Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

Конечно, жилищный массив на Левобережье был далековато от центра города, и добираться на работу Виктору или Оксане в институт (а потом и на работу) на первый взгляд придётся долго. Но выбран этот район Виктором, в отличие от таких районов Киева, как Оболонь (где только начиналось строительство массива), Голосеевский, Куренёвка, Сырец или Отрадный, был по простой причине — в этом районе уже были станции метро. Ещё в ноябре 1965‑го года, всего через год после поступления Самойлова в институт, были открыты станции метро «Гидропарк», «Левобережная», «Дарница» (c электродепо «Дарница»), а в октябре 1968‑года — и станция «Комсомольская». В 1979‑м году на этой Святошинско — Броварской линии появится ещё и конечная станция «Пионерская». Как раз в районе станции метро «Комсомольская» и Самойловы обустроились в своей довольно просторной комнате (20 м 2). У соседей по снимаемой площади комната была поменьше — 15 м 2. В распоряжении молодых пар была ещё десятиметровая кухня и, естественно, ванна с туалетом. Застройка Северо — Броварского массива (так вначале, до 1968‑го года назывался Комсомольский массив) началась ещё в 1965‑м году, и сейчас строительство шло полными темпами. Значительно позже на этом массиве, немного дальше от места жительства Савельевых, рядом со станцией метро «Дарница» появятся два примечательных сооружения: 5-и уровневое здание универмага «Детский мир» (ул. А. Малышко, 3 — 1987‑й г.) и гостиница «Братислава» (ул. А. Малышко, 1 — 1989‑й г.). За ними (в средине квартала (Дарницкий бульвар, 7) уже к тому времени располагался и первый в Киеве крупнопанельный 12-этажный жилой дом криволинейной конфигурации (на 23 подъезда и с 5‑ю сквозными проездами).

Для поездок в центр Киева метро очень даже подходило для молодой пары, оно, как известно, является самым скоростным видом транспорта. Что же касается вышеперечисленных районов, то из них добираться на метро или троллейбусе к месту работы или учёбы (временно) было бы значительно дольше. Да и жильё в этих районах строилось не так интенсивно, как на Левобережье, поэтому в старых, довоенных густозаселённых домах или в «хрущёвках» искать квартиру было значительно труднее. Правда, в старой квартире, вероятно, было бы меньше проблем с её обустройством. А вот в той квартире, которая временно досталась Самойловым (как и их напарникам–соседям) были лишь одни голые стены. И поэтому первоочередным вопросом стояло приобретение хоть какой–то мебели. У молодожёнов имелись кое–какие средства, которые им подарили на свадьбе — практически все гости дарили не отдельные подарки, а именно деньги в конвертах, так, наверное, было проще. Но этих денег было не так уж много, это была как бы оборотная сторона медали немногочисленности гостей на свадьбе. Хорошо, что молодой чете помогли родители — и те, и другие не богатые, конечно, но вполне зажиточные. Родители Оксаны на первых порах по старым древним традициям (или пережиткам прошлого) вообще считали, что невеста должна быть с богатым приданым. Странно то, чем более в глухом месте находился провинциальный городок, посёлок или село, тем крепче эта «традиция» сохранялась. А потому старались всё приобретать для молодых за свой счёт. Хорошо хоть, что сваты вовремя остановили их, внеся свою весомую лепту в налаживание семейного быта Оксаны и Виктора. В общем, к тому времени, когда молодому специалисту и молодой супруге Оксане Самойловой предстояло отработать свой первый трудовой день, новосозданная семейная ячейка общества уже вполне обустроилась и была очень рада своему уютному семейному гнёздышку, хотя пока что и временному.

Одним из первых приобретением в квартиру, после раскладного диван–кровати и кухонного столика (такой же столик вскладчину они с соседями купили и на кухню), стала покупка телевизора. В принципе, спать можно было и на полу на матрасах, но нужно было вечерами и в выходные дни заниматься в комнате интеллектуальным развитием и приятным досугом. Ходить к соседям смотреть телевизор, было не очень–то удобно — у них своя семейная жизнь. Приобрели свой первый, пока что чёрно–белый телевизор, Самойловы марки «Рекорд». Это был на то время очень популярный и добротно сделанный телевизор воронежского завода «Электросигнал». Одна из марок этого телевизора ещё в 1956‑м году получила «Большую золотую медаль» на международной выставке в Брюсселе. И хотя, как гласила статистика, в советских семьях каждый пятый телевизор был марки «Рекорд», купить их в Киеве было проблематично. Дело в том, что к тому времени местный радиозавод выпускал телевизоры марки «Славутич», которые в основном и заполняли полки магазинов. Но эти телевизоры были значительно хуже «Рекорда», у них часто возникали неполадки, самой невинной из которых был выход со строя (начинались от перегрева крошиться) пластмассовые панельки пальчиковых ламп. Раздобыть «Рекорд» Самойлову помогла, как и его отцу когда–то холодильник, тётя Галя, которая, естественно, привлёкла к этому делу своего супруга. Так, постепенно Самойловы начали создавать своё уютное гнёздышко, пусть пока что и временное.

Запомнился этот год Виктору ещё одним моментом. В этом году творческим содружеством Александры Пахмутовой и Николая Добронравова был написан цикл песен, посвящённый первому космонавту планеты Земля Юрию Алексеевичу Гагарину. Поговаривали, правда, что песни были вроде бы написаны раньше — ещё в год гибели Гагарина, но это, впрочем, не имело никакого значения. Главном было то, что уни увидели свет, их услышали именно в этом году. Вся советская страна ознакомилась с ними немногим позже из прямого эфира телевизионного концерта, посвящённого памяти первого космонавта. Цикл из пяти песен назывался « Созвездье Гагарина ». Песни исполнял замечательный певец Юрий Гуляев, и это было даже немного символично — оба Юрия. У Гуляева был прекрасный лирико–драматический баритон с мягким, но одновремённо и глубоким, объёмным тембром. Это был певец с большим талантом, большой волей к жизни, с небывалой скромностью на сцене и с огромным обаянием. С его красивой внешностью — высокий, мужественный (но с мягкими чертами лица и очаровательной улыбкой) — очень гармонировало его романтическое и одновремённо патриотическое, мужественное пение. Да, у него был мощный голос, но в то же время столько в нём было теплоты. Своим пением Юра всегда передавал настроение. К тому же, обаятельную улыбку Гуляева часто сравнивали с улыбкой великого космонавта. Да и не только улыбку, и самого Юрия Гуляева часто сравнивали с его тёзкой–космонавтом. Они не только были похожи внешне, но и, как говорили, по образу жизни тоже. Они были знакомы лично, их судьбы переплетались, и у них много общего.