Валерий Горбунов - Секреты для посвященных

— Ну и что с ним произошло?

— Когда я с ним познакомился, это был крепкий парень с полным, пышущим здоровьем лицом. Пил он не меньше, чем я. А жизнь вел такую, какая и не снилась Джеймсу Бонду. То он прокладывал тайный тоннель между Западным и Восточным Берлином, то устраивал медвежью охоту в лесах Финляндии у советской границы. У него была идефикс — в один прекрасный день избавить мир от большевизма. Идея неплохая, беда лишь в том, что он рассчитывал это сделать усилиями нашей фирмы.

При второй нашей встрече, примерно через год, я увидел в нем перемены. Фрэнк потерял стройность, отрастил брюшко. Но глаза его горели все тем же неукротимым огнем. Он не знал устали. Агенты ЦРУ засылались в Россию всеми возможными путями — сушей, морем, с воздуха. Все шло хорошо, пока не выяснилось, что все его усилия пошли насмарку. В 1955 году в социалистических странах было арестовано 90 процентов агентов, подготовленных нами. Остальных взяли потом. За четыре года ЦРУ потеряло 230 своих агентов, 106 из которых были убиты в перестрелке, а 124 захвачены в плен. Было отчего прийти в отчаяние.

Но Визнер выдержал и этот удар. Он не терял надежды в один прекрасный день сорвать «банк». И вот этот день, казалось, наступил. Это было в дни будапештского восстания. Визнер, конечно, был там, рядом, в Вене. Летал в Мюнхен и через передатчики «Свободной Европы» слал свои призывы: «Продержитесь еще немного! Ваши друзья с Запада уже идут…» Он был в странном возбуждении. Ему чудилось, что годы тайных операций вот сейчас принесут успех. Он требовал от начальства дать сигнал к выступлению. Ему отказали. Это был конец. Он впал в депрессию. Несколько дней подряд напивался допьяна. Обзывал всех предателями. Закрывался в своем кабинете, где вел бессвязные разговоры со своим пистолетом. Пришлось его госпитализировать. Впоследствии его сплавили в министерство обороны, где он кончил жизнь самоубийством, будучи секретарем Джеймса Форрестола. А ты говоришь, мы не воюем! «Холодная война» тоже уносит жизни.

Рассказ друга произвел на Смита впечатление. И все-таки Пит преувеличивает.

— Сейчас, похоже, «холодная война» идет на убыль.

Как большинство военных, Смит не хотел прекращения «холодной войны». Она позволяла Пентагону, избегая человеческих жертв, выколачивать из конгресса сотни миллиардов долларов. Точно так же доило корову «холодной войны» и «разведывательное сообщество». Дела идут не так плохо. Зачем сгущать краски?

Пит запрокинул голову, высосал из стакана последние капли влаги. Движением руки снова подозвал официанта:

— Повторить. — С насмешкой поглядел на Смита: — Ты небось думаешь про себя, что у старины Пита от виски мозги размягчились? Не-е-ет! Шутишь. Я понимаю: «холодная война» нужна. Никто не хочет смерти курице, которая несет золотые яйца. Но лишь до тех пор, пока эти яйца не несут смерть тебе самому, твоим близким. Твоя дочь жива, но ты потерял ее. Не так ли? А из-за чего?

От неожиданности Смит вздрогнул.

— Так ты знаешь про Маргарэт? — растерянно воскликнул он.

— Ты знаешь кое-что обо мне. А я знаю кое-что о тебе. Тем крепче наша дружба. Не так ли? Впрочем, пора заняться обедом. Что мы закажем сегодня?

Смит испытал чувство облегчения: слава богу, Пит переключился на меню.

— Я предлагаю: суп из мидий на рыбном бульоне. Голубиный паштет. И фаршированную баранью лопатку в маринаде. Идет?

Услышав о бараньей лопатке, Джеймс тотчас же согласился.

— Ты, Пит, кажется, любишь баранину больше, чем говядину.

— Хотя наша шотландская кухня и подверглась влиянию этих проклятых англичан, но кое-что нам удалось отстоять. В Англии едят в основном бычье мясо и свинину. Мы же предпочитаем баранину. Они едят бифштексы и ростбифы недожаренными, с кровью. Мы, шотландцы, любим мясо запеченное, прожаренное насквозь, глубоко. Англичане не умеют готовить! Знаешь, как они жарят рыбу? В растительном масле или в свином жире. Самой вкусной у них считается сельдь, обернутая газетой «Санди таймс»! Ха-ха… — Пит расхохотался. Лицо его от выпитого виски приобрело свекольный цвет.

Джеймс Смит вспомнил, зачем сюда пришел.

— Послушай, Пит. У меня к тебе два вопроса.

— Я так и знал. Мы вспоминаем о друзьях тогда, когда нам нужно справиться с нашими врагами.

— Отчасти, да. Две недели назад, во время моего дежурства…

— Да, да… Знаю. Мы расшифровали донесение спутника. Русские ищут ответа на наши ракеты MX. Нам дано указание оттуда, — Пит поднял палец вверх, — узнать, нашли они этот ответ или нет. И если нашли, то какой именно. Первые их испытания сорвались. Наверняка вскоре последуют повторные. Мы должны быть рядом. Все видеть и все знать. Подключено все: техника, люди. Вы, военные, тоже не хлопайте ушами. Кстати, что там приключилось во время твоего дежурства? Твои ребята, видимо, уснули и замешкались с сигналом.

— Проклятая антенна. Не знаю, что с ней делать.

— Вызови слесаря, — захохотал Пит.

— Мне нужен совет. Генерал Донован прислал ко мне газетчика.

— Кого именно?

— Не то Шора, не то Гора.

— А, Дэвид Гор! Это парень что надо! Не знаю, как это случилось, но он открывает двери ногой в кабинет президента, в подземные базы, на пункты управления. От него даже у нас в Лэнгли секретов нет.

— Нет?

— Почти.

— Значит, я тоже должен раскрыть карты?

— После фильма «На другой день», где они показали тебя и твой летающий катафалк всему миру, тебе уже нечего стыдиться и строить из себя девственницу. Говори все, что считаешь нужным. Создай впечатление полной искренности. Ну а как уж это тебе удастся, твое дело.

— Я пригласил его на уик-энд.

— Я бы тоже к тебе напросился, да занят. Вылетаю в Европу. Ну… повторим?

Официант уже спешил к ним с подносом. Из-под серебряной крышки струились заманчивые мясные ароматы. Рядом стояли стаканы, на четверть наполненные золотистым виски. И сиротливо возвышалась одна-единственная бутылочка с тоником. Для генерала. Пит предпочитал неразбавленное.

В нем проснулся азарт охотника. Словно скинув с плеч четверть века, молодой, сильный и ловкий, он вновь крался невидимой тропой в джунглях, стараясь не шуметь, не привлекать к себе внимание, потому что вокруг таилась смерть. Все клетки его тела, ум, нервы были подчинены одной задаче — выследить врага и поразить его, а самому остаться живым…

Под ногами треснула сухая ступенька, и он вздрогнул, покрылся испариной, как будто и впрямь под его ногами была чужая, кишащая змеями и прочими гадами земля, а не натертая до блеска воском деревянная лестница его дома, ведущая на второй этаж. Даже в старом человеке остается что-то от ребенка, призраки былого не отлетают в небытие, а остаются с нами, чтобы напомнить о себе в самую неподходящую минуту.