Стив Эриксон - Сады Луны

– Я ищу девятый взвод, капрал.

– Зачем? У них опять неприятности? Паран улыбнулся.

– А ты не из рядовых Разрушителей Мостов?

– Все рядовые Разрушители Мостов мертвы.

– Кто твой командир? – спросил Паран.

– Надоеда, только его здесь нет.

– Вижу, – капитан умолк, потом вздохнул. – Ладно, где этот Надоеда?

– Посмотрите в корчме. Последний раз, когда я его видела, он отдавал Ежу свою рубаху. Надоеда обожает карты, только вот игрок из него не ахти, – она начала ковырять в зубе.

Паран удивленно поднял бровь.

– Ваш командир играет со своими людьми?

– Надоеда сержант, – пояснила женщина. – Наш капитан убит. А Еж все равно не из нашего взвода.

– А из какого?

Женщина усмехнулась, проглотила то, что извлекла из зуба.

– Из девятого.

– Как тебя зовут, капрал?

– Старьевщица, а тебя?

– Капитан Паран.

Старьевщица резко села, глаза ее расширились.

– Так ты новый капитан, готовый пустить в ход меч, а?

Паран усмехнулся.

– Точно.

– Ты хоть представляешь, куда ты попал? Все ведь скверно.

– Что ты имеешь в виду?

Она широко улыбнулась.

– Насколько я могу судить, – произнесла она, откидываясь и снова прикрывая глаза, – первая кровь, которая окажется на твоих руках, будет твоей, капитан Паран. Возвращайся туда, где безопасно. Ступай, императрице нужны те, кто обцеловывает ей руки.

– Они уже обцелованы, – ответил Паран. Он понятия не имел, как себя вести в подобной ситуации. Одна его часть желала выхватить меч и разрубить Старьевщицу пополам. Другая часть хотела рассмеяться, причем истерическим смехом.

За его спиной грохнула входная дверь, раздались тяжелые шаги. Паран повернулся. В комнате появился краснорожий сержант, на его физиономии более всего выделялись громадные усы. Не обращая внимания на Парана, он ринулся к кровати Старьевщицы и вперил в нее злобный взгляд.

– Проклятье, Старьевщица! Ты мне сказала, что Еж не в форме, а этот кривоногий негодяй взял да и обчистил меня!

– Еж точно не в форме, но ты-то еще хуже, – пояснила она. – Об этом-то ты меня не спрашивал, верно? Надоеда, это капитан Паран, новый командир девятого взвода.

Сержант уставился на Парана.

– Дыханье Худа, – пробормотал он, все еще пялясь на Парана.

– Я ищу Вискиджака, сержант, – негромко произнес капитан.

Что-то в тоне капитана заставило Надоеду собраться. Он открыл рот, потом закрыл, когда ощутил на себе пристальный взгляд капитана.

– Какой-то ребенок говорил, что Вискиджак ушел. А несколько его людей здесь, в корчме.

– Благодарю, сержант, – Паран поспешно вышел из комнаты.

Надоеда с трудом перевел дыхание и посмотрел на Старьевщицу.

– Дня два, – произнесла она, – и кто-нибудь с ним расправится. Их уже человек двадцать пропало. Надоеда был мрачен и напряжен.

– Мне почему-то кажется, что это будет нехорошо.

Паран вошел в корчму и остановился в дверях. Помещение было заполнено солдатами, их голоса сливались в ровный гул. У нескольких из них на мундирах были огненные значки Разрушителей Мостов. Все прочие принадлежали Второй армии.

За большим столом, перегораживающим переднюю комнату, человек шесть Разрушителей играли в карты. Спиной к двери сидел широкоплечий черноволосый человек. Его волосы были завязаны в хвост и украшены всевозможными амулетами. Он терпеливо тасовал колоду. Даже в общем шуме Паран услышал, как этот человек монотонно отсчитывает карты. Все остальные игроки с укоризной смотрели на него, что не производило на тасующего ни малейшего впечатления.

– Баргаст, – пробормотал Паран, не сводя глаз с тасующего. – Он один среди Разрушителей Мостов. Значит, это девятый, – он поглубже вдохнул и стал пробиваться через толпу.

Пока он добирался до стола, на его тонком плаще появилось полно пятен от кислого пива и горького вина, на лбу выступила испарина. Баргаст, как он заметил, только что закончил тасовать колоду и положил ее в центр стола. Баргаст протянул руку, из-под рукава показалась голубая татуировка: спираль, пересеченная во многих местах белыми шрамами.

– Вы из девятого взвода? – громко спросил он.

Человек, сидящий рядом с Баргастом поднял голову, его обветренное лицо было одного цвета с кожаным шлемом. Потом он посмотрел на карты.

– Капитан Паран?

– Да. А кто ты?

– Еж, – Он кивнул на плотного человека справа от него. – Это Маллет, отрядный лекарь. Баграста зовут Троттс, – он кивнул головой влево. – Остальные не имеют значения. Они из Второй, и к тому же худшие игроки на свете. Присаживайтесь, капитан. Вискиджаку и остальным пришлось отлучиться на время. Они скоро вернутся.

Паран нашел свободный стул и уселся между Маллетом и Троттсом.

Еж помрачнел.

– Троттс, как называется эта игра, скажи?

Паран обратился к Маллету:

– Скажи мне, лекарь, сколько живут офицеры Разрушителей Мостов? Еж хохотнул.

– До Лунного Семени или после? Маллет чуть приподнял густые брови, отвечая капитану.

– Кампании две, наверное. Это зависит от множества вещей. Дело тут не в ядрах даже, хотя и в них тоже. Необходимо забыть все, чему тебя учили, и слушаться сержанта как мамашу. Если его слушаешь, можно выжить.

Еж побарабанил по столу.

– Троттс, проснись! Во что мы играем?

Баграст нахмурился.

– Я думаю, – пробасил он.

Паран откинулся на спинку стула и ослабил ремень.

Троттс понял, что это за игра. Ко всеобщему восторгу Ежа, Маллета и всей Второй, это была та игра, которую он неизменно угадывал.

– Капитан, вы ведь слышали, что говорят о Разрушителях Мостов? – спросил Маллет.

Паран кивнул.

– Многие офицеры боятся Разрушителей Мостов. Ходят слухи, что смертность среди офицеров так велика потому, что они чаще всего гибнут с ножом в спине.

Он помолчал и был готов продолжать, когда вдруг ощутил вокруг себя странную тишину. Игра прекратилась, все смотрели на него. Пот ручьями стекал по спине капитана.

– И судя по тому, что я уже видел, – все-таки продолжил он, – я склоняюсь к тому, чтобы поверить в слухи. Но я скажу вам кое-что, всем вам. Если я погибну с ножом в спине, я хотел бы, чтобы это было заслуженно, – он затянул ремень и поднялся. – Передайте сержанту, что я буду в казармах. Я хотел бы переговорить с ним до начала наших официальных отношений.

Еж слегка кивнул.

– Хорошо, капитан, – он замялся. – Капитан, не сыграете с нами?

Паран отрицательно покачал головой.

– Нет, благодарю, – он улыбнулся только уголком рта. – Дурно выглядит офицер, обыгрывающий своих людей.

– Это вызов, все-таки сыграем как-нибудь, – произнес Еж: глаза его сияли.

– Я подумаю, – ответил Паран, отходя от стола. Пробиваясь через толпу, он ощутил, как его все больше охватывает странное, неожиданное и непривычное чувство: ощущение собственной незначительности. В нем с детства воспитывали чувство собственной важности, высокомерие, то же было и в академии. Теперь это высокомерие забилось куда-то в дальний угол его сознания и дрожало там, молчаливое и окаменевшее.