Александр Ройко - Всегда вместе Часть І Как молоды мы были

Но почему река имела такое название? Есть много версий, пытающихся объяснить это. Некоторые связывают название с Россией, с руссами, другие указывают на то, что слово русь (рось) означает «рыжий, русый». Но самая красивая, романтическая версия говорит о том, что название реки связано с именем русалки Роси, дочери Днепра, как бы бога реки Днепр. Эта дочь Днепра русалка Рось считается прародительницей славян.

Скучать на новом месте Виктору не приходилось. В семье Горелиных подрастал сын, который был на три года младше Самойлова, он закончил девятый класс. В отличие от своего кузена он был довольно шустрым пареньком. Свой город, намного больший, нежели родина Виктора он знал достаточно хорошо. А уж тот район, где располагалась их дача и тем более. Он постоянно теребил Виктора, приглашая то на рыбалку, то тоже в отдалённый лесок за грибами, то на купанье в речке. При этом подымал своего гостя ни свет ни заря. Но Виктор на него не обижался, наоборот, он очень сдружился со своим двоюродным братом, наверное, по принципу притяжения обратных полюсов магнита. А по характерам они были полной противоположностью — тихоня, молчун Виктор и взрывной, многословный Николай.

Виктор с удовольствием купался с Колей в Роси, но без особого желания (надоело) ходил по грибы. Тем более, что грибов в лесу за городом, да ещё на отдалённом расстоянии, было значительно меньше, нежели в лесах Таращи, один из которых являлся как бы окраиной его местечка. А вот рыбалка ему очень понравилась. Раньше рыбу он пытался удить только будучи шести–восьми летним малышом в маленьких речушках Глыбочица и Котлуй. Но какая там могла быть рыба — пескари, уклейки, верховодки, даже плотву там редко поймаешь. А вот в Роси они ловили довольно крупную краснопёрку, густеру, окуней, изредка попадались лещ или сазан. Несколько раз они ловили на живца судака или щуку, хотя здесь им везло меньше. Спиннингов у них не было, а на простую самодельную удочку удавалось поймать не щук, а щурёнков. Но и это был неплохой улов. Хорошо, что мать Николая сейчас была в отпуске, жила с ними на даче, готовила еду и, конечно же, жарила пойманную мальчишками рыбу.

В один из дней Виктор съездил и в саму Белую Церковь. До того он был в ней всего пару раз — один раз семьёй приезжали в гости к Горелиным, а второй раз ровно два года назад, когда ездили группой из класса в «Александрию». Но во время этих поездок толком посмотреть город ему не удалось. Его Николай тоже приглашать посмотреть знаменитый дендропарк, но Самойлов категорически отказался. Во–первых, он его уже видел, а, во–вторых, одно только упоминание об «Александрии» вызывало у него щемящее чувство тоски — как же им тогда хорошо было с Любой. Тогда, ещё в конце лета Молодилин сделал фотографии (те, на которых одноклассники были сняты в парке) и отдал их ему с Любой в один из первых дней учёбы в одиннадцатом классе. И фотографии получились неплохие (хотя и чёрно–белые), да он с Любой (как и в Умани) на них очень неплохо смотрелись. Что касается города, точнее, его центра (особо по всему районному центру они не ходили), то Самойлову он понравился. Не очень чистый, конечно, но довольно аккуратный уже не городишко, а именно город. Ему особо понравилось то, что было много новостроек. Год назад был разработан и утверждён проект строительства Белоцерковского шинного завода, который предназначался для производства технологической оснастки и полимерного оборудования с целью обеспечения потребностей предприятий резинотехнической и асбестотехнической промышленности. А уже в этом году уже началось его строительство. Первая же автопокрышка будет собрана в декабре 1972‑го года. Жильё строилось частично для строителей, местных жителей, но, всё же, главным образом, для будущих работников завода (нужны были специалисты, и одними только трудовыми ресурсами города было не обойтись). Поэтому строительство жилья в городе велось ускоренными темпами. Осмотр города занял у парней немало времени, и они заходили в какое–то кафе перекусить. Там продавались на разлив и спиртные напитки. Но Виктор от этого соблазна отказался. Во–первых, он не хотел подавать отрицательный пример Николаю, а, во–вторых, его сейчас абсолютно не тянуло на выпивку. У него отдых складывался очень удачно, нравился ему, и запаса жизненной энергии ему хватало без горячительных напитков.

В один из последующих дней Колька разбудил его довольно рано, только светало.

— Чего это ты так рано схватился? — сонным и недовольным голосом спросил кузена Виктор.

— На рыбалку пойдём.

— И почему так рано? Не успеем, что ли? — они раньше тоже поднимались ранним утром, на зорьке был хороший клёв. Но потом начали уходить на рыбалку попозже, уже после завтрака. Рыбалка не была для них главной целью, они просто отдыхали, а потому за целый день всё равно можно немало рыбы наловить — не ловится сейчас, будет ловиться через час или через два. А они тем временем покупаются, позагорают.

— Мы сегодня пойдём карасей ловить, идти придётся подальше, да и ловить их лучше ранним утром.

— Что, мы их мало днём ловим?

— Э, нет. Это совсем не те караси.

— Что значит не те? Что не все караси одинаковы?

— Да, как раз неодинаковые. Эти особенные.

— И чем же это они особенные?

— А вот поймаем — ты сам увидишь.

Конечно, заинтригованный Виктор тотчас вскочил на ноги, и они начали собираться на рыбалку. Приманка и наживка у них была готова, они готовили их каждый вечер на утро следующего дня. Поэтому сборы были недолги — одеться, собрать снасти да захватить с собой чего–нибудь перекусить. И Самойлов не пожалел, что ему сегодня не удалось поспать подольше. Николай повёл его на одно из дальних озёр, и там рыбалка Виктору очень понравилась. Не столько даже рыбалка (она была не проста), сколько её результаты. В этом озере ловились карасики, размером примерно в ладонь. И было там много не просто речных, озёрных карасей, там ещё водился золотистый, или жёлтый карась — исконный обитатель наших прудов, стоячих озёр, стариц и даже небольших болот. У него высокое, почти круглое тело, медно–красные бока и тёмно–красные плавники. Ранее, как поговаривали, в этих местах он достигал полуметровой длины и до 5 кг веса. Но сейчас он стал гораздо меньше — кузенам попадались карасики размером от 8 до 12 см. Но и это было очень хорошо, потому что в перенаселённых водоёмах этот карась вырождается до карликовых размеров — немногим больше пятикопеечной монеты (их так и называют — «пятачок»).

Золотистый карась отличается неприхотливостью к кислородным условиям водоёма и редкостной живучестью. В этом отношении с ним могут сравниться разве что вьюн да линь. Это как раз те караси, которые фигурируют в многочисленных пословицах и поговорках, и которых принято жарить в сметане. Чаще всего они вылавливаются сетями, вентерями и другими рыболовными приспособлениями. А вот для рыболовов–удочников, каковыми были друзья, поймать этих карасей было очень сложно, поскольку те обычно ищут корм в густой водной растительности, куда забросить крючок с насадкой (чтобы не зацепиться крючком за камыш или водоросли) было чрезвычайно непросто. Но зато как же увлекательно было вытаскивать вот такую золотистую монетку, гораздо больше не только пятака, но и металлического рубля. Такой карасик очень походил (и по размеру тоже) на золотую олимпийскую медаль. Виктор видел такие медали по телевизору, когда в прошлом году, приехав из колхоза, смотрел в фойе общежития вместе с новыми друзьями репортажи из далёкого Токио, где состоялись XVIII-е Летние Олимпийские игры. Команда СССР завоевала там 30 золотых медалей. Смотрел он также (как истинный болельщик, ещё дома) и репортажи о IX-х Зимних Олимпийских играх из австрийского Инсбрука (29.01–9.02.1964 г.). Это были одни из первых подобных телетрансляций на территории СССР, которое проводило «Интервидение» — международная организация телевидения, созданная в январе 1960‑го в рамках Международной организации радиовещания и телевидения. Но сейчас это были не подобные спортивные соревнования, в которых ни Виктору, ни, вероятно, и Кольке, не доведётся принимать участие. Сейчас была просто рыбалка, но вот здесь уж главными действующими лицами были они сами. И выловленные ими карасики так красиво смотрелись на самодельном кукане (садка у них не было) — он как бы, действительно, был увешан золотистыми монетками (или медалями). Когда рыболовы возвращались от озера, то на подходе к даче на них с завистью смотрели не только местные пацаны, но даже и часть взрослого населения.