Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

После праздника время пошло как–будто бы с каким–то ускорением — дни пролетали один за другим с сумасшедшей скоростью. Неполные три недели до последнего звонка пробежали как–то незаметно, что радовало далеко не всех выпускников. Уплывали ведь последние шансы поправить свои оценки в немалой степени определяющей четвёртой четверти, а, следовательно, и годовые показатели тоже. Очень редко доводилось ранее наблюдать такую картину, когда на отдельных уроках на вопрос преподавателя: « Кто желает выйти к доске и рассказать домашнее задание?» , поднимался целый лес рук. Такое, пожалуй, наблюдается только в первом классе, и вот теперь, как противовес, — уже в последнем.

Конечно, всех учеников, даже тех, у кого были мелкие проблемы, очень радовало то приближающееся мгновение, когда они, наконец–то, перестанут сидеть за партами. Но они ещё не осознавали, что более никогда не повторятся мгновения их беззаботной, а порой, и бесшабашной жизни, что менее, чем через месяц они все расстанутся и, если даже и будут видеться впредь, то не так уж часто и не все вместе. Многих жизнь разбросает по разным городам. Но сейчас об этом они не думали, все их помыслы были направлены на одно — скорее бы свобода. А ведь для части выпускников эта свобода превратиться в необходимость почти ежедневно ходить на работу. Да, те, кто поступит в институт, на протяжении ещё пяти лет будут ощущать эту свободу. Но при этом повысится и степень личной ответственности за достижение намеченной тобой цели, и, по крайней мере, на первых порах не каждый сумеет правильно распорядиться предоставленной свободой.

Но молодость есть молодость. Помня об оценках в своём аттестате, ученики всё же не забывали о том, что после окончания уроков у них до сна есть ещё много свободного времени. И это время использовалось ими по назначению, ведь скоро все расстанутся. А потому нужно не упустить предоставляемую им возможность побыть со своими симпатиями вместе. И как–то сразу стали забываться былые ссоры и разногласия, многие выпускники вновь разбились на старые пары. У некоторых примирение происходило довольно неожиданно.

Однажды, где–то в начале двадцатых чисел мая после очередной прогулки Антон Гаркавенко и Лариса Картушко сидели на лавочке в сквере и негромко беседовали. Вдруг Лариса, заметив проходящую, смутно различающуюся пару, отвлеклась от темы разговора и удивлённо спросила:

— Интересно, Антон. Твой друг опять встречается с Алиной. И когда это они успели помириться?

— Я это и сам заметил. А когда они помирились и как, я и сам не знаю.

— Как это не знаешь? Анатолий же твой друг. И что же вы за друзья такие?

— Слушай, Лара. Это у вас, у девчонок принято делиться такими подробностями. Мы подобные вещи не обсуждаем. Вон, Витька Лемберт вовсю последнее время приударивает за Ленкой Панасенко. Так что я у него должен допытываться, с чего бы это вдруг? А ведь он мой сосед. А ты Ленке такого вопроса не задавала?

— Ладно, ты прав. Конечно, я Лену ни о чём не спрашивала. Но с Виктором то как раз, как мне кажется, всё довольно просто — чувствует кот, где сметаной пахнет. А вот с Толей и Алиной не так всё ясно.

Анатолий, действительно возобновил свои встречи с Алиной в средине мая. И произошло это довольно неожиданно, по крайней мере, для него. В один из таких дней у него был день рождения. В классе он это событие не афишировал, хотя некоторые и знали об этом. Да и его одноклассников, занятых сейчас вопросами окончания школы, такие вещи мало интересовали. День заканчивался как обычно. И вдруг на последнем уроке Анатолий с удивлением обнаружил, что в классе отсутствует Алина Макарова. Не заметить этот факт ему было очень трудно, поскольку Алина сидела прямо перед ним.

— Наверное, что–то случилось, и она отпросилась домой, — довольно равнодушно решил Анатолий.

Но каково же было его удивление, когда Алина попалась ему по дороге домой, недалеко от школы. Она поздравила Анатолия с днём рождения и вручила ему пять тюльпанов, ради которых она и сбежала с последнего урока. Конечно, после такого неожиданного поздравления Молодилин провёл Алину домой. Вот так они начали встречаться снова.

Сидящие же на лавочке Антон с Ларисой этих подробностей не знали, а потому просто продолжили рассуждения на тему, кто сейчас с кем встречается.

— Да, — потянул Антон, — практически у всех былые отношения перед окончанием школы стали налаживаться. А вот у Любки с Витькой всё разрушилось.

— Случай, Антон, — рассердилась Лариса. — Как меня, да и всех девчонок в классе, уже достали ваши Любка, Витька, Толька и прочие. Что за имена! Когда вы, — она имела в виду ребят, — уже научитесь называть своих одноклассников, а тем более друзей, нормальными человеческими именами? Взрослые совсем, через неделю школу заканчиваете, а всё как те же беспризорники называете всех то какими–то собачими кличками, то такими же гавкающими именами.

— Ладно, не сердись, больше не буду, — виновато пролепетал Антон. — Привыкли как–то. Но мы на такие имена не обижаемся.

— А мы обижаемся. И чтобы ты при мне больше никого так не называл. И девочек подобными именами не называй. Со своими ребятами как хочешь разговаривай, но в разговорах с ними девчонок так не называй. Услышу — и мы поссоримся, несмотря на окончание школы.

— Ну, что ты всё об одном и том же. Я же сказал — не буду больше.

— Ладно. А на счёт Любы и Виктора ты прав. Странно, — вздохнула Лариса, — поругаться из–за какого–то пустяка. И никто первым мириться не хочет. И как только Виктору не стыдно.

— А чего ему то чего стыдиться, — возразил Антон. — Это Люба виновата, она его при всех дураком обозвала. А ты бы в таком случае не обиделась?

— А Виктор такой белый и пушистый, и ни в чём не виноват? Сорвал репетицию, да ещё и Любу почти так же обозвал. Вот если Виктор с Любой не помирится, то она его правильно назвала, — будет самым настоящим дураком, да ещё и не просто дураком, а самым настоящим идиотом.

— Так, во–первых, сорвали репетицию мы все, ребята, я имею в виду, во–вторых, он всё же, сдержался и не обозвал Любу, а в-третьих, если мы с тобой сейчас продолжим эту тему, то, не ровён час, тоже поругаемся.

— Ладно, прекратили, — улыбнулась Лариса, прижимаясь к Антону. Затем она тихо произнесла, — и всё равно Виктор глупый. Такую девушку упускает.

Хорошо, что Антон промолчал. Да и как могло быть иначе, женщина она и есть женщина, и всегда старается, чтобы последнее слово осталось за ней.

А Виктор и Люба, действительно, сторонились друг друга, хотя и ходили как в воду опущенные. Все в классе к этому времени уже знали историю их ссоры. Вот только о сорванном свидании Люба пока что никому не говорила, а уж Виктор — и тем более. Все девчонки, хотя и поддерживали Великанову и не видели за ней вины, всё же, почти единогласно уговаривали её помириться с Виктором. Она и была не против, но уж слишком неприступным был Виктор. Но, если Любе давались практически однозначные советы, то вот Виктору пришлось выслушивать прямо противоположные. Мнения мальчишек разделились. Одни советовали мириться, и при этом первым извиниться Виктору. Другие категорически возражали: