Зденек Плугарж - В шесть вечера в Астории
- Название:В шесть вечера в Астории
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Радуга
- Год:1986
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Ваша оценка:
Зденек Плугарж - В шесть вечера в Астории краткое содержание
Действие романа известно чешского писателя З. Плугаржа охватывает тридцатилетний период жизни Чехословакии, начиная с победного 1945 года до конца 60-х годов. Автор рассказывает о поколении, вступившем в жизнь в то самое время, когда в стране разворачивался процесс социалистического строительства, о взаимоотношениях героев, их поиске своего места в жизни.
В шесть вечера в Астории - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она удивленно выпрямилась.
— Да что вам в голову пришло, пан профессор?
— Во-первых, я опираюсь на свою способность многое угадывать, а она редко меня обманывает. Во-вторых, могу привести совершенно конкретные доводы. Но не выпить ли нам кофе за разговором?
Мишь, взволнованная, поднялась с кресла и стала собирать посуду для кофе.
По коридору студенческого общежития близились знакомые нетерпеливые женские шаги. Мишь подняла голову от тетради. В дверь решительно постучали.
— Приветик, Мишь! Удивлена? Наконец-то я тебя застала.
— Ты?.. Ну, это еще ничего!
— Вот так приветствие! Ты что же, всерьез прячешься от подруги? Твоя мамаша довольно сурово отделалась от меня — не знает, мол, где теперь живешь, и баста. Пришлось мне напрячь все свои little grey cells[7], чтоб разыскать тебя.
Мишь отложила тетрадь.
— И очень похвально. Хотя бы потому, что я рада сделать перерыв — от всей этой учености у меня глаза на лоб лезут.
— Вот ты и исправила свой промах. Впрочем, вежливость всегда была твоей сильной стороной. — Ивонна кивнула на тетрадь. — Неужели и для того, чтобы возиться с куклешками, необходимо зубрить?
Стало быть, сохраняется традиция легких словесных перепалок, определявших в основном характер нашей старой дружбы, — даже несмотря на то, что Ивонне так давно ничего не было от меня нужно…
— Я тоже думала — достаточно отличать Кашпарека от волшебника; но Роберт Давид — ты же знаешь, какой он демагог, — заставил меня совершенствоваться в этом деле на высоком уровне. Так что я только теперь поняла, что кукла есть „материальный сценический символ, являющий собой драматический персонаж и руководимый, прямо или опосредованно, кукольником“.
Ивонна непринужденно уселась на аккуратно застланную кровать,
— Какова ирония: теперь в Академию искусств поступаешь ты, а не я. Ты себе не представляешь, какое родео устроили мне родители, когда я хотела туда записаться! Оказывается, мама уже разболтала по соседкам, что я буду учиться в медицинском: звание „доктор медицины“[8]— мечта всей ее жизни. Она, понимаешь, ходит в приемную врача, как другие ходят в кафе, — это заменяет ей светское общество. Впрочем, маму можно бы уломать, но отец… Артистка для него — все еще комедиантка с сомнительной перспективой… Мои предки по-прежнему видят в актерах бродячую шайку голодных скоморохов, от которых в деревнях запирают кур и после которых все местечко страдает венерическими болезнями. Так что мне, видимо, придется податься в медицину, если я не хочу, чтоб на моей совести была безвременная кончина папочки. Но это просто тактический ход: потом я все равно поступлю в Академию.
Мишь без всякой зависти смотрела на подругу: кому же там и место, как не этой ослепительной красавице?
— Выпьешь чего-нибудь? Коньяк, виски, джин, водку, сливовицу? Выбирай что хочешь, тем более что из всего этого у меня есть только чай. — Мишь вынула жестяную коробочку, потрясла ее. — Пожалуй, на две чашки наберется.
— Ну вот, а мне после такого расстройства хотелось бы чего покрепче… Ладно, давай хоть чай!
Ивонна прошлась по комнате; здесь стояли две кровати, на Мишиной покоилась аккуратно прикрытая одеялом кукла. Гостья помогла распутать шнур электрической плитки.
— Как у тебя дома? — спросила Ивонна. Знаю я, на что ты намекаешь…
— Ох, опять я такого натворила — такова уж моя судьба! — ответила Мишь и далеко ушла куда-то в мыслях.
— Подруга, кое о чем я в состоянии сама додуматься, но на сей раз ты требуешь от меня слишком многого, — заговорила Ивонна, когда молчание Миши затянулось.
— Ах, да. Ну, так теперь я окончательно лишилась отца.
Заинтригованная Ивонна подняла брови.
— Этот мамин Виктор начал здорово меня раздражать, я и вздумала открыть папе глаза, и знаешь, что он сделал? Чтоб его оставили в покое, взял да и перевелся в провинцию, куда-то в пограничный гарнизон. А я под одной крышей с мамой существовать не в силах, вот мы и разбежались…
А иначе в твоей семье и быть не могло, читалось на лице Ивонны: довольно старый отец и на много лет моложе его мать-мачеха…
— При всем твоем интеллекте ты всегда служила примером того, как не следует поступать…
— …сказал Роберт Давид. К сожалению, оба вы правы.
— А кстати: как же…
Ивонну прервал резкий голос из маленького настенного репродуктора: привратница звала кого-то к телефону.
— А для этого надо вот тут кое-что иметь, — выждав, когда репродуктор смолкнет, постучала себя по лбу Мишь.
Ивонна даже заморгала:
— Ох, я почти забыла, что ты умеешь отвечать на невысказанные вопросы!
— Ты ведь хотела спросить: как же мне дали общежитие, когда у меня в Праге есть квартира?
— Именно так! А теперь я попытаюсь прочитать ответ по твоей цыганской рожице: ты прописалась по месту жительства отца, где-то на Шумаве, и как иногородняя…
— Видишь, оказывается, даже красавицы могут быть умницами. Да, пока я учусь, крыша над головой у меня будет. А что потом — вилами на воде писано.
— Подцепишь господина с виллой и мотоциклом.
— Если его не перехватишь ты.
— Да нет, подруга, я его, пожалуй, у тебя не перехвачу, — задумчиво протянула Ивонна.
Она заходила по комнате, попробовала потянуть за шнур шторы — действует ли; кукле на кровати выпростала из-под одеяла ручки. Села, перекинула ногу па ногу. Теперь сообщит что-то важное — угадала Мишь, но, не дожидаясь этого, бросила:
— Буду скучать по отцу, а он, наверное, по мне…
Все-таки Ивонна хорошая подруга: каждая из нас может задумываться или болтать без умолку — другой это не мешает.
Закипела вода, Мишь приготовила чаю. Ивонна наконец решилась:
— Не знаю, подружка, а дело-то, сдается, сорвалось…
— Какое дело?
— Да проба голоса в Баррандовской студии. Недаром утром просыпаюсь, а по стенке от меня удирает паучок. Spinne am Morgen — Kummer und Sorgen[9] как говорили древние римляне. Завели меня в какую-то студию, совсем без окон, только юпитеры да черные стены — мне даже подумалось, именно так должны были выглядеть застенки гестапо в Панкраце. Явился молодой режиссер и еще какие-то типы. Борис, чтоб подбодрить, показал мне за их спинами, как он держит за меня большой палец…
— Какой еще Борис? — Ах да, ты не знаешь: Борис Шмерда, второй ассистент. А режиссер говорит: расслабьтесь, спокойно, ничего страшного, и не знаю ли я какие-нибудь стишки, все равно какие, по моему выбору. Ну я, естественно, и выперлась с Балладой номер тридцать (в лирическом токе) Роберта Давида, радуюсь, как дура, что не явился Куриал… Начинаю:
Шрифт:
Интервал:
Закладка: