Марк Еленин - Семь смертных грехов. Роман-хроника. Расплата. Книга четвертая

Плевицкая не спит. Думает, вспоминает... удивляется: почему это ее «Коленька» ни записки, ни слова не прислал с воли?

Надежда Васильевна, стараясь успокоиться, подумала, что может, зря она так плохо думает о своем «Коленьке». Может, в это самое время он делает все, чтобы спасти ее, вызволить из заточения. Они с Максом люди опытные. У них сила, ум, деньги. Они могут все. Надо научиться ждать. Довериться богу и ждать помощи от мужа и друзей. Они не предадут. Они откроют тюремные засовы. Весь этот ужас скоро должен кончиться. Ее не хватит надолго. Она может и заговорить. Она не будет куклой для мужа, для его друзей... Хватит! Пора бороться за себя...

Ни Миллер, ни Скоблин все еще не были обнаружены.

Дело затягивалось, зато полиция демонстрировала крайнюю активность в допросах арестованной Плевицкой. Она взяла еще защитника. Это был мэтр Стрельников. Им помогал переводчик Цапкин.

...Дворец Правосудия.

Такси останавливается возле крыла, где идет предварительное следствие. Тихо необычайно. По распоряжению министра юстиции доступ фотографам и журналистам сюда запрещен. Появляется дама в котиковом манто, черной шляпе с вуалью. Это Плевицкая, сопровождаемая двумя инспекторами в штатском. Она медленно поднимается на третий этаж по каменной лестнице, следует в комнату 35. Здесь ее ожидает первая неожиданность — очная ставка с женой Миллера, его сыном и дочерью. Общая заминка. Не кланяясь, они проходят мимо арестованной, садятся.

Лицом к высоким окнам, к свету занимает место Плевицкая. Она плачет. Плачет и генеральская жена Наталья Миллер.

— Вы должны помочь нам, Надежда Васильевна, — умоляюще говорила она. — Скажите, где наши мужья?! Откройте эту страшную тайну.

— Я не знаю... Боже, верьте. Я не повинна ни в чем.

— Заклинаем вас. Скажите правду! Облегчите свое сердце.

— Господи! Да разве возможно подозревать меня при наших отношениях? Ведь Александр Павлович Кутепов был посаженным отцом на моей свадьбе. — Плевицкая протягивает руки к Наталье Миллер, нервически восклицает. — Спасите! Вы спасите меня! Умоляю! — У нее подлинная истерика. — Если мужа не найдут, я постригусь в монахини.

Не выдержав, Наталья Николаевна, смилостивившись и сострадая, осторожно гладит арестованную по плечу, шепчет;

— Молитесь богу! Бог не оставит вас. Он поможет, веруйте.

Плевицкая истово кланяется, целует руки Наталье Миллер и призывает в свидетели Бога. Тяжелая очная ставка продолжается. Начинается новый допрос. Полицейский следователь заставляет арестованную вновь повторить свои показания, надеясь найти в них несоответствия, дающие ему повод выстроить новую версию.

— Генерал Миллер исчез в среду 22 сентября. Между 12 и 2 часами, отправившись с улицы Колизе на свидание с вашим мужем, не так ли? — спрашивает хитроумный следователь Рош. — Когда вы расстались с мужем? Вы показывали, что это произошло в час ночи и, не дождавшись его возвращения до утра четверга, исчезли сами на целый день. Так? Где вы находились?

— Ходила как безумная. Я же говорила вам.

— Почему вы не пошли к Миллеру? Почему не позвонили?

— Я не знала, как ехать... куда ехать. Я не говорю по-французски, я растерялась. Совершенно потерялась, господин следователь.

— Вспомните еще раз, где вы ели?

— Пила кофе с бриошем на площади Жанны д’Арк. Там мы часто бывали с мужем. Думала, может, встречу его.

— Ранее вы утверждали, что не ели целый день. И обычно завтракали на Елнсейских полях, в кафе «Мариньян».

— Я забыла. Я все забыла, простите меня, грешную.

— Повторите, пожалуйста, когда вы видели мужа?

— Домой он вернулся в среду. Вынул из костюма два бумажника. Один — с деньгами. Положил на камин.

— Да, это я помню. А эта записная книжка вам знакома?

— Она принадлежала... принадлежит мужу.

— Вы ее взяли из отеля «Пако, носили с собой весь четверг и почему-то хотели избавиться от нее. Почему?.. Не трудитесь: я напомню вам запись в конце ее.

— Какая запись? Откуда она взялась?

— Я читаю. «Передать Е. К. о свидании в 12 часов 30 минут. Поговорим»... Что сие значит?

— В первый раз вижу!

— Мне кажется странным совпадение времени тут и в записке, оставленной генералом Миллером. И инициалы «Е» и «К». Все это серьезная улика против вашего мужа.

На помощь ей приходят адвокаты. Филоненко делает заявление: он требует либо немедля отпустить арестованную на свободу, так как во время пребывания на допросе не было сделано указание на факты, которые могли быть истолкованы как содействие главному виновнику преступления; либо дополнить обвинение и сформулировать его так, чтобы заключение его подзащитной в тюрьму могло получить законные основания. Мэтр указывает на неполные сведения о средствах семьи Скоблиных и на тот факт, что до сих пор полицией не был произведен обыск в так называемом «Советском доме» на бульваре Монморанси близ перекрестка Жасмэн-Рафе, могущий дать серьезные материалы следствию.

Адвокат Стрельников, крутя перстень на левой руке, говорит о необходимости срочной проверки следствием алиби генерала Скоблина, ибо мадам Плевицкая утверждает, что, пока она находилась в мастерской дамского платья Эпштейна, муж ждал ее на улице с 12 часов 15 минут примерно до часу с четвертью.

Следователь решительно возражает. Алиби не подтверждается: нет свидетелей, которые могли бы представить веские доказательства, что в указанное время генерал никуда не отлучался. При первом допросе сама мадам утверждала, что вышла из мастерской одна.

Плевицкая соглашается. Да, она вышла из мастерской одна и пошла пешком в сторону площади Виктора Гюго. Николай Владимирович догнал ее и объяснил, что, устав ждать, отвел машину на боковую улицу. Она его выбранила и они поссорились. Затем они вместе поехали на Северный вокзал, куда прибыли задолго до отхода поезда, чтобы достойно проводить госпожу Корнилову-Шапрон, дочь генерала Корнилова.

Следователь дает приказ немедля провести техническую экспертизу автомобиля Скоблина, стоящего в гараже на улице Лоншань. Экспертиза подтверждает неисправность машины и правдивость Плевнцкой. Следствие дает обстоятельные ответы и о средствах семьи, позволяющих нм жить скромно, но прилично. В 1930 году, по словам Плевицкой, она получила две тысячи долларов «от знакомых». На них была приобретена земля и дом в Озуар ла Фсрьср (единовременно было внесено десять тысяч франков, ежегодная выплата составляла 9,5 тысяч) и куплен за 7 тысяч автомобиль. Она получала гонорары за свои выступления и турне. Примерно 30-40 тысяч в год. Выпустила ряд пластинок. Напечатала книгу воспоминаний «Дёжкин карагол», рассказывающую о ее жизни и первых шагах в большом искусстве. Адвокат Стрельников зачитывает свидетельские показания о более чем скромной жизни четы Скоблиных в Озуар ла Ферьер.