Робин Хобб - Странствия убийцы

Он смотрел на Кетриккен. Ее лицо распухло от слез. Она раскладывала по тарелкам еду для себя и Верити. Ее изношенная одежда, жесткие волосы и покрытые ссадинами руки, простая домашняя работа, которую она делала для своего мужа, – все это должно было сделать ее похожей на сотни других женщин. Но я смотрел на нее и видел, вероятно, самую могущественную королеву из всех, которых когда-либо знал Баккип.

Я видел, как Верити слегка вздрогнул, приняв из ее рук простую деревянную тарелку и ложку. На мгновение он закрыл глаза, сопротивляясь зову прошлого этой посуды. Он заставил себя успокоиться и набрал полный рот еды. Он не просто долго обходился без горячей нищи – это было полное отсутствие вообще чего-либо съестного. Он судорожно вздохнул и начал есть, как голодный волк.

Кеттл смотрела на него. Что-то похожее на жалость появилось на ее лице.

– Нет, – сказала она грустно, – ничего личного ни для кого из нас.

– Чем скорее мы доставим его назад в Джампи, тем скорее он поправится, – утешающе улыбнулась Старлинг. – Как вы думаете, мы выйдем завтра? Или надо дать ему несколько дней поесть и отдохнуть, чтобы восстановить здоровье?

– Мы не повезем его обратно в Джампи, – отрезала Кеттл, и в ее голосе была грусть. – Он начал дракона. Он не сможет оставить его. – Она смело оглядела нас всех. – Единственное, что мы сейчас можем для него сделать, – это остаться здесь и помочь ему закончить работу.

– Красные корабли сжигают побережье Шести Герцогств, Фарроу объявляет войну Горному Королевству, а мы должны сидеть здесь и помогать королю ваять дракона? – В голосе Старлинг звучало недоверие.

– Да. Если мы хотим спасти Шесть Герцогств и Горное Королевство, то мы должны делать именно это. А теперь прошу меня извинить. Думаю, мне следует приготовить еще мяса. Похоже, что оно пригодится нашему королю.

Я отставил в сторону пустую тарелку.

– Думаю, нам лучше приготовить все, что осталось. При такой погоде мясе быстро испортится, – невпопад заявил я.

Следующий час я провел, разрубая свинину на куски, которые всю ночь предстояло сушить над костром. Ночной Волк проснулся и помогал уничтожать обрезки, пока его брюхо не наполнилось. Кетриккен и Верити сидели и тихо разговаривали. Я пытался не смотреть на них и тем не менее чувствовал, что его взгляд все время уходил от нее туда, где стоял дракон. Низкий рокот его голоса был прерывистым и часто замирал. Кетриккен с трудом привлекала его внимание следующим вопросом.

Шут развлекался тем, что прикасался к разным предметам своими серебряными пальцами – к миске, ножу, собственной рубашке. На сердитый взгляд Кеттл он ответил кроткой улыбкой.

– Я осторожен, – сказал он ей.

– Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как надо быть осторожным, – недовольно сказала она. – Ты не поймешь, что потерял путь, пока не исчезнешь. – Она с ворчанием перестала разделывать мясо и настояла на том, чтобы перевязать ему пальцы. После этого они со Старлинг вместе пошли за хворостом. Волк со стоном встал и последовал за ними.

Кетриккен помогла Верити войти в палатку. Через мгновение она снова появилась и пошла в большой шатер. Королева вышла, неся свои одеяла. Она поймала мой взгляд и смутила меня тем, что прямо встретила его.

– Я взяла из твоей сумки длинные рукавицы, Фитц, – спокойно сказала она и присоединилась к Верити в его палатке. Мы с шутом смотрели куда угодно, только не друг на друга.

Я снова начал резать мясо. Я устал от этого. Запах свинины стал запахом мертвого существа, а не просто ароматом свежего мяса, и мои руки до локтей были покрыты липкой кровью. Разорванные обшлага моей рубашки пропитались ею. Я упрямо продолжал работать. Пришел шут и сел рядом со мной.

– Когда мои пальцы коснулись руки Верити, я узнал его, – сказал он внезапно. – Я узнал, что он настоящий король, за которым я могу следовать, – такой же, каким был его отец. Я знаю, каковы его намерения, – добавил он, понизив голос. – Сначала было очень сложно разобраться во всем этом, но я сидел и думал. И все это сходится с моим сном о Риалдере.

Дрожь охватила меня, и не холод был ее причиной.

– Что? – спросил я.

– Драконы – это Элдерлинги, – тихо сказал шут. – Но Верити не мог их разбудить. Поэтому он ваяет собственного дракона и, когда закончит, разбудит его. И тогда он полетит навстречу красным кораблям. Один.

Один. Это слово ударило меня. Снова Верити хочет в одиночку сражаться с красными кораблями. Но тут было слишком много непонятного.

– Все Элдерлинги были драконами? – Я снова вспомнил фантастические рисунки и гобелены с изображениями Элдерлингов, которые я когда-либо видел. Некоторые были похожи на драконов, но…

– Нет. Элдерлинги – это и есть драконы. Те существа в каменном саду. Это Элдерлинги. Король Вайздом разбудил их в свое время, поднял и призвал себе на помощь. Они вернулись к жизни для него. Но теперь они либо слишком крепко спят, либо умерли. Верити потратил много сил, пытаясь пробудить их всеми возможными способами. А когда не смог, решил сделать собственного Элдерлинга, оживить его и использовать в сражении с красными кораблями.

Я сидел не двигаясь. Я думал о жизни, которую мы с волком чувствовали, проходя между этими камнями. С внезапной болью я вспомнил о девушке на драконе в этой самой каменоломне. Живой камень, навеки лишенный возможности летать. Я содрогнулся. Еще один вид темницы.

– Как это делается?

Шут покачал головой:

– Я не знаю. Сам Верити вряд ли знает. Он идет к этому вслепую, на ощупь. Он придает форму камню и отдает ему свои воспоминания. А когда все это будет закончено, дракон оживет. Так я думаю.

– Ты сам слышал, что сказал? – спросил я. – Камень взлетит и будет защищать Шесть Герцогств от красных кораблей? А что будет с войсками Регала и пограничными конфликтами в Горном Королевстве? Этот «дракон» и с ними разберется? – Ярость медленно закипала во мне. – И для этого мы проделали такой путь? Ради сказки, в которую не поверит даже ребенок?

Шут выглядел оскорбленным.

– Верь или не верь, это твое дело. Я знаю только, что Верити в это верит. Если я не ошибаюсь, Кеттл тоже верит в это. Иначе зачем бы она стала настаивать, чтобы мы оставались здесь и помогали Верити заканчивать дракона?

Некоторое время я обдумывал это. Потом спросил:

– Твой сон про дракона Риалдера. Что ты помнишь о нем?

Шут беспомощно пожал плечами:

– Главным образом ощущения. Мне было очень весело и интересно, потому что я представлял дракона Риалдера, а он обещал покатать меня. Я чувствовал, что немного влюблен в него, знаешь ли. На сердце у меня было легко. Но… – Он запнулся. – Я не могу вспомнить, кого я любил – Риалдера или его дракона. У меня во сне они… смешались, как мне кажется. Вспоминать сны так трудно! Их надо рассказывать сразу, как проснешься, чтобы не потерять детали, иначе все гаснет.