Глен Кук - Жалкие свинцовые божки

Но тут мне открылась ужасная истина, словно высокое дерево обрушилось с грохотом за спиной громаднейшего на свете травоядного громового ящера.

– Эй, крошка, шевели ножками. Пошли дальше.

Херувим! Чтоб ему пусто было, херувим! Попугай испустил душераздирающий вопль и полетел в глубь дома. Дин устремился следом, упражняясь в красноречии. Жужжание отдалилось. Хлопнула дверь передней.

– Никого. Зато воняет. Ладно, потопали, малышка.

Я пошарил за столом, отыскал дубинку. Что ж, настало время проверить, насколько крепок череп херувима.

– Спокойнее, Гаррет, спокойнее. Младенец не замолкал ни на секунду. Под дверь моего кабинета из коридора начал сочиться дымок.

Проклятый попугай орал во всю глотку. Дин продолжал изрыгать ругательства.

– Прояви терпение, – посоветовал Покойник. – Девушка взволнована. Это дает нам шанс. Я нащупал слабое место в оболочке, окружающей ее сознание.

– Шикарно, – пробормотал я. – А как насчет этого паршивого херувимчика?

– Херувимчика?

– Ну да. Он болтается в коридоре вместе с остальными. Такой карапузик с крылышками, как у стрекозы.

– Четырнадцатый, прекрати! – взвизгнула Кэт.

– Ах, этот! – Мне вдруг стало ясно, что сам Покойник не ощущает присутствия херувима. Должно быть, сейчас он смотрит глазами Кэт, поскольку я прячусь в кабинете. Дин к избранным не принадлежит, поэтому херувима скорее всего не видит.

Интересно, могут простые смертные чуять дым, даже если они не видят курильщика?

– Он самый, – отозвался я. – Займись наконец делом. – И удачи тебе с карапузом, гений ты мой карманный.

– Тебе следует изменить свое отношение к окружающим.

– Брысь из моей головы, старый хрыч. – Лихо я его, а?

Он ушел. Но не потому, что пожалел меня. Ему просто понадобилось полностью сосредоточиться, чтобы разобраться с Кэт и ее спутником.

Я повернулся к Элеоноре. Но мои причитания нисколько ее не заинтересовали. Что и следовало ожидать.

– Гаррет, я добился своего. Если хочешь, присоединяйся к нам.

– С удовольствием. Лечу.

Покойник явно был доволен собой. Обычное дело. Когда что-нибудь не ладится, виноват кто угодно, только не он, зато честь побед принадлежит ему одному. Такой уж характер.

– Прямо хоть в школу амазонок, – пошутил я. Кэт и впрямь выглядела так, словно в недалеком будущем станет королевой этих воинственных девиц. – Вторая Торнада.

– Не совсем. Перед тобой невинная, честная и добросердечная девушка, О таких дочерях мечтают многие мужчины.

– Ты нашел что-нибудь интересное в этой милой головке? – Кэт была действительно симпатичной.

Вообще-то я к ней поначалу особо не приглядывался, поскольку мое внимание было поглощено херувимом, который застыл на подлокотнике Покойникова кресла этакой диковинной статуэткой. Правда, симпатична любая физически полноценная женщина, у которой нет ни единой привлекательной черты. Она вызывает исключительно братские чувства. Подходящая пара для бестолкового кузена Рудольфа из Хуромала. Погладишь ее по руке, одаришь мимолетной улыбкой – и она счастлива, а ты отправляешься на поиски плохих девчонок.

– Сумел что-нибудь вытянуть из карапуза?

– По крайней мере я затушил его самокрутку. – Однако в комнате, да и в коридоре, по-прежнему зверски воняло. – И обездвижил. Большего добиться не удалось.

– И не надо. Как насчет девушки?

– В ней скрыто многое, но я не могу проникнуть сквозь барьер.

Необходима ее помощь.

– Наверно, сказывается порода. Покойник мысленно хмыкнул.

Весьма своеобразное, доложу я вам, ощущение.

– Эй, не забывай, что эта девушка скакала на крылатой лошади и радовалась как ребенок.

Покойник слегка ослабил хватку. Во взгляде Кэт появилась осознанность. Она вздрогнула, со страхом уставилась на логхира.

– Мы не знали, – пробормотала она, повернулась ко мне и прибавила: – Вы тоже здесь.

– Разумеется. Я тут живу. А тебе что понадобилось в моем доме? Девушка пропустила вопрос мимо ушей. Протянула руку, прикоснулась к херувиму.

– Бедный Четырнадцатый. Он этого не переживет.

– Неужели? А зачем ему жить?

– Я искала вас.

Любопытно. Я уселся в кресло, предназначавшееся лично для меня (им пользовались достаточно редко), закинул ноги на табурет и принялся изучать ногти на пальцах левой руки. Как ни странно, все на месте.

– Зачем? Разве мы знакомы? Разве нас что-то связывает? Честно говоря, не думаю.

– Вы сбежали от меня до того, как я…

– Правильно. До того, как ты успела что-либо со мной сделать.

Вряд ли у тебя на уме было что-то хорошее.

– Но я вытащила вас…

– Помню, помню. Это было вчера ночью, я еще не успел забыть.

Знаешь, мне почему-то вспоминается, как я спасал из рук венагетов полковника карентийской пехоты. Короче говоря, я ушел подальше от греха, предоставив тебе самой разбираться с теми, кто меня поджидал.

– Я хотела передать вас своей матери. Мы с ней заспорили, и тут выяснилось, что вы пропали.

Вот как? Что ж, может быть.

– Кажется, она говорит правду.

– Это моя мама решила вас освободить.

– Большое спасибо. А почему же она не прибыла за мной лично?

– Помягче, Гаррет. Но продолжай. Она начинает поддаваться.

Очень интересно.

– Мама не осмеливается уходить надолго. Понимаете, ее отсутствие могут заметить. Всё стали такими подозрительными из-за храма… К тому же она не умеет управлять Хироном и Отсаломом.

Очевидно, эти имена должны мне что-то говорить?

– Судя по всему, так зовут крылатых лошадей. О них упоминается в мифологии народа, города-государства которого располагались на Ламбарском побережье десятки человеческих поколений назад.

– Как раз когда ты отправился к морю? Кэт недоуменно воззрилась на меня.

Покойник продолжал, словно не услышав вопроса:

– В этих мифах иногда появляются и херувимы, ни один из которых не имеет собственного имени. Кстати, религия Ламбарского побережья имеет непосредственное отношение к Церкви. Они возникли из того же источника.

– Хирон и Отсалом, мистер Гаррет, это мои кони. Мои друзья.

Мама так и не научилась ими управлять. У нее просто не было времени. Поэтому она попросила меня выручить вас и привести к ней. Я попыталась, но…

– Я тебе весьма признателен. Терпеть не могу всякие застенки.

– Если ты и впрямь благодарен ей, перестань ухмыляться.

Смотреть противно.

Черт! Он опять глядит ее глазами.

– Дикарь, – пробурчал я. Хотелось бы мне знать, кто она такая и что ей нужно. Если память меня не подводит, Ламбарское побережье принадлежит Каренте еще со времен Империи. Все давным-давно привыкли считать этот край неотделимой частью нашей державы.

– Гаррет, на кораблях и баржах в Танферском порту полным-полно ламбарских моряков. Тамошние жители частенько уходят в море.