Макс Фрай - Мой Рагнарёк

– А может быть, это пойдет ему на пользу? – Рассеянно осведомился Марлон Брандо (у меня пока в голове не укладывалось, что его тело – всего лишь вечерний туалет Афины Паллады).

– Может быть. – Хмуро согласился Один. – Впрочем, этому отродью ничто не поможет стать настоящим зверем… Знаешь, Паллада, я бы не отказался от хорошего ужина – желательно, в твоей компании. У меня был трудный день.

– Мне как раз очень хотелось спросить, где ты пропадал. – Кивнул Марлон Брандо, слегка пригибаясь, чтобы войти в древнее строение. Один последовал за ним, согнувшись чуть ли не вдвое. Внутри помещения было гораздо светлее: здесь горели немногочисленные, но яркие факелы. Я увидел неровные каменные ступеньки, ведущие вниз: судя по всему, маленький храм был не жильем, а чем-то вроде холла – всего лишь входом в просторное подземелье. Мои новые знакомцы торопливо спускались вниз, игрушечный пес вприпрыжку следовал за ними, отчаянно мотая здоровенными ушами.

– Я вызвал сюда всех своих валькирий, – на ходу говорил Один, – потом за полдня облетел с ними все амбы. Убеждал твоих многочисленных родичей, что теперь они нуждаются в хорошей охране. В конце концов, все согласились с моими доводами: смерть Диониса и Афродиты сделала их более сговорчивыми. Да и Арес мне здорово помог: он не постыдился рассказать остальным, что мои воительницы спасли его шкуру.

У него все задатки благородного мужа: он даже готов говорить правду, когда это может принести пользу его друзьям… Только у твоего отца хватило мудрости не вступать со мной в бессмысленные пререкания. Зевс сразу же согласился впустить в свой дом восьмерых валькирий. Даже поблагодарил меня за помощь, в отличие от некоторых…

– Скорее всего, он просто надеется весело провести в их объятиях несколько ближайших ночей! – Фыркнул Марлон Брандо.

– Ну, пусть надеется. – Снисходительно хмыкнул Один. – До сих пор это не удавалось никому, даже мне!

– А ты пробовал? – Не без ехидства спросил Брандо.

– А как ты думаешь! – Расхохотался Один. – Но они обладают удивительным даром ускользать из объятий…

– Так где-то там еще и Зевс сидит! – Растерянно сказал я Джинну. – Шарахнет он меня молнией по темечку, чует мое сердце!

– Какое тебе дело до его молний, Владыка? – Равнодушно откликнулся Джинн.

– Ну да, конечно… Все не могу привыкнуть к мысли, что я такой крутой парень! – Фыркнул я и снова уставился на экран. В течение нескольких минут мне пришлось наблюдать, как Один моет руки. У меня сердце кровью обливалось: эти, с позволения сказать, "боги" не имели ни малейшего представления о хорошей сантехнике, и вообще о сантехнике, как таковой.

Вместо душа (или хотя бы умывальника) бедняге Одину пришлось довольствоваться примитивным тазиком – правда, за обладание этим сосудом любой антиквар охотно заложил бы душу дьяволу! Какое-то невероятное существо поливало ему на руки из кувшина. Приглядевшись, я понял, что это был каким-то чудом оживший игрушечный ежик гигантских размеров, с трогательными коротенькими лапками. В отличие от плюшевого пса, которого я уже видел раньше, ежик вел себя не как избалованный домашний зверек, а как настоящий денщик: он ловко орудовал кувшином и полотенцем и даже что-то ворчал себе под нос – я не разобрал, что именно.

Один тщательно вытер руки, отдал полотенце игрушечному зверьку, пересек короткий коридор и вошел в просторное помещение. Там было светло, как днем.

Марлон Брандо лежал на узкой кушетке, устланной тонкими покрывалами, и равнодушно созерцал низенький столик плотно уставленный многочисленными мисочками и кувшинами. В сероокую богиню, на которую мне было чертовски любопытно взглянуть, он так и не превратился. Один уселся в высокое резное кресло – кресло сразу же стало похоже на трон: все-таки у этого грозного дяди был такой величественный вид – римские кесари могут пойти в уборную и тихонько поплакать от зависти! – и тут же приступил к вдумчивому исследованию содержимого одной из мисок.

– Амброзию небось жрет! – Ехидно хмыкнул я. – А запивать будет нектаром.

Во люди живут!

Из разговора этой парочки я узнал массу интересных вещей – правда, я не так уж много понял. Они озабоченно обсуждали какого-то загадочного "убийцу с веретенами", от руки которого уже приняли смерть Дионис и Афродита, и другого, не менее загадочного парня, который умудрился благополучно удрать после сражения с Марсом и большой компанией разгневанных валькирий. Они называли его "пернатой змеей", что вызывало у меня какие-то смутные литературные ассоциации, но поначалу я не стал это обдумывать: меня увлекла беседа мифических существ, легенды о которых так очаровывали меня в детстве. И еще меня совершенно ошеломила их уязвимость: уж чего-чего, а узнать о том, что кто-то из богов-Олимпийцев может быть убит таинственным злоумышленником, я никак не ожидал! "Тоже мне, бессмертные!" – Сочувственно подумал я, с удовольствием вспоминая бесстыдное количество собственных запасных жизней.

– Если бы я знал их имена! – Сердито восклицал Один. – Тогда мы могли бы спать спокойно: моя руна не впустила бы в твой дом даже самого Творца Вселенной – если бы я назвал ей его имя, конечно!

– А ты назови. – С мрачной усмешкой посоветовал Марлон Брандо. – Только этого прохвоста, Творца Вселенной, нам здесь не хватало!

– К сожалению, его имя мне тоже неведомо. – Угрюмо признался Один.

В конце концов, эти двое начали отчаянно зевать – как самые настоящие люди! – и решили, что им пора разбредаться по своим спальням. Мне посчастливилось полюбоваться на добрый десяток валькирий, вставших на караул в спальне Марлона Брандо. Они были отчаянно красивы, но хотел бы я посмотреть на безумца, которому пришло бы в голову за ними поухаживать! От одного взгляда на их лица, яростные и невозмутимые, слегка искаженные кривыми улыбками одержимых, у меня похолодел затылок.

– А ты сам собираешься провести ночь без охраны, отпрыск Бора? – Ворчливо спросил Марлон Брандо. – Думаешь, что можешь позволить себе такую роскошь?

Ты, конечно, великий воитель, кто спорит, но когда имеешь дело с неизвестностью… Знаешь, и я ведь – не худший из воинов, да и Арес тоже!

Тем не менее, мы оба не сочли позором для себя принять помощь твоих воинственных дев…

– Дело не в моей гордости. Просто в отличие от вас я хорошо знаю, как и когда умру. – Мягко сказал Один. – Мне это было предсказано, а вам – нет.

Поэтому я могу позволить себе роскошь провести эту ночь в одиночестве. Оно и к лучшему: мне есть о чем подумать. Кроме этих безымянных убийц существует наш настоящий враг. Наша давешняя беседа у Ареса была слишком непродолжительной, и мы так ничего толком и не решили – только сказали друг другу, что больше не хотим сидеть сложа руки и ждать неизвестно чего…