Виктория Угрюмова - Обратная сторона вечности

Из ночного бреда в памяти Самаэля накрепко засели несколько вещей: первая – пещера, которая находилась значительно выше (тут надо сразу оговориться, что чувство ориентации в пространстве у него было отменное, как у перелетной птицы). Название Онодонга тоже мелькало на краю сознания, но с самой пещерой долгое время не было связано, пока наконец он не повыспрашивал об этом у разных людей и не связал воедино разрозненные свои знания. О том, что искать в этой пещере, он уже не знал, но этот вопрос и не интересовал мятущегося исполина. Ему казалось, что вся его жизнь зависит от этих поисков.

Он побывал во многих городах. Путешествовал и на западе, добравшись до Мерроэ и Тевера, посетил Сараган, где ему предлагали целое состояние за того злобного демона, на котором он странствовал. Видел он и Хадрамаут, где ему сообщили о том, что необъятная земля, по которой он странствует, не одна в этом мире, а есть еще несколько континентов: Имана, Джемар, Алан и Гобир. Из них Имана равна по величине Варду, ну разве что немного меньше. А остальные сильно отличаются по величине. Вард гуще всех населен, а самый безлюдный – Гобир. Но это еще ни о чем не говорило страннику.

Наконец он попал в государства востока – и его потрясли богатства Бали, Эреду и Сихема. А еще он стал свидетелем тому, как у этого мира появился новый владыка – молодой фаррский завоеватель, аита Зу-Л-Карнайн. Успехи юного полководца, за короткий срок создавшего целую империю и сумевшего удержать ее от распада, не давали покоя Самаэлю. И он вспомнил, что ему самому было нужно.

С тех пор у гиганта не было ни минуты покоя: он искал способы претворить в жизнь свою мечту. Пока наконец не достиг в своих странствиях земель варваров. Это были бесконечно богатые земли, и населяли их бесконечно разобщенные племена. Искусные охотники, следопыты и рыболовы, красивые, могучие, здоровые люди прозябали в невежестве и нищете, поклоняясь стихиям и духам животных. И Самаэль решил, что именно они станут основой основ его империи. Законы, которым подчинялись дикари, были ему только на руку. Ему ничего не стоило победить их вождей и занять первое место. Ему легко удалось объединить этих людей под своей рукой.

Он и сам не понимал, отчего назвался сыном Ишбаала. Если бы его спросили, кто такой Ишбаал, гигант бы только пожал плечами. Он придумал этого бога, придумал ему и целое царство – Царство Смерти. Но Самаэль был уверен в том, что этот бог не более чем плод его воображения. Просто он успел немного разобраться в людях и понимал, что им всегда приятнее подчиняться кому-то, кто по устройству мира стоит выше их. И тогда многие неприятности сами собой устраняются. Там, в пещере, он не вспоминал про своего вымышленного отца. Однако кто-то словно вложил эти слова ему в уста, и они были произнесены им без особых раздумий. Сам урмай-гохон был слишком разгорячен боем с Мэлором и страдал от действия яда, так что и не заметил тогда, что сказал поверженному демону.

Единственная странность до сих пор не давала гиганту покоя. Если он смирился со своим беспамятством и безродностью, то никак не мог согласиться с тем, что ему не дается в руки оружие. Ни один из мечей или боевых топоров, которые он намеревался не раз и не два купить, не удовлетворяли его. А он словно был противен им. Спустя какое-то время Самаэль отказался от бесплодных попыток. Благо на него никто и никогда не нападал, справедливо полагая, что эта гора мышц способна за себя постоять.

И вот наконец он держит в руках свое оружие! И вот он исполнил задачу, которая не давала ему покоя многие ночи напролет. Он достиг пещеры, получил то, что было предназначено ему, отвоевал свое наследство в бою с армией мертвецов и теперь имеет полное право идти дальше по избранной им дороге.

Урмай-гохон вернулся к народу танну-ула с победой. Он привел обратно всех воинов, которые уходили с ним в поход. И не беда, что некоторые были ранены, зато они привезли с собой огромную добычу. И хотя сама добыча была бесполезна для подданных урмай-гохона, на нее можно было выменять множество вещей. Повелитель щедро одарил тех, кто сопровождал его. А всю степень его щедрости они смогли оценить после того, как отправились в Аруз, на ярмарку.

Никогда еще недавние варвары не получали столько сокровищ от торговцев и менял. Даже если бы они привезли им по сто сотен шкур, то и тогда не выторговали бы такого количества еды, тканей, украшений и оружия, как за крохотные вещицы из белого и желтого металла. Некоторые, правда, и самим воинам казались приятными на вид, особенно те, что были щедро украшены цветными блестящими камешками. Но они уже твердо усвоили, что урмай-гохон прав всегда и во всем. Во время голода и холода ни камешки, ни желтые фигурки не накормят и не согреют. А вот те груды вещей, которые вываливали перед ними улыбающиеся жители города, всегда были и будут полезны.

Они купили также повозки и быков и теперь не уставали восхищаться изощрениями человеческого разума, которые так облегчили им жизнь, – впервые люди танну-ула не тащили ношу на себе и не портили грузом спины своих коней; а еще они с восторгом рассматривали могучих животных, покорных их воле, которые без видимого труда влекли их добро по направлению к селению.

Далеко по степи растянулась цепочка повозок и всадников. Скрипели колеса, мычали быки, ржали лошади и курилась желтая пыль.

Так обычно начинается отсчет новой эпохи, именно так чаще всего зарождается новая история, но летописцы не любят таких прозаических картин и предпочитают описывать великие сражения, забывая, однако, о том, что сами сражения зачастую бывают выиграны задолго до начала.

Урмай-гохон Самаэль выиграл свою первую битву с Сихемом именно в этот день, что бы там ни говорили ученые мужи...

Когда сотня дикарей вернулась из Аруза после ярмарки, не было среди народа танну-ула ни одного человека, который не прославлял бы нынешнего владыку.

Женщины получили такие ткани и украшения, о которых и мечтать не смели, дети вдоволь наелись и теперь лакомились диковинными сладостями, которых отродясь не видели. Воины примеряли удобную одежду и вертели в руках блестящие клинки.

Сам владыка и повелитель в Аруз не ездил. Вместо себя он отправил двух гохонов – Архана и Хоу-и. Сейчас они спешили в алый шатер, чтобы отчитаться о своей поездке и рассказать Самаэлю все, что он захочет услышать.

Уже при входе в шатер их ждал новый сюрприз. Вокруг жилища урмай-гохона стояли неподвижно пятьдесят отборных воинов. В руках они держали копья и топоры, добытые в битве у Онодонги. Стражи осмотрели подходящих с головы до ног, наконец один из них молвил:

– Вас велено пропустить не мешкая.