Макс Фрай - Жалобная книга

– А ну-ка, ну-ка, – прошу. – Расскажи про кодекс чести.

У самого-то заранее волосы на загривке дыбятся – так, на всякий случай. Мало ли, что она там придумала…

– Ну вот, смотри. Взять, к примеру, хотя бы этого же Мишу. Мне в его шкуре было приятно, ему, надо понимать, тоже. Но никаких особо бурных страстей у него и не было никогда. Не того склада человек. Ну вот, любовь эта великая, несчастная, в юности, да. Но такие острые ощущения кто угодно рад бы под наркозом пережить… А потом – все, успокоился. И уезжал отсюда, ни о чем не волнуясь, и женился больше по нежности, чем по страсти, и детей своих любил крепко, но как-то… ну, знаешь, без надрыва, что ли. Когда кто-то из них болел, я… то есть, не я, конечно, а Миша говорил себе: “дело житейское”, – вызывал врача, покупал нужные лекарства и спал спокойно. Может быть, именно поэтому и оказался таким хорошим папой, что не дергался по пустякам. Я бы так точно не смогла, почти преклоняюсь!.. Это я все к тому рассказываю, что у него интенсивность переживаний отнимать – уж точно не грех. Потому что отнимать, строго говоря, нечего. Ну, будет он еще чуть-чуть спокойнее, невелика разница… С Мишей понятно?

– Понятно. Дальше рассказывай.

– Да тут и рассказывать особенно нечего. Смотри, ну вот тебе противоположный пример, художник этот из “Кофеина”, жертва грядущего делириума… Это ведь даже благо, что у него ощущения притупились по моей милости. Потому что там такие страсти-мордасти, не приведи господи! Мне-то вполне интересно было, но только потому, что сегодня я четко отделяла себя от него, все время осознавала, что это – не моя жизнь. А то бы ужас вышел, вообразить боюсь… В общем, принцип тебе должен быть понятен: если я вижу, что мое воровство ничего не меняет, или даже облегчает боль – ну и славно, значит, все дозволено. А если совсем хороший человек попадется, вроде этой вот вчерашней Лии – что ж, тогда следует чуть-чуть покайфовать и оставить человека в покое. Так что хорошо даже, что меня вчера старуха изгнала. Надеюсь, она и Чингизида твоего изгонит как-нибудь. Потому что кому-кому, а Лие я от души желаю прожить свою жизнь во всей полноте. Она очень хорошая, для такой все оттенки настроения важны. Но подобных людей, сам знаешь, мало… В общем, вот такой у меня вышел расизм, дискриминация и прочий жуткий фашизм. Но люди ведь, правда, вовсе не равны – просто потому, что все разные. Разве нет?

Я смеюсь – скорее от облегчения, чем по иной причине. Что ж, коли так, дело в шляпе. Если Вареньке удобно сейчас делить человечество на тех, кого можно обкрадывать, и тех, кого трогать нельзя – пусть себе чудит, это делу не помеха. Все накхи со своими жуками в голове, да и не только накхи … Эти самые жуки, возможно, один из основных отличительных признаков нашего вида.

Поворачивая ключ в замке, слышу, как за стеной начинает дребезжать телефон. Хозяйский аппарат – большой мастер издавать совершенно непотребные звуки. Словно бы не хороший человек решил вдруг спросить: “Как дела?” – даже не робот с телефонной станции, отягощенный списком моих долгов, а противный, полусгнивший мертвец из самого что ни на есть адского подземелья. Не то чтобы я с утра до ночи жду подобного звонка, просто – такой уж звук.

Я не спешу, поворачиваю ключ медленно, извлекаю аккуратно, пропускаю Вареньку в коридор и только потом захожу сам. На кухню тоже не бегу, иду вразвалочку. Да-да, я имею в виду те три с половиной шага, которые отделяют кухню от входной двери и гордо именуются “коридором”. Сам понимаю, что невелика разница, с какой скоростью перемещаться, когда пространство практически отсутствует. Но все же есть надежда, что телефон умолкнет: не до него сейчас, кто бы ни звонил. Кто бы ни…

Увы, я все-таки успел.

– Я вас очень внимательно слушаю, – говорю, прижимая к уху трубку из ядовито-зеленой пластмассы.

– Правильно делаешь, – отвечает мой далекий собеседник. – Знаешь, тут такое дело… В общем, надо бы нам с тобой поговорить, лучше бы сегодня же. Действительно очень надо.

– Кому надо? – спрашиваю. – Вы, на всякий случай, имейте в виду: я так и не понял, с кем разговариваю.

– Не узнал? – удивляется трубка. – Неужто богатым буду? С каких бы шишей?

– Юрка? – спрашиваю. – Что-то ты не своим голосом говоришь. Никак ты теперь у нас тоже изгнанный демон?

– Что-то в таком роде, – бодро рапортует он. – Собственно, именно об этом я и хочу тебе рассказать. Ты сможешь сейчас ко мне приехать?

– Я все смогу. Всемогущий я у нас. Адрес диктуй. Где это?

– Я тебе его, между прочим, уже писал. На визитке. Неужели успел посеять?.. На Беговой я живу. И не нужно стонать: на самом деле, не так уж и далеко от тебя, если по Сущевке будешь ехать…

– Да-да, практически в соседнем дворе, – ухмыляюсь. – Визитка твоя – вот она, но ты объясни, как дом найти. А то знаю я эти московские адреса: если тебе нужен дом номер шесть, будь любезен свернуть возле четырнадцатого, сделать три поворота, выехать в некий безымянный переулок, и уже там найти нужный поворот, надежно спрятанный между каких-нибудь гаражей…

– Примерно так, – смеется. Подробно рассказывает, как найти его обитель, напоследок выдает страшную тайну кодового замка, потом, выдержав паузу, просит:

– Только ты один приезжай, ладно? Девочке своей сам потом все расскажешь. Или не все, а только то, что сочтешь нужным. Или вовсе ничео. Не хочу ребенку голову морочить. Она не моя ученица. Сам решишь, хорошо?

– Ладно, – соглашаюсь, – как скажешь.

Кладу трубку, поворачиваюсь к Варе.

– Ты поняла, что происходит, да?

– Было бы что понимать, – огрызается. – Тебя вызывают на тайные переговоры, а мне велено смирно сидеть на кухене и, за неимением под рукой киндера и кирхи, вышивать, что ли, на пяльцах…

– Примерно так. Только досуг – на твой выбор. Не хочешь оставаться дома, могу куда-нибудь по дороге тебя забросить. Например, в кафе, или в гости. Буду ехать обратно – заберу. Что скажешь? А то знаю я твой великий талант к мировой скорби: затоскуешь ведь тут, потом, чего доброго, станешь думать всякую мрачную ерунду, к моему приходу как раз напьешься и, ближе к утру, побьешь меня веником, просто так, для профилактики. Чтобы знал, с кем связался.

– Как же ты меня хорошо изучил… – мечтательно мурлычет она. – Побить тебя веником, о да, это было бы прекрасно! Надо будет как-нибудь попробовать… Но, знаешь, не нужно меня никуда отвозить. Я, кажется, в полном порядке. И вполне готова просто почитать книжку, или даже пасьянс разложить. Во всяком случае, имеет смысл попробовать. Только оставь мне номер твоего телефона. Если что-то будет не так, я тебе позвоню, ладно? Попрошу выслать команду спасателей. Ну, или просто скажу, что все плохо, а ты ответишь, что, напротив, хорошо, и внятно объяснишь, почему… Ладно?