Вальтер Николаи - Тайные силы: Интернациональный шпионаж и борьба с ним во время мировой войны и в настоящее время

Вальтер Николаи — выдающийся немецкий разведчик, звезда первой величины среди руководителей спецслужб XX века, оставил заметный след своей деятельностью в истории немецкой разведки и контрразведки. Ни одна книга о европейском шпионаже XX века не обходится без упоминания его имени. Ни одна книга о немецком шпионаже не обойдется без упоминания его заслуг.

В своем труде Тайные силы(Geheime Mächte), который вышел в Берлине в 1923 г.{1}, Николаи рассматривает работу германской военной разведки и контрразведки накануне и в период Первой мировой войны, участником которой был сам.

Эта книга входит в небольшое количество источников о военной разведке, которые считаются серьезными. В ней не только сформулированы многие принципы разведывательной деятельности, но и предложен богатый исторический материал полезный для осмысления. В Советской России Николаи считался специалистом в теории разведки, и его труды оперативно переводились. {2} К. К. Звонарев, известный исследователь и историк деятельности спецслужб{3}, в предисловии к этой книге написал: «Предлагаемая вниманию читателя книга Николаи, несмотря на ее довольно крупные недостатки и пробелы, на ее вольные и невольные неточности, является весьма ценным вкладом в литературу по вопросам разведки. ...Труд Николаи заслуживает того, чтобы с ним ознакомились не только работники разведки, но и командный и политический состав Рабоче-Крестьянской Красной Армии. В этом труде много весьма поучительных фактов и примеров из деятельности разведки или «тайной силы», как ее называет Николаи».

В начале прошлого века германский Генеральный штаб пришел к выводу, что разведывательные станции, созданные вдоль западных и восточных границ германского рейха, отнюдь не [10] оправдывают возлагаемых на них надежд. Практика использования в приграничных округах офицеров запаса не позволяла решать новые, все более усложняющиеся задачи. В марте 1906 г. Генеральный штаб представил военному министру Карлу Эйнему план реорганизации военной разведки, который предусматривал замену пожилых офицеров-отставников наиболее энергичными и образованными офицерами Генерального штаба. Предлагалось подчинить их командованию приграничных корпусов, а не округам ландвера, с тем, чтобы в случае войны они возглавили разведывательную службу при соответствующих армейских штабах. Из офицеров-разведчиков, которыми были укомплектованы штабные отделы I-c, создали службу, явившуюся, как показало время, принципиально новым шагом в области организации военной разведки. В числе молодых офицеров разведки Генштаба находился и обер-лейтенант Николаи. {4}

Вальтер Николаи родился в Германии в 1873 году, в обычной семье протестантов, далекой от прусских аристократических традиций и связей. Его отец был офицером и потомком брауншвейгских пасторов. Сын воспитывался в духе традиционного немецкого консерватизма и преданности императору.

Большинство исследователей {5} дают противоречивые данные его биографии, поэтому ограничимся изложением наиболее прозрачных этапов его профессиональной карьеры.

Проучившись несколько лет в Домской гимназии в городе Хальберштадте, Николаи затем окончил кадетский корпус и в 1893 г. в чине лейтенанта был зачислен в армию. Трудолюбивый и старательный, но замкнутый молодой офицер вскоре обратил на себя внимание своими выдающимися и профессиональными качествами. Он избегал вечеринок с выпивками, предпочитая размеренную жизнь в своей семье. Серьезный, он оживлялся только тогда, когда говорили о Германии! Тогда он пылко включался в дебаты.

Около 1896 г. Николаи впервые побывал в России, что [11] дало ему возможность усовершенствовать русский язык и по возвращению представить доклад, получить звание капитана, и возможность учиться в военной академии в Берлине (1901–1904). В своем докладе о современных методах ведения разведки Николаи продемонстрировал глубокие, точные, умные суждения и высокую культуру.

Николаи вспоминал: «После трехлетнего слушания курса военной академии я был в 1904 году командирован в Большой генеральный штаб. В высшей военной школе я изучил русский язык и слушал наряду с лекциями по военным наукам, лекции по географии далеких стран, по истории давно минувших столетий, по государственному и международному праву, но ничего не слышал об основах нашего века, о современной политике. Не выясняли нам, — офицерам, предназначенным для продолжения работы в Генеральном штабе, — даже взаимоотношений между странами эпохи Бисмарка, не оказывали никакого влияния на наше отношение к внутренним политическим вопросам, не обращали нашего внимания на политических или экономических конкурентов Германии. Мы были солдатами и только ими. Мы чувствовали себя призванными выполнять, подобно нашим великим военным образцам, наш долг в момент, пришествие которого мы лишь подозревали. Наши взоры были обращены главным образом на прошлое, только в военном отношении — на настоящее и ни в каком отношении — на будущее. Армии, окружавшие Германию, в том числе и армии тройственного союза, были лишь второстепенным предметом преподавания. Франция была врагом. К враждебности России мы еще не привыкли. Англия и Америка считались морскими державами. Говорилось иногда о сущности войны на два фронта, но о мировой войне — никогда».

Когда германский Генштаб составлял списки разведчиков для посылки в Японию, капитан Николаи был включен в него. В это время японская армия одерживала одну за другой победы в боях против русских на суше и море.

Николаи вспоминал: «Германский Генеральный штаб решил командировать офицеров в Японию, чтобы там изучить [12] военный опыт японской армии. Я находился среди офицеров, избранных для изучения японского языка. После полуторагодичной работы на восточном семинарии и частных занятии с японцами, которых в Германии, несмотря на войну, имелось большое количество, мы достигли того, что изучили японский язык в достаточной мере. Окруженные завистью товарищей, трое из нас поступили на службу в Японскую армию. Задача их потом оказалась незавидной. Они не встретили в японском офицерском корпусе особенно сердечного приема и их, в противоположность тому, как принимали до того в Германии японских офицеров, к действительному ознакомлению не допустили.

Будучи единственным женатым офицером среди обучавшихся японскому языку, я однажды получил короткое уведомление, что моя командировка в Японию не состоится, и что я должен прекратить изучение языка. Бесцельная полуторагодичная напряженная работа была тяжелым ударом даже для самоотверженного прусского офицера».