Ник Перумов - Адамант Хенны

Эовин нашла в себе силы медленно кивнуть головой.

– Вот и славно. Этому я верю куда больше, чем выспренним клятвам. – Серый выдернул из ножен меч и принялся острить лезвие. – Не стой без дела!

Саблю свою проверь. Она тебя сегодня не должна подвести. Жизнь ведь ей доверяешь. Ну-ка, доставай, доставай. У меня и камень точильный для тебя найдется. Займись-ка, а то, когда руки девать некуда…

Эовин послушно обнажила клинок.

– И чтоб блестел! – строго произнес Серый, точь-в-точь как старый королевский сотник, поставленный обучать новобранцев. – Смотри – проверю!

– А если блестеть не будет, что тогда? – собравшись с духом, выпалила Эовин.

– Лозину сорву и выдеру, – грозно пообещал Серый…

ОКТЯБРЬ, 10, НОЧЬ, СТАВКА ХЕННЫ, ФОЛКО, ФОРВЕ, ЭЛЬФЫ

Ночь выдалась тихая-тихая. Чудные, непривычные ароматы дразнили и щекотали, словно шкодливые муравьи. Фолко лежал возле самой кромки леса.

Впереди шумел бубнами и погремушками, надрывался песнями, взрывался полупьяными воплями разудалый лагерь Хенны. Высоко-высоко в поднебесье рвались злые рыжие искры многочисленных костров. На закате в ставку Божественного вернулась посланная за Фолко погоня. Хоббит успел заметить – всадники везли какую-то связанную фигуру. Краткое время спустя какой-то несчастный на окраине лагеря был скоро и споро обезглавлен умелой рукой палача. Хоббит подумал – уж не незадачливый ли сотник, командовавший преследователями, поплатился жизнью за его, Фолко, удачную встречу с эльфами?

Казнь не вызвала в лагере никакого лишнего волнения. Похоже, подобное тут в порядке вещей. Труп оттащили в сторону и бросили. Стоило людям отойти, как заросли зашевелились; Фолко с ужасом и отвращением увидел, как из сгущавшихся сумерек к мертвому поползли какие-то низкие, стелющиеся по земле твари – не то многоногие змеи, не то змеиные многоноги… Послышался хряск и мокрые шлепки, сопровождаемые яростным, приглушенным шипением.

Ночные пожиратели падали пировали. Фолко огляделся – ему казалось, он уже чувствует отвратительные прикосновения холодных чешуйчатых морд. Но нет – похоже, местные обитатели хорошо вышколены и знают, на кого следует разевать пасть, а на кого нет. Никто из них и близко не прополз от хоббита.

– Видел? Вот ведь дрянь, – прошептал на ухо Фолко притаившийся рядом Беарнас. – И откуда только взялись? Не иначе, Мелкорово наследство!

– Не произноси здесь этого имени! – сурово одернул эльфа-воина принц Форве. – Нечего звать сюда его тень. И так Зла хватает…

Поднявшуюся луну закрывали тучи. Лучшего для успеха задуманного и пожелать было нельзя. Эльфы отлично видят в темноте; Фолко, хоть и уступал в этом, тоже не дал бы промаха за сотню шагов даже во мраке, который обычному человеку показался бы просто непроницаемым.

– Пошли. – Форве поднялся. – Не думайте сейчас про этого Хенну!

– Стоп, – внезапно вырвалось у Фолко. – Как я мог забыть! Нельзя, нельзя вам никуда идти!

– Это почему же? – изумился принц.

– Я, я, я во всем виноват… – И хоббит, запинаясь, торопясь и глотая в спешке окончания слов, поведал друзьям Авари о своем видении, о том, что Хенна якобы может видеть посредством «дарованной ему Силы», про то, что он требовал себе «головы богомерзких эльфов»…

– Мы знали, что за нами гонятся, – медленно проговорил Форве. – Но мы не хотели лишней крови и потому просто сбивали погоню со следа. А вот оно, оказывается, как…

– Фолко прав. Там, впереди, наверняка западня, – мрачно проговорил Амрод. – Хенна использует пленников как приманку. Быть может, они и не хотели ловить тебя, друг хоббит… Он прекрасно понимал, что ты не бросишь своих спутников в опасности.

– Все равно отступать уже поздно, – спокойно заметил Маэлнор. – Даже если впереди западня – мы должны идти. Иначе… – Он выразительно умолк.

– Да, Маэлнор прав, – кивнул Форве. Зеленый камень на его обруче мягко светился. – Отступать мы не можем. Вперед!

Семь теней неслышной поступью шли вперед.

ТО ЖЕ ВРЕМЯ И МЕСТО. СЕРЫЙ И ЭОВИН

Клинок с легким шорохом вылетел из ножен.

– Добивай тех, кого я только зацеплю, – бросил девушке Серый, вставая на ноги. Слабый лунный свет упал на длинное лезвие, превратив меч в жутковатое подобие призрачных моргульских клинков. Не таясь, спутник Эовин вышел из-под прикрытия зарослей и, закинув оружие на плечо, зашагал прямо к шатрам.

Никогда еще Миллогу не доводилось попадать в такую переделку. Молча, покорно тащился он следом за своими удивительными спутниками. Нельзя сказать, что с ним обращались плохо или что он, скажем, был на положении слуги. Вовсе нет. Золотоволосая дева и ее сопровождающий часто и подолгу беседовали с ним, расспрашивая о житье-бытье, о жителях его родной деревни, о их нравах и занятиях, о том, что довелось пережить самому Миллогу в дни Вторжения… И ховрар говорил. Он не мог ни удержаться от болтовни, ни соврать. Один-единственный взгляд колдовских глаз лишал его всякой мысли о сопротивлении.

Никто не обижал и пса. Однако тот на все попытки золотоволосой как-то помириться с ним отвечал злобно-бессильным рычанием, в котором слышалась почти человеческая тоска. Он ел только то, что удавалось поймать в окрестных зарослях, – хотя у спутников Миллога оказались припасены странные лепешки, даже от небольшого кусочка которой ховрар весь день наслаждался блаженной теплой сытостью, словно в былые годы, когда служил сборщиком податей…

Миллог как-то попытался сам задать парочку вопросов – однако все его попытки разбивались о снисходительно-непроницаемые улыбки спутников. Они мягко и приветливо улыбались, мужчина хлопал ховрара по плечу (сам Миллог и помыслить о таком не смел), и тотчас переводили разговор на другое.

Хоть и невеликий умом, Миллог, однако, сумел понять, что нежданных попутчиков, так стремительно и бесповоротно взявших его в плен, особенно интересует Олмер Великий. С неизбывным интересом и вниманием выслушивались любые, даже самые мелкие подробности, какие только сохранила не слишком-то крепкая память ховрара.

…Миллог выжил в страшном бою на Андуине, когда его плот в самом начале боя угостили камнем из роханской катапульты. Бросив щит и меч, ховрар сумел уцепиться за обломок и кое-как добрался до берега. Во время схватки с непобедимой вестфолдской фалангой Миллогу крепко досталось по башке, и до конца боя он провалялся в беспамятстве. Потом была Исенская Дуга, где отряды ховраров долго и безуспешно пытались прорвать роханский строй; и тут Миллог, умело лавируя, когда надо – отступая в задние ряды, когда надо – вновь оказываясь впереди, – вышел из боя без единой царапины, хотя в его тысяче полегли замертво добрых три четверти бойцов. А после настало веселое время. Один за другим сдавались арнорские города… но на них тотчас наложили лапу любимые Вождем Эарнилом истерлинги, и надежды Миллога на знатный грабеж не оправдались.