Майкл Крайтон - Конго

– Должно, – согласился Трейвиз. – Как ваши пассажиры?

Он имел в виду Эллиота и Эми.

– С ними все в порядке. Они ничего не знают.

– Пусть остаются в неведении, – сказал Трейвиз и отключил связь.

– Подходит время бросать приманку, – весело сообщил Трейвиз.

– На бета-линии у нас сидят пять любителей чужих секретов, – сказал Роджерз.

Роджерз был специалистом по электронному наблюдению и великим охотником за подслушивающими устройствами.

– Кто-нибудь из этих пяти нам известен?

– Все известны, – ответил немного обиженный Роджерз. – Бета – наша главная магистральная входная линия, так что если кто захочет подслушивать, ему есть резон подключаться именно к ней. Здесь можно собрать всех сведений понемножку. Конечно, сейчас мы если и пользуемся бетой, то разве только для какой-нибудь некодированной ерунды – налогов, платежек и прочего.

– Нам нужно организовать приманку, – сказал Трейвиз.

Организовать приманку – значило передать фальсифицированные данные по заведомо подслушиваемой линии. Это была очень деликатная работа.

– Косоглазые подслушивают эту линию? – спросил Трейвиз.

– Конечно. Что вы хотите им скормить?

– Координаты потерянного города, – сказал Трейвиз.

Роджерз кивнул и вытер пот со лба. Он был толстяком и часто потел.

– Насколько достоверными должны казаться данные?

– Чертовски достоверными, – сказал Трейвиз. – Косоглазых статическими помехами не проведешь.

– Уж не хотите ли вы сообщить им настоящие координаты?

– Упаси Бог. Но наши данные должны быть разумно близки к истине. Скажем, в радиусе двухсот километров.

– Можно сделать, – сказал Роджерз.

– Будет закодировано? – спросил Трейвиз.

– Конечно.

– У вас есть код, который они смогут расшифровать за двенадцать-пятнадцать часов?

Роджерз кивнул:

– Есть один, просто прелесть, а не код. На первый взгляд кажется сплошной чертовщиной, но стоит над ним немного попотеть, и он сразу раскалывается. У него существенный скрытый недостаток – частота повторения символов. Тот, кто перехватит сообщение, сначала подумает, что мы ошиблись, но на самом деле код поддается расшифровке.

– Он не должен быть слишком легким, – предупредил Трейвиз.

– О, на этот счет не беспокойтесь, япошки честно заработают свои иены. Ни за что не почувствуют приманку. Мы пробовали его на военных, так те потом пришли к нам: рот до ушей, учили нас, как жить. Так и не узнали, что все было подстроено.

– Хорошо, – сказал Трейвиз, – запускайте данные, давайте подкормим косоглазых. Нужно, чтобы они поверили хотя бы на сорок восемь часов, лучше чуть больше. Потом пусть сообразят, что мы их надули.

– С удовольствием, – сказал Роджерз и направился к терминалу бета-линии.

Трейвиз вздохнул. Скоро будет заброшена приманка, и ему оставалось лишь надеяться, что она сможет дать его экспедиции такое преимущество, какое потребуется, чтобы первыми добраться до алмазов.

Эллиота разбудили негромкие голоса.

– Насколько однозначна эта сигнатура?

– Дьявольски однозначна. Вот ЗПОС девятидневной давности. Здесь не видно даже центра выброса.

– А это – облачность?

– Нет, для облаков черновато. Это выброс нашей сигнатуры.

– Черт!

Эллиот открыл глаза, бросил взгляд в иллюминатор. На черно-синем фоне пробивалась тонкая красная полоса рассвета. Часы показывали 5:11 – пять утра по сан-францисскому времени. Значит, после разговора с Симанзом он успел поспать только два часа. Эллиот зевнул, посмотрел на Эми. Свернувшись калачиком в своем гнезде из одеял, горилла громко храпела. Другие койки были пусты.

До него снова донеслись негромкие голоса. Эллиот повернулся к операторскому терминалу. Переговариваясь вполголоса, Йенсен и Левин сосредоточенно смотрели на экран.

– Очень опасная сигнатура. У нас есть компьютерный прогноз?

– Скоро будет. Машине придется немного попотеть. Я запросил все данные за последние пять лет и другие ЗПОСы.

Эллиот наконец выкарабкался из койки и тоже уставился на экран.

– Что такое ЗПОСы? – спросил он.

– ЗПОСы – это значимые предшествующие обороты спутника, – пояснил Йенсен. – Обычно мы их запрашиваем, когда вдруг вляпаемся в очередную неприятность. Мы вот смотрим на эту вулканическую сигнатуру, – сказал Йенсен и показал на экран. – Не слишком обнадеживает.

– Что за вулканическая сигнатура? – спросил Эллиот.

Йенсен и Левин показали ему клубы дыма – темно-зеленые на изображении, раскрашенном компьютером в искусственные контрастные цвета. Клубы извергал кратер Мукенко, один из действующих вулканов системы Вирунга.

– В среднем извержение Мукенко происходит раз в три года, – сказал Левин. – Последнее извержение было в марте 1977 года, но, судя по этой картинке, вулкан на этот раз торопится и уже готов выплеснуть полную порцию лавы и прочей дряни на следующей неделе или около того. Мы ждем оценки вероятности извержения.

– Росс знает об этом?

Йенсен и Левин дружно пожали плечами:

– Знает, но, похоже, это ее не очень беспокоит. Часа два назад она получила из Хьюстона срочную геополитическую сводку и сразу отправилась в грузовой отсек. С тех пор мы ее не видели.

Эллиот тоже решил пойти в тускло освещенный грузовой отсек самолета. Теплоизоляция здесь почти отсутствовала, поэтому в отсеке было холодно: на стекле и металле автомобилей осел иней, а изо рта вырывался пар. Эллиот обнаружил Карен Росс за рабочим столом, освещенным настольной лампой. Она сидела спиной к Эллиоту, но, заслышав шаги, отложила дела и повернулась к нему.

– Я думала, вы спите, – сказала она.

– Не спится. Что вы делаете?

– Просто проверяю снаряжение. Вот одно из наших последних достижений, – сказала она, поднимая небольшой рюкзак. – Мы разработали миниатюрный вариант комплекта снаряжения для экспедиций, работающих в поле. Этот рюкзак весит двадцать фунтов, но в нем есть все, что может понадобиться человеку в течение двух недель: пища, вода, одежда, – словом, все.

– И даже вода? – не поверил Эллиот.

Человеку нужно много воды: семь десятых массы его тела приходится на воду, да и пища в основном состоит из нее; именно поэтому дегидратированные пищевые продукты так легки. Но вода нужна человеку даже больше, чем пища. Без пищи люди могут обходиться недели, а без воды погибнут через несколько дней. К тому же воды нужно очень много.

Росс улыбнулась.

– Человек потребляет в среднем от четырех до шести литров воды в сутки, то есть восемь – тринадцать фунтов. Чтобы укомплектовать двухнедельную экспедицию в пустынные регионы, нам пришлось бы дать каждому по двести фунтов воды. К счастью, у нас есть разработанная НАСА система рециркуляции, которая очищает все выделения человека, в том числе и мочу. Система весит всего шесть унций. Вот так мы и обходимся. – Заметив брезгливую гримасу на лице Эллиота, она добавила: – Это совсем не так плохо. Наша обработанная вода чище, чем та, что льется из крана.