Агата Кристи - Хлеб Гиганта

В комнате воцарилась мертвая тишина Грину показалось, будто мир начал кружиться. Это было похоже на сказку, фантастическую и невероятную. Но в то же время что-то в этих двоих внушало ему доверие. Он неуверенно сказал:

— Но... но так не бывает. Нельзя забыть собственное имя!

— Бывает — раз ты забыл.

— Но... но, послушайте, сэр... я знаю, что я — Джордж Грин. Я... да просто знаю, и все тут!

Он торжествующе посмотрел на них, но в ответ Себастиан Левинн лишь неумолимо покачал головой.

— Я не знаю, как такое могло случиться, — ответил он. — Возможно, врач найдет объяснение. Я знаю одно — ты мой друг, Вернон Дейер. И в этом нет никакого сомнения.

— Но... но если это так, я тоже должен это знать.

Он был сбит с толку, напуган и уже ни в чем не уверен. Что за странная, болезненная реальность, которой нельзя доверять. Эти люди были добры к нему и совершенно нормальны — он им верил. Раз они это говорят, значит, все так и есть. Но что-то в глубине сознания продолжало сопротивляться. Им было жаль его, он чувствовал, и это его пугало. Было еще что-то, чего они пока не рассказали.

— Кто он? — спросил он резко. — Я имею в виду, этот Вернон Дейер?

— Ты родом отсюда Ты родился и провел большую часть своего детства в имении под названием «Могучие Братья».

Грин перебил его, пораженный.

— «Могучие Братья»? Так ведь я только вчера отвозил туда мистера Блайбнера! Вы говорите мне, что это мой родной дом, а я даже не узнал его?!

Он вдруг решил, что теперь спасен, и почувствовал презрение. Весь этот разговор — сплошная ложь! Ну конечно же! Он знал это с самого начала. Это честные люди, но они говорят неправду. Он почувствовал облегчение и радость.

— Потом ты переехал жить в Бирмингем, — продолжал Левинн. — Ты учился сперва в Итоне, затем в Кембридже. Позже ты отправился в Лондон и изучал там музыку. Ты написал оперу.

Грин просто-таки расхохотался.

— Тут вы ошибаетесь, сэр. Я не отличу одну ноту от другой.

— Разразилась война. Ты был произведен в офицеры и направлен в нестроевые части. Женился... — Себастиан сделал паузу, но Грин никак не отреагировал, — и уехал во Францию. Через год весной пришло сообщение, что ты убит в бою.

Грин недоверчиво уставился на него. Что за вздор несет этот человек? Сам он не помнил ничего из сказанного выше.

— Произошла какая-то ошибка, — сказал он уверенно. — Мистер Дейер, должно быть, был моим «двойником», как это принято называть.

— Это не ошибка, Вернон, — сказала Джейн Хардинг.

Вернон перевел взгляд с Себастиана на нее. То, как тепло и доверительно она это произнесла, убедило его лучше всего остального. Он подумал: «Это кошмар. Сон наяву. Так не бывает». Его всего начало трясти, он не мог остановиться.

Левинн встал, смешал несколько напитков, стоявших на подносе в углу, и принес ему.

— Выпей залпом, — сказал он. — Тебе станет лучше. Это шок.

Грин выпил. Это его успокоило. Дрожь немного утихла.

— Ради Бога, сэр, — проговорил он, — поклянитесь, что это правда!

— Клянусь, это правда, — ответил Себастиан.

Он придвинул стул и сел поближе к другу.

— Вернон, старина, ну неужели ты совсем меня не помнишь?

Грин отчаянно, мучительно вглядывался в его лицо. Что-то, казалось, промелькнуло, но очень слабо. Как больно, как больно пытаться вспомнить! Что-то было — но что? Он сказал неуверенно:

— Ты... вырос? — Он протянул руку и дотронулся до ушей Себастиана — Мне кажется, я помню...

— Он помнит твои уши, Себастиан! — воскликнула Джейн и, отойдя в сторону, опустила голову на каминную полку, заливаясь смехом.

— Прекрати, — Себастиан встал, налил еще один стакан и протянул его Джейн. — И для тебя лекарство.

Она выпила, отдала ему стакан и, слабо улыбнувшись, сказала

— Извини. Больше такое не повторится.

Грин продолжал совершать открытия.

— Ты... ты мне не брат, верно? Но ты жил поблизости. Да, ты — сосед...

— Все правильно, старина, — Себастиан потрепал его по плечу. — Не бойся, вспоминай дальше, скоро память вернется.

Грин посмотрел на Джейн и спросил вежливо и робко:

— Ты не... Ты моя сестра? Кажется, я что-то помню про сестру.

Джейн только покачала головой, будучи не в состоянии ответить. Грин вспыхнул.

— Извините. Мне не следовало...

Себастиан перебил его.

— У тебя не было родной сестры, но была двоюродная. Вы жили вместе. Ее звали Джозефин. Но мы называли ее просто Джо.

Грин задумался.

— Джозефин... Джо. Да, кажется, припоминаю что-то.

Он помолчал и еще раз надрывно спросил:

— Вы уверены, что меня зовут не Джордж Грин?

— Совершенно. Ты все еще считаешь себя им?

— Да... И вы говорите, я пишу музыку — сам? Серьезную, не регтайм?

— Серьезную.

— Все это какое-то... сумасшествие. Именно сумасшествие.

— Не волнуйся, — ласково сказала Джейн, — просто мы поторопились сказать тебе все сразу, не следовало этого делать.

Грин переводил взгляд с одного на другую. Он был потрясен.

— И что мне теперь делать? — беспомощно спросил он.

Себастиан ответил, мгновенно приняв решение:

— Ты должен остаться здесь, с нами. Ты пережил сильный шок. Со старым Блайбнером я все улажу. Он хороший человек, он поймет.

— Я не хотел бы, чтоб у него были проблемы из-за меня. Он был страшно добр ко мне.

— Он поймет. Кое-что я ему уже сказал.

— А как же машина? Я не хочу, чтобы на ней ездил кто-то другой. Я только-только привел ее в порядок, и ход у нее стал...

Он снова превратился в шофера, с его проблемами и заботами.

— Понимаю, понимаю, — нетерпеливо перебил Себастиан. — Но сейчас, дружище, самое главное — привести в порядок тебя. Мы наймем тебе первоклассного врача.

— При чем тут врач? — спросил Грин слегка враждебно. — Я совершенно здоров.

— Возможно, но врач все равно должен тебя осмотреть. И не здесь, а в Лондоне. Мы не хотим, чтобы поползли разные слухи.

Что-то в том, как он это сказал, заставило Грина снова покраснеть.

— Вы имеете в виду мое дезертирство?

— Нет-нет. По правде говоря, я вообще в это не верю. Нет, я говорил совсем о другом.

Грин вопросительно посмотрел на него. Себастиан подумал: «Ему все равно придется узнать об этом рано или поздно». Вслух он сказал:

— Видишь ли, твоя жена тоже думала, что ты умер. И она вышла замуж во второй раз.

Себастиан опасался, какую реакцию вызовут его слова. Но Грин, казалось, воспринял это с юмором.

— Да уж, неловко вышло, — усмехнулся он.

— Тебя это нисколько не огорчает?

— Как может огорчать то, чего не помнишь? — Он помолчал, словно впервые задумавшись над этим. — А мистер Дейер — в смысле, я — любил ее?

— В общем... да.

Но на лице Грина снова показалась улыбка

— А я-то был так уверен, что не женат! Но все равно... — его лицо вновь омрачилось, — все это так страшно!