Юлиана По - Тринадцать (СИ)

— Скажи мне, а почему ты называешь Ксюшу приятельницей твоей сестры, а не подругой? — спросил Андрей.

— Всё дело в том, что… по мнению моей сестры у неё никогда не было подруг, она никому не доверяет. Так было всегда, сколько я её помню. Но с появлением в её жизни Эльзы всё круто изменилось. Эльза Ане подруга, ей она доверяет полностью.

— Что изменилось? Почему Эльзе она открылась, как ты думаешь? — в голосе Андрея послышалась неподдельная заинтересованность.

— Если честно, то я понятия не имею… Она просто поверила человеку и всё… Наверное, это так же, когда находишь свою вторую половинку, свою любовь, но это любовь немного другого назначения. Эльза — это любовь души.

— Любовь души? Какая интересная трактовка женской дружбы — Андрей тепло улыбнулся — Ты достаточно подробно описал свою сестру, тебе есть ещё что добавить? Быть может больше каких-нибудь отрицательных черт, а может положительных? Ты ведь знаешь сестру с рождения, поэтому можешь рассказывать хоть до ночи про неё.

Я не смогла сдержать улыбку. Странно, но рассказывать о себе от лица другого человека гораздо легче, я как будто действительно слышу о себе со стороны. Андрей ждал моего ответа, поэтому я не стала более медлить:

— Действительно, рассказывать можно не только до ночи, но и до утра, но я, пожалуй, ограничусь сказанным.

— Хорошо, тогда давай вернёмся с тобой снова к твоей личности, ты снова Ана. Я обещал тебе делиться своими наблюдениями, так вот теперь слушай: тебе свойственно отрицание своих сильных сторон, ты обладаешь большим мужеством, которое выходит на первый план из твоего подсознания только в момент больших опасностей. Вспомни ситуацию с Ксюшей — ты всегда была зажата и неконфликтна, однако, поспешила к приятельнице на помощь, несмотря на численный перевес и разность полов. Говоря от лица своего брата, ты как бы смотришь на себя со стороны. И со стороны тебе кажется, что храбрость и желание защитить и помочь — это, во-первых, тебе не свойственно, во-вторых крайне безрассудно. И если со вторым я, учитывая перевес сил, согласиться могу, то вот с первым ни при каких обстоятельствах. В твоей жизни просто ещё не произошло то событие, которое заставит тебя измениться, заставит тебя стать храброй, хотеть защищать не только Эльзу и Ксюшу, а любого, кто будет в этом нуждаться. Я вижу это в тебе, Ана, а ты пока что нет. Ты способна оказывать сопротивление, тебя не так просто подчинить.

Я смотрела на доктора немигающим взглядом:

— Тебе всё это рассказал мой небольшой монолог?

— Да, Ана. Ты себе просто не представляешь, как много о человеке может рассказать один единственный поступок. Есть один пункт, Ана, который сильно меня насторожил. Почему ты не доверяешь людям?

Я сидела с задумчивым видом, пытаясь понять, а в чём действительно дело? Почему я не доверяю людям? Но тут в моей голове всплыл недавний вопрос Андрея — а почему я доверилась Эльзе, что изменилось? Это ведь действительно на меня совсем не похоже… Вот Ана, которая даже слово «подруга» произнести не может, а вот Ана, которая подругой называет человека, которого знает лишь около четырёх месяцев.

— Ана — вывел меня из состояния задумчивости голос Андрея — Ты помнишь, о чём мы с тобой договаривались? Я вижу на твоём лице отражение мыслительного процесса, но не слышу слов.

— Прости, я задумалась над твоим вопросом — извинилась я.

— Думай вслух, ведь в таком случае мы сможем подумать вместе — отозвался док.

— Да, конечно. Я размышляла над тем, почему я так легко и быстро доверилась Эльзе. И ответа у меня пока что нет, как и ответа на вопрос доверия в целом… — я немного опустила голову, хочется, очень хочется в себе разобраться.

— Так, давай вернёмся снова к предыдущему методу. Итак, я хочу услышать ответ на вопрос доверия к Эльзе от самой Эльзы. Скажи мне, как ты думаешь, почему Ана так легко и быстро тебе доверилась?

— Ну… — неуверенно начала я, не ощущая при этом абсолютно никакой неловкости — После того, как Ана оказалась в нашем поселении после Роковой Ночи, она была в ужасном состоянии — постоянно впадала то в истерику, то в депрессию, то не могла найти себе места, мечась по кровати, то сидела, не меняя позы, часами. Я была рядом с ней, с первого дня, с первой слезинки, с первого крика, сорвавшегося с искусанных во время ночных кошмаров губ. Я практически не отходила от неё, гладила по голове, вытирала слёзы, пела песни, рассказывала о том, что происходит за окном. Странно, а ведь я это всё почти забыла… Боже, в памяти всё всплывает сейчас! Я была рядом, я просто заслужила доверие — слова мои оборвались. Быть может, я сказала очень циничную фразу, но для меня это правда! Никто и никогда со мной так не возился, ну кроме брата — Доктор, а может быть так, что Ана отождествила меня со своим братом Ильёй, который заботился о ней так же? Ведь Илье она доверяла всегда безоговорочно.

— Вполне вероятно, Ана, так оно и произошло. Ведь придя в себя после Роковой Ночи, ты как бы пережила второе рождение. Твой брат был рядом с тобой с твоего фактического появления на свет, Эльза была рядом с эмоционального перерождения — вернул меня в меня Андрей — Скорее всего, пребывая в безумном состоянии, ты не запомнила Эльзу, но твоё подсознание запомнило, оно твёрдо знало — этому человеку доверять можно, этот человек так похож своей заботой на того, в верности и преданности которого сомневаться никогда не приходилось. Когда вы продолжили с ней общаться, то подсознание толкало тебя на построение серьёзных отношений с этим человеком, отношений, основанных на неподдельном доверии. Я не удивлюсь, если ты скажешь мне, что Эльза всегда в минуты опасности прикрывает тебя от бед, как это делал Илья.

— Да, так оно и есть — мягкая улыбка коснулась моих губ. Вспомнить хотя бы тот случай, когда подруга прикрыла меня в переулке своим телом от Эрика.

— Но всё же один вопрос мне до сих пор неясен: с чего началось твоё недоверие к людям? Так чётко делить людей на друзей, врагов, приятелей — дело непростое, особенно в таком юном возрасте. Обычно у подростков все вокруг друзья. Быть может, снова спросим Илью? Или кто-то другой может знать ответ на этот вопрос?

Мне уже начала не на шутку нравится эта терапия, никогда ещё и ни с кем я не разговаривала так долго о таком личном.

— Пожалуй, на этот вопрос ответ знаю я сама — неуверенно начала я.

— Даже так, Ана? Ты уверена? Быть может нам пока не стоит об этом говорить? Ведь к таким последствиям могли привести серьёзные жизненные ситуации, которые ты обсуждать пока можешь быть не готова. Что ты чувствуешь сейчас? — обеспокоенно поинтересовался Андрей.

— Я… Эм… Мне немного некомфортно от того, что предстоит тебе рассказать, но я почему-то хочу это сделать — моя смелость меня саму поразила очень сильно.