Освальд Тооминг - Зеленое золото

Сказал он это как бы мимоходом, но Рястас понял: лишь наступит неделя дорожного ремонта, как у них наверняка появится Тэхни: «Ну-ка, покажи, дорогой товарищ, как сделали дорогу». Память у секретаря волостного комитета была цепкая: уж если он что брал на заметку, то никогда потом не забывал поинтересоваться, сдвинулось ли с мертвой точки то дело, о котором уже заходил разговор.

— Ну что ж, начнем? — Тэхни обвел всех взглядом и пододвинул стул к столу.

Все сели. Хельми исподтишка толкнула Рястаса: вот, мол, тебе и вся твоя волость с половиной уезда. Тамм сидел, задумчиво сдвинув брови, — он еще не успел отрешиться от колхозных забот. Реммельгас внимательно изучал новые лица. Все были серьезны. Лишь Тэхни улыбался, улыбался весело, во весь рот. Так улыбаться, как это умел Тэхни, могут лишь до конца честные люди, совесть у которых чиста. Когда Тэхни становился серьезным, когда искорки смеха гасли в его серо-голубых глазах, дело было плохо. Плохо для того, кто вызывал эту перемену.

Тэхни открыл собрание. Он сообщил, что решено создать первичную организацию ВКП(б) в Туликсааре, куда войдут три члена партии — председатель сельсовета Карл Рястас, председатель колхоза «Будущее» Ханс Тамм, лесничий Аугуст Реммельгас и кандидат партии — мастер лесопункта Хельми Киркма. Тут же Тэхни в немногих словах определил роль и задачи новой организации в дальнейшей жизни туликсаареского сельсовета.

Как все прямолинейные люди, он любил короткие и ясные речи. Бесконечные разглагольствования были ему не по нраву, он ценил дела, а не слова, и порой даже прерывал разошедшихся докладчиков.

— Ладно, — говорил он, — твое ораторское искусство нам уже известно. Лучше скажи нам о том, что ты сделал позавчера.

Покончив со вступительным словом, Тэхни зачитал порядок дня. Он состоял лишь из одного пункта: выборов секретаря первичной парторганизации. Когда Тэхни спросил, не будет ли дополнений, поднялась широкая ладонь Тамма.

— Слово предоставляется товарищу Тамму.

Тамм поднялся. Он стукнул кулаком по столу, словно ему кто-то возражал, и сказал:

— Предлагаю также обсудить вопрос о воде.

— Что это за вопрос о воде? — удивился Тэхни.

— Он имеет в виду половодье, которое каждой весной в деревнях Туликсааре, Яннисалу и Сооалусе… — поспешил пояснить Рястас, но Тамм прервал его:

— К чему это перечисление, скажи попросту: вода заливает большую часть земель туликсаареского сельсовета, и пора положить этому предел. Похоже, что в нынешнем году предстоит настоящий потоп, как при Ное, — уже сейчас река вышла из берегов.

— Но что же тут обсуждать? — спросил Тэхни. — Имеется у тебя какое-либо конкретное предложение? Или проект?

Тамм покачал своей могучей головой.

— Нет, проекта у меня нет. Да проектом воды и не вычерпать. Если мы не остановим подъема воды, то лишимся сена и части хлебов. Надо посоветоваться, что предпринять. Если не нашему партийному собранию, то кому же об этом думать?

Он развел руками и вопрошающе посмотрел на людей. В его серых глазах выразилось удивление: как же, мол, вы не понимаете таких очевидных вещей?

Поднялся Рястас.

— Это скорей задача общеколхозного собрания. Хотя дело это посерьезней, чем сажать капусту. Так что не вредно бы нам договориться с главным мелиоративным управлением о прорытии водосборной магистрали. А перед этим надо промерить глубину реки, разработать детальный план со всеми расчетами, с учетом своего производственного графика…

Рястас был опытным говоруном, и Тамм не один раз открывал рот, прежде чем ему удалось наконец прервать оратора.

— Что ты там распелся?.. Думаешь мы всего этого не обсуждали? Сам ведь знаешь, что реку два года назад промеряли и что один план осушения был составлен еще в буржуазное время, только тогда дальше планов не пошли. Хватит топтаться на месте, пора приниматься за дело… Но в одиночку нам, колхозникам, не под силу углубить всю реку. Взять хотя бы мельницу в Мяннисалу. Ведь из-за этой затычки еще больше воды скопляется.

Хельми Киркма жила в Мяннисалу, она знала тамошние условия и сочла своим долгом заявить:

— Лесопильная рама работает с полной нагрузкой. Люди нуждаются в досках…

— А в хлебе они не нуждаются? — вспылил Тамм.

Тэхни постучал карандашом по столу.

— Видите, товарищи, — сказал он добродушно, — первое собрание, и уже такие страсти. Что ж, это хорошо, это правильно — каждый должен душой и телом болеть за общее дело, за то, чтобы народу польза была. А польза от осушения будет большая. Но, как видно, из-за неподготовленности вопроса нынче наше обсуждение далеко не пойдет. Уже начало показывает, что будет много грома и молний, но едва ли мы сможем прийти к чему-либо окончательному.

Лесничий попросил слова. Все замолчали, даже Тамм кончил ворчать себе под нос. Реммельгас новый человек, интересно, что он скажет умного?

— Товарищ Тэхни прав, — неторопливо начал Реммельгас. — Сегодня мы едва ли сможем к чему-нибудь прийти. Прав и Тамм — мы сами, и никто иной, должны обсудить проблему борьбы с паводками и практически разрешить ее. Но Тамм увидел лишь одну опасность, он не обратил внимания на другую, на то, как вода губит и наши леса. Мало того что Люмату — это большой массив бесполезной земли. Этот массив все время растет, непреодолимо наступает во все стороны, губя все больше берез и елей, губя все больше полей и лугов. Мы терпим от него урон всюду — и в поле, и в лесу. И поэтому надо нанести удар болоту с обеих сторон. Вопрос об этом я предлагаю обсудить на следующем нашем собрании.

— Кто подготовит вопрос?

— По колхозной линии Тамм, что же касается леса, то придется, видно, предоставить эту заботу мне…

Тэхни прищурился, на его лбу появились глубокие поперечные складки.

— Значит, поручить двоим?

— Двоим, поскольку тут у каждого своя специфика.

Пытливый взгляд Тэхни скользнул по лицам. Все молчали, очевидно согласные с предложением Реммельгаса. Тэхни поднял голову и направил взгляд куда-то вдаль, словно вдруг забыв о собрании, обо всех его участниках, о том, что все ждут его слова. Потом он взглянул на людей и улыбнулся.

— Специфика-то у каждого своя, но цель — общая: пресечь заболачивание туликсаареских земель. А раз цель общая, то и план борьбы тоже должен быть общим. Так что повестку дня следующего собрания можно бы сформулировать примерно так: проведение мелиоративных работ в Туликсааре. А вопрос разработают и доложат двое: Тамм и Реммельгас. Не так ли?

Реммельгас молча кивнул и полез в карман за папиросами. Тэхни прав, даже более чем прав. «Хорош! — упрекнул он себя. — Не прошло и месяца, как уже почти докатился до стиля Осмуса: мое лесничество, мой план, мои проценты! Залез в свою скорлупу и ничего кроме нее не видит, словно весь мир кином на нем сошелся. Нечего сказать, борец за новое!» Так он себя отчитывал, не замечая того, что Тамм задумчиво на него поглядывает. И поглядывает вполне доброжелательно, без недавнего недоверия, без враждебности, Хельми, следившая за ними обоими, сразу это заметила. Рястас тоже не сводил с лесничего глаз, на его лице было написано откровенное любопытство: вот так человек, сам добивается задания, выполнение которого потребует не только немалых усилий, но и отваги, потому что вряд ли ему удастся избежать столкновения с Осмусом. Ведь тому как-никак подчинена мельница в Мяннисалу, которую, возможно, придется снести. А Осмус так легко на это не пойдет.