Тесса Доун - Кровавая судьба (ЛП)

Волк был просто огромен, в высоту по крайней мере десять футов. Его мышцы бугрились, а глаза светились дьявольским желтым. Одной сильной рукой он схватил Брейдена за горло и, оторвав зубы мальчика от своей шеи, швырнул прямо в стену сарая.

Голова Брейдена откинулась назад, приняв на себя основную тяжесть удара, хлынула кровь. И тогда Тристан впился страшными клыками в плечо Брейдена, чуть выше сердца, разрывая его, как дикое животное... как лев, поймавший свою газель.

Брейден закричал от боли, и Джослин импульсивно вскочила, чтобы прийти к нему на помощь, когда внезапно его крики умолкли, и вид огромного серого волка, двигающегося украдкой в ее сторону, отвлек ее внимание от зверств, происходящих перед дверью.

Уилли!

Он был полностью превращен, и его светящиеся яростью, голодные желтые глаза смотрели на Джослин. Уилли медленно обошел угол комнаты, преследуя ее по широкой дуге, с таким искаженным оскалом, что он, казалось, улыбался.

Сердце Джослин остановилось.

Конечно же, Брейден был мертв.

А теперь и она.

Ее конец наступит в темном углу почерневшего сарая, в середине леса... от рук отвратительного существа. В наивысший момент страха какая-то часть души приняла судьбу, и, охваченная неожиданным спокойствием, она посмотрела вниз. Опять же, мысль пришла... незвано:

— Враг моего врага — мой друг, — она произнесла слова вслух, так как ей было абсолютно нечего терять.

Смерть от рук вампира, несомненно, будет менее жестокой, чем от бешеного волка.

Не раздумывая и не медля, Джослин нагнулась и вытащила тяжелый штырь, прикрепленный к замковому механизму: единственной гарантии, что кандалы останутся на месте.

Со сверхъестественной скоростью существо вскочило с деревянной платформы и, как свирепая ракета, сократило расстояние между ним и ликаном. Уилли и Темный встретились в воздухе, их тела переплелись в отчаянной борьбе за жизнь, и последующая атака, которая обрушилась на оборотня, была похожа на облако вулканического пепла, сыплющегося с неба. Когти и клыки вампира впились в горло Уилли с жестокостью и яростью.

Плоть разрывалась. Кровь брызгала. Кости трещали... И отчаянный крик Уилли пронзил воздух.

Джослин не осталась, чтобы посмотреть шоу.

Она отчаянно хотела помочь Брейдену, но знала, что его единственная надежда — их единственная надежда — Натаниэль и его братья.

Почти столкнувшись с гильотиной на своем пути к двери и еле увернувшись от Тристана, она промчалась к скамье, на которой видела сигнальные ракеты.

Практически на бегу Джослин схватила горсть огненных палочек и небольшую коробку спичек... и, не снижая скорости, побежала к входной двери в холодную ночь.

Ледяной ветер выбил воздух из ее тела, и она могла слышать Тристана, который сокращал расстояние между ними, рыча как зверь, но сосредоточилась на сигнальных ракетах... в то время как ее дрожащие руки пытались поджечь спичку.

Он был близко. Слишком близко.

— Черт возьми! — она дрожала, ее пальцы отказывались работать.

Первые две спички не зажглись, и она бросила их в снег.

Тристан, золотистый волк, теперь бежал по снегу на полной скорости. Первобытный крик ужаса пронзил ночь, когда Джослин увидела его клыки и снова повернулась к сигнальным ракетам.

— Зажигайся! Зажигайся! — умоляла, снова ударяя спичкой по коробке.

Один... два... три раза. Маленькое пламя едва замерцало на ветру под ее дрожащей рукой, и хотелось, чтобы оно горело, чтобы снег не отнял эту единственную надежду.

Пламя продолжало гореть, и она зажгла конец фитиля, даже чувствуя теплое дыхание Тристана на шее... обжигающее кожу.

Задыхаясь, он сомкнул челюсти на ее руке. Когда огромные зубы впились глубоко в плоть, он попытался вырвать у нее ракету, но Джослин отказалась отпускать. Она знала, как работать под давлением, была обучена оставаться спокойной под принуждением, и собрала каждую унцию своей воли, чтобы отогнать боль... и удержать ракетницу. Ловко переложив ее в другую руку, она попыталась сдержать мощный приступ тошноты, который угрожал лишить ее сознания.

Когда Тристан выпустил ее пустую руку и бросился на нее с другой стороны, Джослин быстро повернулась к нему спиной, и приняла всю тяжесть удара между лопатками. Ее тело полетело вперед, лицом в снег. Тем не менее, она держала руку с ракетницей над головой, как цирковой акробат, лихорадочно пытающийся не разлить стакан воды... идя по жесткому канату.

Тристан в это время превращался у нее за спиной, волк уступал место человеку. Его сильная рука потянулась к ней, но сигнальная ракета успела взмыть в небо, как метеор. Красные и оранжевые языки пламени взорвалась, как фейерверк, снег смешивался с фосфором, когда раскаленные угольки посыпались вниз на их головы.

Тристан был в ярости. В безумной ярости из-за ее неповиновения и боли, которую причинил ему Брейден. Он схватил ее сзади за куртку и поднял с земли одной рукой. А потом, перевернув, как тряпичную куклу, жестоко кинул обратно на белую землю, и его бешеные глаза оказались прямо перед ее лицом.

— Он не успеет вовремя, — прорычал он. — Твой бойфренд. А когда придет, уже не захочет тебя, — он злобно засмеялся. — Вампиры — они такие собственники. Эти ублюдки.

Джослин закричала, когда он оседлал ее, его мышцы сокращались, колени были по обе стороны от ее талии. Он разорвал на ней одежду, превращая ткань в лохмотья, и отбросил в сторону, с жадностью смотря на ее незащищенную плоть.

— Тристан, пожалуйста... остановись!

Она пыталась бороться, но это было бесполезно. Ее голова кружилась, раненная рука была в огне. А Тристан казался одержимым. Животное без совести и милосердия.

Он схватил ее за горло и сжал, выдавливая из нее воздух одной сильной рукой, пока другой рукой срывал оставшуюся одежду. Только когда она начала терять сознание, он выпустил ее горло, лишь для того, чтобы раздвинуть ей ноги.

Тристан был голый после трансформации — из человека в волка и обратно — ничего не сдерживало его разъяренное возбуждение от быстрого, легкого проникновения.

Глаза Джослин наполнились слезами, пока холодный мокрый снег путался в ее волосах, а леденящий холод проникал в мозг. Она чувствовала дыхание Тристана на своем лице, головку его члена напротив ее входа. В последнем отчаянном усилии избежать всех последствий насилия, она отключилась от своих эмоций и посмотрела в небо. Мягкие, кружащиеся хлопья снега блестели как тысячи алмазов под полуночным холстом, слабый оттенок красного и оранжевого все еще мерцал среди шторма, словно огненная радуга.

Она принюхалась к воздуху, пахнущему влагой, холодом и горящим металлом, и попыталась искать звезды. Созвездие.

Может быть, Кассиопею, ее и Натаниэля. Да, было бы хорошо. Найти Кассиопею. Все что угодно, чтобы забыть о том, где она находится.