Александр Грог - Время своих войн 1-2

Современное же понятие «еврей» не поддается ни статистическому учету, ни юридическому определению. На основании чего можно вывести: «еврей — это индульгенция, это право на особые права, при единственной обязанности — быть евреем». Собственная численность их всегда корректируется, выправляется в угоду определенному историческому моменту и юридической исключительности — неподсудности (впрочем, так и не оформленной толком — что очень удобно, но заложенной в слове–пугале — «антисемитизм»).

Русская национальная идея не может существовать кроме как противопоставив себе еврейской национальной идее. Причем, некий баланс — середина качелей здесь невозможна. Или на той стороне, или на этой. Остальное — вне, остальные — наблюдатели. История, равняя, приписывает их к огромнейшему сословию — «обыватель». Еврейская национальная идея нераздельна с «исключительностью», «богоизбранностью» собственного народа, а малейшие сомнения в этом являются «антисемитскими выступлениями». Русская идея признает превосходство только по личным качествам — знаниям, опыту, умениям, другим, но только не национальности…

Сергей переводит дыхание.

— Не в том, либо не только в том дело, что еврейство сегодня составляет конкуренцию всему миру, захватывая всевозможные рычаги управления им, и не в том, что оно, являясь по сути замкнутой организацией, не оставляет шанса другим национальностям, кроме как служить их целям и обслуживать их интересы — покуда оно ведет весь мир к общей для всех яме, и туда стремится опрокинуть, рассчитывая остаться стоять на краю!..

— Следующим президентом еврея назначат, вот увидите! — не выдержав, подливает масла Замполит.

— Быть такого не может! Не выберут!

— А кто тебе сказал — выберут–невыберут? Назначат! Губернаторов же назначают? Извилина, скажи ты ему!

Мысли Извилины бродят только ему ведомыми дорожками.

— Может быть. Очень даже может быть, — внезапно остыв, бормочет Извилина. — Не татарина же…

— Причем здесь татарин?

— Время такое — нетатарское…

В таланте нет и не может быть усталости жизни, некого пресыщения, он полон до краев той любознательностью, которая говорит, что до смерти этому человеку быть может уже и близко, а до старости еще — ой, как! — далеко. Талант смеет угадывать, гений — смеет использовать. Быть талантливым без позволения, непростительная роскошь. Талант склонен задаваться вопросами, но — хуже того! — пытается их решать, но некоторые из их среды, которых называют гениями, решать их разом, путем объединения в группы как вопросов, так и неординарных талантливых людей.

— Когда? — переспрашивает Извилина. — Безвизовые отношения с Израилем — одно из условий. Деньги должны вытекать свободно. Но перед тем должны пройти смотрины — предварительное утверждение.

— Где?

— Как где? — удивляется Сергей — Извилина. — В синагоге.

----

ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):

5 декабря 2007:

«Дмитрий Медведев — кандидат в Президенты, первый заместитель премьер–министра России посетил Московский еврейский общинный центр, где продолжаются празднования «Хануки».

Медведев встретился с главным раввином России Берлом Лазаром, председателем правления Федерации еврейских общин России Александром Бородой, представителями еврейских высших учебных заведений, и обозначил круг вопросов «важных для еврейской общины и всего общества в целом». Такими вопросами, по мнению первого вице–премьера, является угроза пропаганды нацизма, антисемитизма и шовинизма: «Эти явления есть, на них не надо закрывать глаза. И дело государства — четко и жестко с такими проявлениями бороться».

Медведев обратил внимание собравшихся на определенные успехи в деле борьбы с этими проявлениями и отметил позицию еврейской общины, которая внесла свой вклад в проведение избирательной кампании.

Главный раввин России Берл Лазар в своей ответной речи рассказал об успехах развития еврейских общин в России: «Общее количество еврейских общин за последние годы выросло в 10 раз, и естественно, что это предопределяет образовательные задачи. Для еврейской общины в России сегодня настало другое время, и мы благодарны за то внимание, которое государство уделяет общинам и в том числе духовному воспитанию молодых людей в России».

Раввин Лазар призвал государственную власть «и дальше бороться с различными проявлениями антисемитизма и ксенофобии». «Но все же самое главное, — считает раввин, — это практическая работа с молодежью и профилактика ксенофобии в ее среде».

Председатель правления ФЕОР Александр Борода добавил к заявлению раввина Лазара, что «еврейские учебные заведения сегодня в значительной степени еще находятся в стадии формирования: есть проблема с кадрами, преподавательским составом. Потому что преподавание иудаики при советской власти было запрещенным занятием. Однако пройдет еще 3–5 лет, и мы подготовим своих преподавателей, получивших образование здесь, в России и являющихся российскими гражданами».

Также он сказал, что было бы правильным предоставлять учащимся иешив освобождение от службы в армии, «поскольку образ жизни религиозных юношей несовместим с прохождением службы в условиях армейской действительности. Ученики и выпускники иешив могли бы принести значительно большую пользу обществу в гражданской жизни, воспитывая в людях духовные ценности».

На встрече присутствовал министр образования и науки Российской Федерации Андрей Фурсенко…»

/по сообщению израильского портала jewish.ru/

(конец вводных)

----

— Серега! Ну их!

— Серега! А тост новый слабо? С листа?

Извилина поднимает бокал, смотрит его на просвет.

— Выдай–ка, которого не слышали!

Сергей — Извилина — бездонная кладезь информации — не хмуря лба, выдает:

— Водка испаряется со скоростью два молекулярных слоя в секунду. Видите? Соображаете?…

— Не очень…Это ты у нас — «Глаз».

— Я вот уже 10 секунд пытаюсь вас в соображение окунуть, а тут 20 слоев, как корова языком… Замечаете? Уже 35!.. Вывод?

— Спасай водку! — восклицает Петька — Казак, с ходу опрокидывая серебряный стаканчик в рот.

— Хороший тост!

— И главное, попробуй после него до дна не выпить!

Смеются привычному. Тому, что Извилина не может заставить себя напиться, и все с того раза, когда после двухнедельного запоя, с удивлением обнаружил, что во время оного запатентовал несколько удручающих изобретений, а среди полученных свидетельств обнаружил и такое, как: «лечебный презерватив — внутреннее»… И тому смеются, как всякий раз Серега — Глаз конфузится при этом напоминании.

Некими урывками из всего, Сергей помнит, что была то ли мастерская, то ли котельная, и в ней какой–то мужичек, жутчайшим образом похожий на гоголевского черта и одновременно детдомовского кочегара дядю Платона, только уже в иной солярной робе, рассказывал ему про свою непутевую жизнь. Может ли такое быть, что стоял он, Извилина, перед зеркалом рассказывал себе про себя самого, потому как, очухавшись, обнаружил робу на себе — пропахший соляркой комбез, одетый на голое тело? И то, как очнулся на вокзале, и не мог понять в какой он стране. Какая–то женщина орудовала подле него щеткой.