Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

Посещение хоккейных матчей давало Виктору, да, наверное, и другим болельщикам большой положительный эмоциональный заряд. Атмосфера на трибунах секторов Дворца спорта напоминала какой–нибудь праздник — улыбки, радость, веселье, разговоры, бурное аплодирование, непроизвольные комментарии в адрес игроков, вскинутые в едином порыве руки при забитой шайбе, а то и радостные объятья. Не на каждый даже праздник такое увидишь. В перерыве между хоккейными периодами — бегом в буфет, где в немалых очередях дожидаешься покупки бутерброда или какого–нибудь напитка. Очереди никого не смущали, это тоже была непременная атрибутика хоккейного матча со своей положительной энергией. Виктор с удивлением отметил для себя удивительное обстоятельство — зрители на спортивных соревнованиях, равно как и на концертах, спектаклях в перерывах спортивного или театрального действия всегда спешат в буфеты, словно они сутками не ели. Но до спектакля или матча вряд ли кто–то из зрителей был голоден. Вероятно, те эмоции, которые на таких представлениях испытывают зрители, «съедают» немало калорий, и организм требует подпитки.

Но время у студентов пролетало достаточно быстро и зимой. И вот уже наступила весна. Теперь больше времени отводилось отдыху на свежем воздухе. И хотя улицы Киева ещё не украсились зеленью, его уже украшали девушки с пучками распустившихся вербовых веточек или подснежниками в руках. Чаще стали происходить и встречи с бывшими одноклассниками. Такие встречи, в большинстве своём, были неплановыми. Киев довольно большой город, но, как давно подмечено, мир тесен. И вероятность повстречать кого–либо из знакомых, даже в таком крупном городе, весьма высока. Поэтому Виктор почти не удивился, когда однажды на одной из троллейбусных остановок столкнулся с Любой Донченко. Она заметила его первой и окликнула:

— Виктор! Привет!

— О, Люба, это ты? Привет! Да тебя просто не узнать.

— Что, постарела? — улыбнулась та.

— Да ну, что ты. Наоборот похорошела. Как вы женщины быстро меняетесь в лучшую сторону.

Люба была очень симпатичной девушкой — высокой, стройной шатенкой с серо–зеленоватыми глазами с красивой фигурой, аппетитными округлостями. За то время, что они не виделись (мене года) она как–то расцвела, распустилась как те же вербовые «котики». Она и ранее, в школе пользовалась большим вниманием у ребят, а сейчас перед Самойловым стояла очень симпатичная девушка или молодая женщина, прекрасно осведомлённая о своей привлекательности и хорошо знающая себе цену. Из разговора со своей бывшей одноклассницей, Самойлов узнал, что Донченко тоже пыталась поступить в институт, но, не пройдя по конкурсу, она не вернулась в родной город по примеру своей тёзки Денисовой, а устроилась на работу в Киеве. С пропиской их родного города на работу в столице (где чувствовался недостаток рабочих рук) принимали без проблем и довольно охотно.

— А где ты живёшь? — спросил Виктор после рассказа Любы о работе. — Снимаешь квартиру или в общежитии. Или, может быть, ты уже замуж вышла?

— Живу в общежитии. У нас на работе это без проблем. Замуж пока что не вышла, — улыбнулась Донченко, — но не исключено, что в скором времени выйду замуж.

— Да ты что! Молодец! А парень то хороший?

— Не знаю как для кого, — засмущалась Люба, — а для меня очень хороший.

— Ну, и слава Богу. Это и есть главное — чтобы он для тебя был хорошим.

— Ладно, что мы всё обо мне, да обо мне. Ты расскажи лучше о себе. Я слышала, что ты поступил в КПИ. Как учёба и всё прочее?

— Да, поступил в институт. Дела идут нормально, — и Виктор кратко рассказал о своей жизни.

— А как там остальные наши? Ну, я имею в виду других ребят и девчат из класса. В Киеве я ещё кое–кого периодически вижу, а вот домой наведываюсь не часто. И то на день–другой.

— Ты знаешь, я тоже мало кого видел за это время, кроме тех, кто в КПИ учится. Но у них всё в порядке. А по другим особой информации у меня нет.

— А как там Люба Великанова? Вы помирились?

— Любу я с прошлого года не видел, — хмуро и недовольно проинформировал Виктор собеседницу.

— Да ты что?! — изумилась тёзка Великановой. — За всё время вы так ни разу и не встречались? И не помирились?

Виктор угрюмо молчал, и Люба, немного помолчав, нерешительно добавила:

— Витя, я заранее прошу у тебя прощения, но не могу тебе этого не сказать — ты, действительно, дурак. И правильно тебя Люба так обругала. Ты только не обижайся.

— Да чего мне обижаться, — тоже, выдержав паузу, чуть слышно и горько произнёс Виктор. — Я и сам это понимаю. Но так уж, Люба, получилось. И что делать, я не знаю.

— Что делать, что делать… Мириться нужно. Тоже мне два упрямых идиота, которые никак не хотят первыми сделать шаг навстречу другому. Потеряешь такую девушку, Витя, всю жизнь потом будешь локти кусать.

Что Виктор мог ответить? Он только стоял, опустив голову, и хмуро, виновато молчал. Донченко, видя, что наступила тому на больную мозоль, перевела разговор на другую тему. Но далее разговор уже не клеился, побеседовав ещё пару минут, одноклассники расстались. Эта встреча, так вначале обрадовавшая Самойлова, завершилась для него весьма неприятно. И в этот день, да и в последующие, у него долго было гнетущее, подавленное настроение. Немного отошёл он и чуть успокоился только дня через три. Но вспоминал об этой встрече Виктор ещё долго. Способствовало улучшению настроения его пребывание на концерте Радмилы Караклаич и Джордже Марьяновича.

Оба югославских исполнителя большинство песен пели на русском языке, которым они неплохо владели, особенно Марьянович. Он очень часто приезжал в Советский Союз, он очень любил нашу страну. Киев ему безумно нравился — а кому и когда не нравилась такая зелёная и спокойная столица. Да и его жена Элли была по национальности русская, хрупкая блондинка с огромными зелёными глазами. Она до замужества работала переводчиком в группе Джордже, правда, с другим певцом, ведь сам он прекрасно знал русский. Советским людям он говорил: « В вашей стране я нашёл и жену и маму ».

На концертах Джордже часто исполнял такие лирические песни как: « Марко Поло », « Осенний Дождь », « Голубые глаза », « Надежда », « Беспокойное сердце », а также такие патриотические как несгибаемая партизанская « Иво Лола », « Журавли », « Хотят ли русские войны?» и другие. Однако наиболее нравилась слушателям песня « Маленькая Девочка » (« Девоjко мала »).

Репертуар Радмилы Караклаич тоже был довольно обширен. Она пела такие песни как: « Падает снег », « Первая любовь », « Улыбнись », « Я так больше не могу », « Буду », « Ледоход », « Не осуждайте меня », « Письмо Саше » и многие другие.