Денис Чекалов - Маятник судьбы

– Лизардмен искал склеп, в котором захоронены тела коуди. – Я склонился над стариком. – Судя по тому, что старик мертв, он нашел. Вероятно, склеп находится где-то в архипелаге Гаргулий, о котором говорил перед смертью наемник.

– Но там же чертова тысяча островов, Майкл! – воскликнула Франсуаз. – И ни одной чертовой гаргульи, чтобы спросить дорогу. Кстати, откуда тогда такое чертово название?

– Вот почему нам нужен более точный адрес… Ты смотри, кажется, он приходит в себя.

– Я не стала бить его сильно, пока мы с ним не поговорим.

Седовласый книжник присел на край деревянного стола. Его глаза были полузакрыты, а рот приоткрывался. Он походил на человека, который собирается чихнуть и никак не может.

Старик даже не пытался дотронуться руками до разбитого лица. Наверное, давно забыл, для чего они могут служить ему, кроме переворачивания пожелтевших книжных страниц.

– Давай я, Майкл. – Франсуаз положила руку мне на плечо. – Мы с ним мило потолкуем.

Я покачал головой:

– Нет.

– Нет?

Сознание возвращалось к старику медленно, он моргнул, потом еще раз, все еще не видя ничего вокруг себя.

– Он считает нас воплощением зла, – процедила Франсу­аз. – И ты думаешь, он станет с тобой мило болтать?

– Да, – ответил я.

– Ты наивный добряк, Майкл, – сказала девушка. – Он тебе слова не скажет. Начнет заклинать нас, и его паралич ра­зобьет.

Я снова покачал головой.

Кустистые брови книжника дрогнули, он посмотрел на меня почти осмысленно.

Его веки опустились и снова поднялись. Наверное, в первое мгновение он еще верил, что его заклятия возымели над нами силу, но вот он понял, что этого не произошло, и разомкнул запекшиеся губы.

– Не надо, – мягко произнес я.

Книжник медленно выпрямился; старческие глаза недоверчиво смотрели на меня из-под кустистых бровей.

– Почему? – спросил он.

– Тысячи лун сменились над мирами с тех пор, как умер последний коуди, – произнес я. – Мир больше не расколот на детей света и детей мрака, и вам это известно лучше, чем мне.

Старик, нахохлившись, смотрел на меня снизу вверх.

– Это правда, клянусь пророками, – сказал он. – В мое время те, кто был одержим демоном, шли в церковь, молились и каялись, а теперь… – Он сплюнул и зажал руки между коленями – характерный жест деревенского старика, обиженного на весь мир.

– Вы ненавидите демонов, – продолжал я. – Но сейчас могилам коуди угрожает большая опасность, и только мы способны ее предотвратить.

– Опасность? – Старик встрепенулся и вытащил руки. – Какая опасность?

– Архивампиры, – кратко ответил я.

– Архивампиры? – с ненавистью, выдержанной, как дорогое вино, долгими десятилетиями, переспросил старик. – Самые мерзкие твари из тех, что порождал мрак. После того как коуди убили главного из них, Иоахима, архивампиры забились по углам и утратили свое могущество… – Он вдруг оборвал свою мерную речь и совсем другим, взволнованным тоном спросил: – Архивампирам известно, где склеп коуди?

– Да.

Старик понурился, обхватив голову высохшими руками.

– Значит, случится то, чего никто не сможет исправить, – уныло произнес он. – Если архивампиры вступят в стены склепа…

– Скажите нам, где склеп, – прервал его я. – Возможно, их еще удастся остановить.

Книжник поднял голову, не опуская рук, – казалось, он молится.

– Демон спасает гробницу коуди? – спросил он. – Это бессмыслица.

– Боюсь, это единственный путь сохранить склеп. Вы не успеете созвать своих последователей, архивампиры уже там.

– Нет. – Глаза старца дико сверкнули. – Этого нельзя допустить. – Его полубезумный взгляд уперся в Франсуаз. – Уж лучше пусть демон войдет под своды склепа и плюнет слюной порока на саркофаги коуди. Но архивампиры не должны проникнуть туда.

Я кивнул, и жест этот выражал обещание сделать все, что окажется в наших силах.

– Найти остров несложно, – произнес старик. – Главное – знать, где он находится. Мысленно проведите линию между самым большим островом Гаргулий и мысом Отчаяния. Примерно в середине ее вы увидите маленький, безжизненный кусочек суши. Там мы спрятали склеп.

Он подался ко мне, словно хотел обхватить мои ладони сморщенными пальцами. Предвидя такую возможность, я сложил руки за спиной.

– Умоляю вас! – проговорил он. – Остановите этих чудо­вищ. Не знаю, зачем вам это. Но среди детей мрака никогда не было единства. Если архивампиры вновь обретут былую власть, они не пощадят никого. Ни людей, не демонов. Торопитесь!

Франсуаз повернулась, чтобы идти.

– Я должен знать все, – сказал я.

Демонесса задержалась. На лице старика снова появилось обиженное, упрямое выражение.

– Все, – повторил я. – Если вы хотите остановить архи­вампиров.

Старик прокашлялся.

– Никто не знает, правда ли это, – произнес он. Я молчал, и ему пришлось продолжать:

– Тело Иоахима, темного магистра архивампиров, тоже захоронено в склепе. Некоторые считают, что если раскопать его…

– Могущество архивампиров, которое они утеряли, будет освобождено? – произнес я.

– Это только слова, – зло бросил старик. – Древнее проклятие, которое наложил на коуди Иоахим, когда умирал. Только поэтому его тело пришлось поместить в основание склепа – это место сочли самым безопасным. Однако теперь…

Сполохи пространства, успокаиваясь, дрожали вокруг ведического кольца.

– Скорее же!

Шесть мощных светильников озаряли Октавио Карго, но ни один из них не имел достаточно силы, чтобы на красный каменный пол падала хотя бы бледная тень от стоявшего архивампира.

Высокие фигуры лепились у стен, точно наросты лишайника. Шесть силуэтов, во много раз превышающие рост человека. Скупые, лишенные деталей, выточенные из скальной породы изображения людей.

Лиц у них не было, хотя на голове, там, где положено природой, имелись глаза, нос и прямая линия рта. Не имея сходства с человеком, эти безжизненные черты не могли принадлежать даже маске, ибо каждая маска что-то изображает, эти же были пусты.

Шестеро отталкивающих скульптур, наполовину погруженные в камень, из которого им не суждено было освободиться никогда. Шесть прямоугольных крышек, закрывавших монументальные саркофаги. Шесть тел, которые принадлежали когда-то древним пророкам хоттов, а теперь навечно стали заложниками в собственном склепе.

– Коуди хоттов стали воплощением того, что было для этого народа самым священным, – говорил я. – Обыкновенности. Их мир был лишен магии. Каждого чужеземца хотты считали странным, а поэтому злым.

Их пророки были обычными людьми. Согласно традициям хоттов, их посмертные маски были выбиты на крышках их каменных гробов. Все шесть масок лишены деталей. Каждый коуди похож на другого. Они олицетворяли эталон мироздания, и все иное подлежало уничтожению.