Александр Грог - Время своих войн 1-2

— Американский?

— Наш.

— Да, иди ты?!

— Точно.

— Значит, не наш, — приходили к выводу. — Не нашего он Отечества. Опять засланный. Тьфу! Прости, боже!..

— Ниче — плюй! Такое в себе держать нельзя — отрава! — нутро выедает. Родина их — пустыня, и пустыню творят!

Седой людей не торопит. Воистину не дюжим духом надо обладать, чтобы сложить кукиш — раньше для того достаточно было иметь лишь пальцы. Но вот еще один, а то и несколько задаются вопросами… Иной вопрос, что крючок. Ответ тянуть зависит от того, на сколько заглотил. Бывает, тянут с внутренностями.

— Нам ли? — спрашивают у Седого.

— Сомневаетесь? Мешок грубый — согласен, да рис в нем отборный…

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

«Моя миссия, если мне удастся, — уничтожить славян. В будущей Европе должны быть две расы: германская и латинская. Эти две расы должны работать в России для того, чтобы уменьшить количество славян. К России нельзя подходить с юридическими или политическими формулировками, так как русский вопрос гораздо опаснее, чем это кажется, и мы должны применять колонизаторские и биологические средства для уничтожения славян…»

/Адольф Гитлер в беседе с румынским министром Антонеску/

(конец вводных)

----

Извилина выходит, присаживается «уточкой» — обхватив колени руками, словно он ребенок или «зэк» со стажем. Щурясь смотрит на склоняющееся солнце, на вьющиеся столбы мошкары, обещающие и завтра отличную погоду, на неугомонного Петьку — Казака, что затеял любимую игру; подбивать коротким ножом нож длинный, заставляя тот вращаться в воздухе. Упражнение требующее внимания и неимоверной точности — лезвия всякий раз должны соприкасаться плоскостью, подбивать надо чуть сильнее или слабее — в зависимости от того на каком месте от рукояти приходится точка приложения и с какой скоростью вращается лезвие. Для зрителей же все сливается в сплошной узор с частыми перестукиваниями…

Сашка не смотрит — его очередь «во все гляделки, да на все стороны»…

Миша, привалившись к углу бани, глядит на Петькино скоморошество восторженно, как на какое–то волшебство.

Георгий с гордостью собственника, с гордостью командира.

Федя с уважением, как ко всякому мастерству.

Лешка чуточку скептически, но с завистью. Может показать собственное, многократ лучшее, да кто ему позволит?.. Замполит, хотя и кажется иногда словоблудом, но глаза внимательные. Любит рассуждать «руками» — они у него ловкие, подвижные, в этом словно соревнуется с Петькой — Казаком, а случается, так и в самом деле — кто быстрее наметит; тот ножом, или он дулом? Только дистанция разная. Казаку три метра тот максимальный предел, к которому он успевает скользнуть с ножом, а жертве уже не отпрянуть, шарахнуться, подать голос, и здесь борется сам с собой за сантиметры. Леха своему любимому отсчет ведет с трех метров до пятнадцати — это когда в состоянии сработать «скоротечку» — бесприцельную, но точную стрельбу по нескольким объектам разом. И борется здесь уже не столько за количество объектов, как за те же секунды, да метры–сантиметры — фронтальные и эшелонные.

Седой думает, а найдется ли однажды такой писака, чтобы написать правду о времени по которому ему пришлось шагать? Пусть даже смешает все в кучу: время, факты, события… все они разбросаны по географии, вот бы собрал, постарался придать благородное «звучание»… Но чтоб были там непременно: и Евгений Р. (Хмель, Хмельницкий, Жека) — погиб от укуса змеи сентябре 197х года, Юго — Восточная Азия, похоронен на берегу Меконга; и Василий М. (Москвич, Темный, Али) — два высших образования (в т. ч. институт востоковедения), который не имел ни одной царапины, прошел с группой все передряги, а в дурные 90‑е был убит неизвестными у подъезда собственного дома; и Сергей А. (Молодой, Шкет, Кот, Барс), что умер от сердечной недостаточности в возрасте 42, похоронен в Великих Луках — догнали–таки командировки; и Сергей К. (Лычкин, Полковник), который уволился после Первой Чеченской, отметился на трех континентах, когда началась Вторая Чеченская, вернулся на действенную с понижением — погиб от нелепой случайности в самом начале компании; и Константин А. (Глаз, Сибирь, Циклоп), что пропал без вести в Африке в 2002, в период (как журналюги изъясняются) межэтнических столкновений, а по сути — гражданской войны — пошла такая кровавая каша, когда непонятно кто в кого стреляет, но еще более — зачем? Обязательно про Алексея М. — что умер от ран в госпитале Пномпеня 198х (Кампучия) пытались отправить тело домой, груз утерян, предположительно похоронен во Вьетнаме; про Дмитрия К., что попал в засаду с группой гражданских специалистов, отстреливался до последнего. Раненым был оттащен в зеленку и убит… Убит не сразу. Нашли, кремировали там же, самостоятельно, как могли. Набили пластиковую бутылку, носили с собой по очереди больше чем полгода, до конца той проклятой командировки и передали родственникам в Витебске… И про тех, которые все еще живы, что сейчас с ним рядом, — думает Седой, не отдавая себе отчета, что думает о своих учениках: живых и мертвых…

…И вот когда домываются до третьей кожи, когда подошвы ног и ладони превращаются в нечто невообразимое — каждая этакий ужас Кинга, который Стив, когда Миша — Беспредел жалуется, что Замполит спустил последний пар, и больше не будет, когда умиротворенные садятся за стол, и Петька — Казак, потирая руки, произносит: — Седой, доставай бутылки — теперь можно! — Седой говорит свое веское, едва ли не традиционное: — Можно — козу на возу, можно — солдата на плацу, а в армии — «разрешите»! Когда усвоишь?

И тут же отрезает:

— Не разрешаю! Наперво разговор. И еще… Кто дежурным? Кто в ночной караул?

— Ты.

— Я? — изумляется Седой.

— Ты же не пьешь.

— Это само собой, а еще?

— Командир! Георгий!

— Командиру не положено. Ему командирскую думу думать на правом боку.

— Седой! Ну ты и язва! Не ломай праздник! Целый год не виделись.

— Еще язвенники есть?

— Извилина с Молчуном на пару. Сущие язвы! Они и не хмелеют…

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел — информационное эссе):

ДЕТИ БОЛЬНОГО ГИГАНТА

История России рубежа тысячелетий — история предательств ее интересов. Вероятно, так ее и будут рассматривать последующие поколения, если им удастся пережить эту чехарду…

Русский человек — чувствует себя русским не по крови, а по мировоззрению. Множество русских (едва ли не большинство) потеряли это право, это звание. Возможно, не меньшее количество его приобрело. Человек любит Родину не потому, что она чем–то хороша для него (чаще жестока), а потому, что он устроен иначе остальных.

Россия — когда–то громадная страна, столпотворение племен, языков, обычаев — планета на планете. Что объединяло и все еще объединяет этот основательно обгрызенный с краев Вавилон? Что может превратить его население в народ, который ощутит себя единым? Сколько людей задается сейчас этим вопросом…