Глен Кук - Тьма всех ночей

Вартлоккур отвел Непанту в сторону (она задрожала при его прикосновении, потому что долгое время не позволяла этого) и заколдовал ее так, чтобы она могла быть возвращена в свой теперешний возраст. Это заняло некоторое время.

После этого чародей рухнул в кресло. Старец находился в несколько лучшей форме и приготовил напиток «непанта». Все трое подкрепились. Ожив, Вартлоккур спросил:

– Непанта, ты встретишься со мной здесь через час? – Она поняла, что этот уклончивый подход означал просьбу подготовиться к тому, должно быть сделано. Дрожа, она кивнула. Вартлоккур сказал Старцу: – Если я тебе понадоблюсь, я гуляю по стене.

Он взял Непанту за руку и повел ее к ступеням башни. Позади них Старец начал подготавливать комнату для ее стыда и срама. Она не оглянулась.

Вартлоккур прогуливался в темноте по стене Клыкодреда и смотрел на Драконьи Зубы. Его волосы развевались на горячем южном ветру. Он не видел звезд над горами, не замечал погоды. Он был потерян во времени.

В своем прошлом. Он мчался назад в Ильказар, к своим немногим теплым воспоминаниям – о женщине, которая умерла у столба. Она была прекрасной женщиной, такой любящей, какой может быть только мать… Каждое бережно сохраняемое воспоминание заботливо вело к неясно вырисовывающемуся образу. Гнев, чувство обиды и холодная решимость, которые молчаливо и прилежно вели его все эти годы, проведенные с Роялом, все они вернулись.

Роял был еще одним хорошим человеком. Он и старушка: пыль и прах, тлен и зола. Он надеялся, что они достигли своих крестьянских богов. Оба заслужили больше, чем могла им предложить жестокая жизнь на этом свете. Нет справедливости для живых.

Он нервно закрутился на горячем ветру, наконец распознав Быливетер Королей Бурь. Ветер стал жарким, чтобы растопить снег?

Его мысли обратились к колдовству и темным восточным школам, где он изучал искусства, исковеркавшие его душу. Школы зла, выгребные ямы и язвы знаний хаоса, управляемые железной рукой владык ужаса. В мыслях возникло хитрое лицо Йо Хси, чтобы тут же немедленно исчезнуть и заметиться лицом его брата-близнеца Ну Ли Хси. Принцы-тауматурги Шинсана. Они были повелителями зла и почитались как боги в своих наследственных владениях в Шинсане, надежно защищенные в сердце Империи Ужаса. Империя Ужаса, Шинсан. Она была такой же злобной, как ее репутация. Терволы были эмиссарами Тьмы…

Вартлоккура передернуло от воспоминаний, даже таких слабых. Но он не мог забыть их полностью, несмотря на то что утратил память о том, что там с ним было. Старец спрашивал, какую цену он заплатил за свое обучение. Как он ни пытался, ничего не приходило ему на ум. Это пугало. Он понимал, что цена была страшной. В одном он был абсолютно уверен. Он еще не расплатился.

Он подумал о будущем, таком зыбком сейчас, и снова вернулся в прошлое. Прошлое было плохим, но его можно было больше не бояться. Он уже пережил одинокие дни Элдреда-Странника и свои первые столетия в Клыкодреде, изучение и годы исследований, которые дали ему несравненную Силу уравнений Зимней Бури. И наконец он подумал о Непанте.

Непанта. Его разум всегда, рано или поздно возвращался к ней. Четыре столетия – это долгая любовь, а впереди было еще так много лет. Должен быть перерыв, ожидание того человека, который расположился лагерем где-то неподалеку и спит под растущим рогатым месяцем… Он обязан выиграть эту битву! Непанта наконец сдалась. Он не может дать очередному поражению поглотить свою победу, не может сейчас дать сердечному желанию уклониться.

Он повернулся спиной к ветру и пошел тем путем, которым пришел. Было как раз назначенное время. Может, она уже ждет. Его сердце застучало. Он глянул в сторону Башни ветров. Наконец…

Нужно поспешить. Прежде чем что-то случится, чтобы сохранить свои ставки, он должен научить Старца обращаться с Зимней Бурей.

Страх расстроил разум Визигодреда. Хотя Рагнарсон уже однажды присутствовал при битве между Визигодредом с Зиндаджирой, он никогда еще не видел этого человека столь раздраженным и нервным. Тогда чародей оставался холодным и рассудительным, как тренированный солдат, сохраняющий спокойствие в хаосе сражения.

– Что теперь, Черная Рожа? – кричал волшебник в кристалл, обеспечивающий связь с Зиндаджирой. – Нет, я не могу думать о чем-нибудь еще! Мы уже использовали все лучшее, что могли. – Бледный и трясущийся испуганный аристократ слушал своего – настолько же запуганного – сотоварища. Рагнарсон, стоя достаточно близко, слышал, как Зиндаджира, скуля, повторяет свое требование, чтобы Визигодред придумал хоть что-нибудь. Это тоже было странным. Зиндаджира управлял молниями и громом и не любил хныкать.

И сам Рагнарсон был расстроен, хотя и не поддался панике. Его самообладания хватило на то, чтобы велеть Элане подготовиться к побегу.

– Браги! – Он повернулся на шепот. Элана уже вернулась. Должно быть, их вещи упакованы и лошади готовы. Он медленно оставил волшебника…

Рычание леопарда, преградившего путь Рагнарсону, было убийственным, а верещание вооруженной мечом обезьяны – гневным. Рагнарсон подумал было расчистить себе путь клинком, но Зуб присоединился к своему товарищу.

– Билли просто черт по части крыс, – сказал Визигодред. – Вы же не будете бежать с корабля, так? Это только честно, если вы пойдете на дно вместе с ним. Он ваш.

Турран открыл люк и достал из него сверток. Братья, ожидающие у домика, торопили его. Лошади нервно храпели и били копытами, чувствуя страх своих хозяев. Марко, вопреки обыкновению, хранил каменное молчание. Турран поднял Рог, побежал – и споткнулся, выбегая из двери. Его сверток и развернулся…

Четверо Королей Бурь, застыв, таращились открытыми ртами на деревянный чурбан, который был вырезан и раскрашен наподобие Виндмийрнерхорна…

Гарун бин Юсиф затерялся в темноте, весь ад гнался за ним. Где-то позади него Зиндаджира, отчаявшись найти спасительное решение у Визигодреда, ревел и орал в гневе, проклиная Гаруна. А он сделал ошибку, решив, что помнит выход из пещеры-лабиринта колдуна. Но не было выхода, а мстительный Зиндаджира, не найдя другой отдушины для своего страха, надвигался все ближе…

Человек устал. Он устал до мозга костей, до кончиков волос. Он превзошел все мыслимые пределы выносливости. Болели даже ногти на пальцах, он мог поклясться в этом. Горячий ветер вовсе не помогал, похищая влагу тела.

Он сбросил свой потрепанный груз, стал на колени, лег на ненатянутый арбалет и посмотрел вверх на затененные горы перед ним в ореоле лунного света. Вот она. Последняя вершина. Эль Кабар. Ожидают ли они, зная, что он попытается сделать марш-бросок без остановки на ночь? Или же Браги и Гарун, которые почти наверняка сотрудничают где-то с магами (чем еще можно объяснить то, он выжил?), как он планировал, создали щит, прикрывающий его от глаз Вартлоккура? Слишком поздно гадать. Его дорога вела только в одну сторону, и он уже принял решение добраться до ее конца. Хотя теперь до конца оставалось немного, это был долгий и мучительный путь. Итаския казалась отстоящей не только на многие мили, но и на многие столетия. Он провел годы в усталости, голоде, при неприятной погоде, путешествуя, постоянно устремляясь к Смерти. Вороний Грай и женщина, на которой он женился, казались далеки как рассвет времен.