Саймон Грин - Кровь и честь

– Они мертвы, – сказала Хранительница, – все. Она знала об этом с тех пор, как почувствовала запах, но все еще надеялась, что ошиблась. Она всегда надеялась, потому что иначе, наверное, сошла бы с ума.

– Что там произошло? – спросил Дойл негромко, – И что это за адская вонь?

– Комната переваривает их, – ответила Таггерт. – Я не думаю, что внутри вашего желудка пахнет приятнее. Нужен ведун. Чтобы привести там все в порядок, мне потребуется все мое мастерство. Пусть этим займется ведун.

– Конечно, дорогая моя, – произнес Грэй Дэвей, – для этого мы и существуем.

Ведун был человеком среднего роста, пожалуй, излишне сухопарым. Внешность Дэвея говорила о том, что с ложкой он не дружил. К его изможденному лицу точно прилипло виноватое выражение, словно бы он вынужден был все время извиняться за то, что существует на белом свете. Хорошо сидевшая на нем одежда выглядела старой и сильно изношенной. У Таггерт всякий раз, когда она встречала ведуна, возникало ощущение, что тот весь покрыт паутиной. Ему, наверное, было лет сорок с небольшим, но выглядел ведун, вымотанный непрестанной борьбой с враждебными силами, гораздо старше. И все-таки, несмотря на серенькую внешность, он обладал огромной силой. Хранительница почувствовала себя лучше уже просто потому, что он оказался рядом. То же произошло со стражниками и с их командиром, все они облегченно вздохнули и позволили себе слегка расслабиться, всех их словно охватило умиротворение. Свет засиял ярче, а тени вокруг оказались всего лишь тенями, а не привидениями. Даже запах и тот не казался уже настолько отвратительным. В Полуночном Замке всегда оставалось несколько мест, куда не могло проникнуть нереальное, и несколько человек, которым оно не решалось причинить зло. Места, в которых можно найти отдохновение, и люди, чьи внутренние силы заставляли окружающих не вешать нос, святилища, в которых реальность оставалась нетронутой, несмотря на весь мрак, царивший вокруг.

Одним из таких людей и был Грэй Дэвей.

Таггерт почтительно поклонилась ему:

– Здесь что-то гадкое, Дэвей. Предположительно, четверо покойников, а может, и больше. Если сможете, то хотя бы верните в прежний вид помещение.

Ведун кивнул:

– Не знаю, Кэйт, куда катится этот мир. Могу поклясться, что весь чертов замок расползается по швам. Вот и еще четверо умерли. А всего-то сколько?

– Очень много, и прежде чем дела пойдут на лад, будет гораздо хуже.

– Это меня не удивляет. Если бы у меня была хоть малейшая доля рассудка, мне следовало бы давно отсюда уехать. Я всегда говорил, что место это ненадежное, но кто нас когда-нибудь слушает? Мы же просто чистильщики, которые только и годятся на то, чтобы убирать за другими помойки. Но раз уж я здесь, давайте посмотрим, что можно сделать. Пусть солдаты уйдут, они мешают мне сосредоточиться.

Дойл быстро взглянул на Таггерт, она кивнула. Капитан скомандовал, и стражники ушли как раз в тот момент, когда Дэвей внимательно разглядывал вросшую в камень дверь. Никто и не думал обижаться на ведуна, его все хорошо знали. Он не хотел никого обидеть. Дэвей уперся руками в дверь и толкнул ее. Дерево неожиданно растянулась, как ириска. И тут дверь вдруг распахнулась внутрь и повисла на одной петле, вырвавшись из каменной стены, в которой остались лишь щепки. Запах стал невыносимым, но Дэвей, казалось, не замечал этого. Он заглянул в темную комнату и что-то пробормотал себе под нос. Таггерт снова зажгла в воздухе сияющий шар, который повис прямо над головой ведуна, помогая ему разглядеть то, что творилось в комнате. Увидев освещенные серебристым сиянием плавающие в темной жидкости кости, Грэй Дэвей, поняв их происхождение, что-то коротко проворчал. Жидкость бурлила и плескалась, ударяясь о стены, но какой-то невидимый барьер не позволял ей выливаться в коридор. Гладкие белые кости вращались на поверхности, постепенно растворяясь.

Грэй Дэвей медленно вошел в комнату. Темная жидкость отступила, ее потусторонняя сущность содрогалась от присутствия ведуна. Розовые стены задергались. Дэвей все сильнее хмурился и двигался все медленнее, точно встречал какое-то невидимое сопротивление. Спина его сгорбилась, плечи опустились, он, вздернув подбородок, двинулся вперед. Комната изменилась. Вены исчезли с поверхности стен и потолка, которые превратились в обычный камень, а темная жидкость будто испарилась. На полу остались темные пятна от стоявшей в этих местах мебели да некоторые металлические предметы, которые оказались труднорастворимыми. От людей же осталось только несколько костей, настолько обезображенных, что трудно было даже определить, кому они принадлежали. Мерзкий запах в комнате напоминал о кошмаре.

Грэй Дэвей огляделся вокруг и вышел в коридор. Лицо ведуна стало еще более бледным, но он вел себя так, словно делал самую обычную работу. Таггерт улыбнулась ему. Дэвей – сукин сын, который действует на нервы, если уж быть откровенным, но он нравился ей. Ведун чем-то напоминал Хранительнице отца, и не только ей, вообще всем Дэвей казался на него похожим. Он мог останавливать мрак и всегда умел найти оптимальное решение. Его присутствие было подобно холодному ветерку, дующему жарким летним днем, немного резковатому, но приятному.

– Вот так, – сказал Дэвей, обращаясь к Таггерт, – проблема решена. Пока. На вашем месте я бы заколотил дверь, забаррикадировал ее и объявил здесь карантин, до тех пор пока все не образуется. Когда я отсюда уйду, все может повториться. Нереальное стало слишком уж изобретательным в последнее время. Не говоря о том, что оно гораздо сильнее и решительнее, чем всегда. Чем скорее на троне окажется новый король, чем быстрее сможете вы получить доступ к силе Камня, тем лучше. Не нравится мне все это, очень не нравится… – Бросив быстрый взгляд на повисшую на одной петле дверь, он добавил: – Жаль, что такое случилось с Пенхаллиганами. Я не любил графа, но человек он был неплохой. Всегда находил возможность улыбнуться и сказать что-нибудь ободряющее. Наверное, трудно предположить, что детей там не было, когда все случилось? Нет… думаю, что нет. Ладно, довольно разговоров, у меня полно работы.

Он резко повернулся на каблуках и пошел по коридору. Таггерт и стражники молча смотрели ему вслед. Казалось, вокруг стало темнее и холоднее, когда ведун ушел.

– Иногда он удивляет меня, – сказал Дойл.

– И не только вас, – ответила Таггерт.

Дойл неприязненно покосился на сломанную дверь:

– А правда то, что он сказал насчет этой комнаты?

– Не знаю, – ответила Таггерт, – но, думаю, надо покрепче закрыть ее. На всякий случай. Займитесь этим, Мэтт. И, пожалуй, надо сообщить регенту, что граф Пенхаллиган и члены его семьи мертвы.