Стив Эриксон - Врата Мёртвого Дома

– Не могу об этом знать, – заявил старик.

В следующее мгновение девушка заметила, как по иссохшим, морщинистым, покрытым татуировками щекам Геборийца покатились слезы. Однако старик чувствовал, что Ша'ика вовсе не смотрит на него с осуждением. Только с сочувствием.

– О, Гебориец, – произнесла она. – В печали нет никакой ценности.

Поразмысли Ша'ика еще несколько секунд над этой ситуацией, она бы непременно поняла, что подобные слова приносят старику еще большие страдания.

Гебориец скрючился, его тело сотрясали рыдания. Девушка протянула руку, которую, естественно, не мог видеть Гебориец, попыталась до него дотронуться, а затем резко дернулась обратно. Ша'ика поняла, что теперь старику не могло помочь ничего – момент для утешительного слова был потерян.

«Сожаления? О да, бесконечные!»

– Ша'ика! Я вижу богиню в твоих глазах! – этот триумфальный крик издал Камист Рело, чье лицо сверкало даже тогда, когда он мучился сомнениями. Проигнорировав мага, девушка обратила все свое внимание на Дона Корболо. «Полукровка напан, который напоминает мне старого домашнего учителя, даже несмотря на глубокое пренебрежение, сквозящее в его взгляде. Что ж, этому человеку не придется меня учить». Вокруг стоящей на возвышении парочки толпились боевые предводители нескольких племен, преданных идее. Ша'ике нравилось шокированное выражение их лиц, свидетельствовавшее об огромном страхе в душе. Внезапно девушка заметила еще одного седока, который невозмутимо сидел на муле. Его спокойствие заставило Ша'ику испытать слабое неудобство.

Лев остановил своего скакуна несколько поодаль от общей группы. Ша'ика уже почувствовала некоторое напряжение, которое возникло между пустынным воином и Доном Корболо – кулаком-изменником.

Они ехали на лошадях бок о бок, Ша'ика и Гебориец; девушка поднялась на вершину и увидела картину, что скрывалась за ней. В непосредственной близости располагались руины разрушенной деревни – россыпь обугленных домов, мертвых лошадей и убитых солдат. Каменная арка, отмечавшая вход на Аренский путь, почернела от дыма.

Прямая дорога шла в южном направлении, а деревья, растущие на всем ее протяжении на обочине...

Ша'ика вонзила шпоры в бока и бросилась вперед. Гебориец, дрожащий, несмотря на жару, последовал за ней. С противоположной стороны присоединился Лев, и они, все трое, двинулись в сторону врат Арена.

Боевые предводители, погрузившись в полное молчание, развернули лошадей и отправились следом.

В этот момент раздался льстивый голос Камиста Рело.

– Посмотри, во что превратились эти хваленые врата. Аренские врата Малазанской империи превратились во Врата Худа, провидица! Ты понимаешь, что это значит? Ты...

– Молчать – взревел Дон Корболо.

«Да, пусть будет тишина. Именно она может поведать нам свою историю».

Пройдя через прохладу каменных врат, они приблизились к дереву, на котором было распято первое разлагающееся тело. Ша'ика натянула поводья и остановилась.

В этот момент они увидели разведывательный отряд Льва, который галопом приближался. Через мгновение они осадили лошадей прямо перед своим предводителем.

– Доклад, – сухо потребовал Лев.

Четыре бледных лица обернулось в его сторону, и затем один из них произнес:

– Картина нисколько не меняется, сэр. Мы объехали около трех лиг, и на всем этом расстоянии одни только трупы... Тысячи трупов.

Гебориец тронул поводья, подъехал к ближайшему дереву и склонился над распятым телом.

Ша'ика помолчала в течение нескольких минут; затем, решив не оборачиваться, она произнесла:

– А где же твоя армия, Дон Корболо?

– Остановилась лагерем в непосредственной близости от города.

– Значит, вам не удалось взять Арен.

– Да, провидица, не удалось.

– А что же адъюнкт Тавори?

– Флот достиг залива, провидица.

«Что же заставило тебя, сестрица, совершить такой подвиг?»

– Войска верховного кулака Пормквала, – произнес Дон Корболо, чей голос выдавал лживость его слов, – капитулировали по причине наличия в них всего нескольких дураков. И то, что раньше было главной силой Малазанской империи, превратилось в ее слабость: беспрекословное подчинение солдат своему командованию. Кроме того, империя потеряла величайшего лидера...

– Неужели Колтайн мертв? – спросила девушка, наконец-то обернувшись к лицу своего собеседника.

– Да, он был последним, провидица, – заявил изменник-кулак. – Новый адъюнкт до сих пор этого не знает, но ее можно понять – в конце концов, она же произошла из знати... Кто будет ждать ее в Арене? Кто поможет дельным советом? Седьмые и армия Пормквала ушли в небытие. Тавори, конечно, имеет армию новобранцев, однако наши мастера своего дела в три раза превосходят их по численности. Императрица сошла с ума, провидица, если решила, что развязывание нового Дня Чистой Крови поможет ей вновь завоевать Семь Городов.

Ша'ика отвернулась и посмотрела вдаль по Аренскому пути.

– Отзывай свою армию, Дон Корболо. Соединяйся с моими войсками здесь.

– Провидица?

– Апокалипсис должен иметь только одного командира. Делай, как я сказала.

«Тишина вновь начала рассказывать свою историю».

– Конечно, провидица, – в конце концов выдавил из себя кулак-изменник.

– Лев! – позвала она.

– Провидица?

– Отдай приказ своим людям встать лагерем вокруг нас и приступить к погребению всех этих людей.

Дон Корболо прочистил горло.

– И что ты намереваешься делать, когда мы перегруппируемся?

«Делать?»

– Мы встретимся с Тавори – место и время я назначу ей сама, – помедлив, девушка произнесла: – А затем мы отправимся в Рараку.

Ша'ика проигнорировала крики удивления и испуга, она не обратила внимания на них даже тогда, когда вопросы перешли в требования. «Рараку – сердце моей вновь обретенной силы. Мне нужны ее объятья... если мне суждено победить страх в отношении своей сестры. О, богиня, веди меня сейчас...»

Протесты, на которые не последовало ни одного ответа, медленно утихли. Поднялся ветер, начав завывать сквозь врата за спиной.

Внезапно до них донесся голос Геборийца:

– Кто это? Я ничего не вижу и не чувствую: кто этот человек?

Тучный священник, облаченный в шелковые одеяния, произнес:

– Это старик, у которого нет руки. Солдат – не более того. Один из десяти тысяч.

– Вы... Неужели вы... – Гебориец медленно обернулся, его глаза молочного цвета ярко блестели. – Вы слышите смех бога? Хоть кто-нибудь слышит смех бога?

Джистальский священник тряхнул головой.

– Увы, здесь только лишь вой ветра.

Ша'ика нахмурилась, взглянув на Геборийца. Внезапно он показался... таким маленьким.

Через мгновение она развернула лошадь.