск «в связи с переутомлением». Не получив ответа на свою, надо признать, довольно-таки странную просьбу, он тем не менее вместе с женой погрузился на английский пароход «Эгбе» и отправился в путь. Увы, расположение небесных светил не благоприятствовало плаванию. В два часа ночи в шестидесяти милях от Оркнейских островов «Эгбе» столкнулся с американским судном и получил пробоину. Самого худшего, слава богу, не произошло, все остались живы.