Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Крушение. Книга вторая.

Александр подтвердил: это именно то, о чем информировал его Пашич. Шатилов поинтересовался: сможет ли он передать ответ командующему русской армией? Королевич дал согласие.

По совету Штрандтмана Шатилов написал письмо послу в Вашингтоне Бахметьеву, которое посланник обещал отправить через Париж первой оказией. Констатируя тяжелое положение армии в Константинополе и сообщая о согласии Королевства принять воинские контингенты, если на их содержание будут изысканы средства, Шатилов просил Бахметьева выполнить патриотический долг и обеспечить имеющимися в его распоряжении средствами части, переброшенные в Сербию.

17 апреля миссия выезжает в Софию.

Генерал Вязьмитинов, встретивший миссию в Софии, доложил: из-за болезни председателя болгарского правительства Стамболийского ничего не сделано. Шатилов начал переговоры со второстепенными правительственными деятелями. При содействии посланника Петряева ему удалось добиться помощи французского посланника в Болгарии русофила Жоржа Пико и епископа Стефана. По их информации царь Борис — слепое орудие в руках грубого мужика премьера Стамболийского. Опору решено делать на начальника армии Топалджикова, по существу управляющего военным министерством, во главе которого стоят сменяющие друг друга политические деятели, ничего не смыслящие в военном деле

Через два дня Шатилова и Вязьмитинова принял царь Борис. Встречал секретарь царя Груев, представил адъютанту, с которым осматривали знамена болгарских полков, портреты царей, картины эпохи Освободительной войны. «Здесь все отдает русским духом. — заметил Шатилов. — И всюду важно русское влияние, несмотря на старания царя Фердинанда выколотить из болгар симпатии к России».

Беседа с Борисом продолжалась 30 минут. Царь интересовался положением армии, осуждал решение французских властей, обещал помощь. Однако дважды подчеркнул: его участие возможно лишь в пределах его конституционных прав. Выйдя из дворца, Шатилов сказал: «Я понимаю, этот визит не подвинет нашего дела»,

На переговорах с Топалджиковым и министром общественных работ установлена возможность принять несколько тысяч человек на строительство и ремонт шоссейных дорог. Переговоры свернуты из-за настойчивых вызовов Врангеля. 23-го выезжаем в Константинополь. Причина срочности отъезда неизвестна. На имя Стамболийского Шатиловым оставлено письмо с просьбой о приеме Болгарией частей русской армии. Переговоры в Греции» Чехословакии поручены Врангелем генералу Кусонскому, в Венгрии — полковнику фон Лампе.

0135».

ИЗ ЦЕНТРА «БАЯЗЕТУ»

«Чем вызван срочный вызов Шатилова?»

В ЦЕНТР ЧЕРЕЗ «ДОКТОРА» ИЗ ГАЛЛИПОЛИ ОТ «БАЯЗЕТА»

«Шатилов отозван ожидаемой нотой правительства Франции, предполагаемым полным роспуском армии.

Баязет».

Приложение 1 к информации «0135»:

«18 апреля 1921 года. Нота французского правительства.

...Генерал Врангель образовал в Константинополе нечто вроде русского правительства и претендует сохранить войска, вывезенные им из Крыма, как организованную армию... Генерал Врангель не только не понимает, что все меры были приняты нами исключительно ради забот о действительных интересах эвакуированных, но постоянно в своих личных интересах оказывает давление на своих прежних солдат, стремясь удержать их от выполнения даваемых им Францией советов... Франция уже потратила 200 миллионов, из которых едва ли не одна четверть покрыта стоимостью судов и товаров, принадлежащих бывшему Правительству Юга России и переданных им Франции в виде залога... Не предусмотрено никаких кредитов для удовлетворения какой бы то ни было русской армии, находящейся на территории Константинополя. Существование на турецкой территории подобной армии было бы противно международному праву. Оно опасно для мира и спокойствия Константинополя и его окрестностей, где порядок с трудом обеспечивается союзнической оккупацией...

Ввиду поведения генерала Врангеля и его штаба наша международная ответственность заставляет нас освободить эвакуированных из Крыма от воздействия генерала Врангеля — воздействия, осужденного всеми серьезными русскими группами. Не оказывая никакого давления на самого генерала Врангеля и его офицеров, необходимо разорвать их связь с солдатами.

Все русские, находящиеся в лагерях, должны знать, что не существует больше армии Врангеля, что бывшие их начальники не могут ими больше распоряжаться и что впредь они совершенно свободны в своих решениях. Франция, более пяти месяцев помогавшая им ценой больших затруднений и тяжелых жертв, достигла пределов своих возможностей и не в состоянии далее заботиться об их довольствии и лагерях. Франция, спасшая их жизнь, со спокойной совестью предоставляет им самим заботиться о себе...»

Приложение 2 к информации «0135»:

«Согласно сообщения генерала Миллера из Парижа посол Бахметьев ассигнует 400 000 долларов на нужды армии при условии расходования денег через земско-городское объединение, распоряжением его председателя князя Львова. Врангель уведомил Миллера телеграммой о необходимости добиться отмены субсидирования армии через Львова, изыскать иные пути. Миллер доносит: деньги из Америки будут поступать в распоряжение дипломатических представителей России в Париже.

Генерал Вязьмитинов, завершивший переговоры после отъезда Шатилова, доносит: можно немедля отправлять в Болгарию тысячу человек на разные работы. По общему мнению миссия Шатилова на Балканы в скором времени будет иметь продолжение»

ИЗ ЦЕНТРА «0135»

«Дузик Владимир Иванович, русский, не женат. родился в Воронеже. Из мещан. Мать — Анна Ивановна. Отец — Иван Петрович, банковский чиновник. Окончил коммерческое училище, школу прапорщиков. В подпоручики произведен на турецком фронте.

Издетский Станислав Игнатьевич, русский польского происхождения, не женат, родился в Вильно. Отец — Игнат Сигизмундович — из разорившихся дворян, убит крестьянами в феврале, мать — Анастасия Михайловна — из дворян, и две сестры проживают в Пскове. Окончил кадетский корпус, юнкерское училище. Служил виленском отделении отдельного жандармского корпуса, деникинской контрразведке, кутеповской контрразведке. Жесток, циничен, корыстолюбив. Во время службы в Вильно замешан в шулерстве, предупрежден офицерским судом чести. В Крыму принимал участие расстрелах пленных. Исполнитель. Как оперативник, способный на самостоятельные действия, ценности не представляет. Опасен связями с контрразведчиками, крайним фанатизмом.

Центр».