Глен Кук - Башня страха

– Спасибо. – Эйзел рассчитывал смутить Торго своей вежливостью.

– Приведите его с завязанными глазами. Не позволяйте догадаться, где он находится и что здесь происходит.

– Не учи ученого. Подумай лучше, как все устроить – чтоб шпион мог вволю налюбоваться на своего пащенка и не смекнуть при том, где содержат мальчишку. Пойду засвидетельствую почтение Накару. Надеюсь, Горлох вернет ему свое расположение.

Торго угрюмо пробормотал положенные пожелания. Эйзел вышел, усмехаясь. В глубине души этот чудила без яиц не может желать ничего подобного. Сейчас Торго достиг возможной для себя близости с любимой женщиной. Так неужели он пожелает расстаться со своими фантазиями?

Завидя Миш в компании дартарина, Аарон сбился с шага. Он взглянул на бледных потрепанных пленников, на воина, который охранял их. Тот приветливо улыбнулся в ответ Ариф и Стафа с воплями скакали вокруг. Аарон посадил меньшого на левое колено, взял Арифа за ручку. Упаси Арам, Миш с молодым дартарином догадаются о его чувствах. Ариф болтал без умолку, спешил рассказать папочке о своем чудесном новом друге и его семье.

– Это Йосех, Аарон, – представила нового знакомого Миш. – Он один из тех, кто пострадал, пытаясь схватить похитителя Зуки.

Дартарин смутился. А в голосе Миш Аарону послышалась усталость.

– Зачем? – спросил он. Что тут еще скажешь?

– Зачем? – удивленно переспросил дартарин.

– Зачем вы пытались спасти ребенка?

Дартарин совсем смешался. Товарищ пришел ему на выручку.

– Такое странное варварское извращение, кушмарраханин. Мы, дикари, любим детишек, заботимся о них. Вам этого, наверное, не понять. – Он говорил медленно, стараясь не потерять смысла из-за плохого знания языка, и в подкрепление своих слов указал на Арифа и Стафу.

Аарон с примиряющей улыбкой повернулся к молодому дартарину.

– Спасибо. Тот парнишка – сын наших друзей. Надеюсь, вы не очень пострадали.

– Хуже, что я потерпел неудачу.

Аарон замялся. В людском потоке образовывались маленькие водоворотики – горожане останавливались взглянуть на необычную сцену. Аарон покосился на Миш; та смотрела на юношу с изумлением, почти с восхищением.

– Когда вернется твоя мать? Ты что-нибудь приготовила?

– Ох, забыла! – Она кинулась к двери.

– Йосех, расскажи папе, как твой отец с Фа'тадом… – гнул свое Ариф.

– Ему будет неинтересно.

– Папа был солдатом. Правда, папа?

– В те дни все были солдатами, Ариф. Нечем тут хвастаться. Стафа, заливаясь смехом, играл в прятки со вторым дартарином. Мальчуган прятался за спиной Аарона, а дартарский воин притворялся, что прячется за своей маской.

У Аарона голова шла кругом. Этому человеку поручена охрана пятерых пленных, в руке у него копье, и стоит кому-нибудь из них шевельнуться, дартарин без малейших угрызений совести заколет его. И при всем при том он преспокойно играет в прятки со Стафой.

Йосех опять почувствовал неловкость. Ему хотелось, чтоб вейдин наконец ушел. Он жалел, что вовремя не прогнал мальчишку. Но тогда не удалось бы поговорить с девушкой…

Юноше не приходило в голову, что кушмарраханин просто не знает, как вежливо распрощаться.

– Гм… Еда в бараках, полагаю, неважнецкая… – с запинкой начал Аарон, – насколько я помню…

– Хуже не придумаешь, – подтвердил Йосех, удивленный неожиданным оборотом разговора.

– Может, Миш что-нибудь вынесет вам. Ну, как бы в благодарность за попытку спасти ребенка. Если, конечно, все не сожжет и не расколошматит по дороге.

Йосех улыбнулся, но вейдин не мог этого видеть. Что тут скажешь? Но отвечать ему не пришлось.

Из переулка вышли Махдах и Косут. Они несли труп. Убили этого человека не они, он умер какое-то время назад. От лица осталась кровавая каша, от одежды – одни лохмотья, из-под них виднелись развороченные внутренности. Дартары опустили тело на землю рядом с пленными.

Вейдин – Аарон, кажется, – схватил старшего сына за плечо и поспешил увести его в дом.

Махдах с Косутом проводили его взглядом.

– Это еще что? – спросил Махдах.

– Долго объяснять, – отозвался Меджах. – Вы скажите, что это?

Косут был явно не в духе.

– А на что это, черт побери, похоже? Меджах был настроен более общительно.

– Из того же гнездышка, что эти вот красавчики. Они, видать, славно позабавились нынче ночью.

Меджах приставил острие пики к носу одного из пленных, державшегося посмелее других, – видимо; вожака.

– Эй ты, лучше помогите нам добром, а то позабавиться мы тоже сумеем.

Пленник плюнул Меджаху в лицо. Острие прошлось по его щеке. Потекла кровь.

Йосех отвернулся, чтоб не видеть этой ненужной жестокости, – и вопль изумления вырвался из его груди.

– Меджах! Тот человек, что похитил ребенка! Черт побери, он уходит…

Меджах шепнул что-то Махдаху и Косуту, подошел к Йосеху.

– Тот самый, который нужен Фа'таду?

– Да. Я видел его на улице, там, повыше. Но он скрылся в толпе.

– Пошли пройдемся, поглядим, может, чего и увидим. – Меджах слегка подтолкнул Йосеха. – Ты иди по той стороне.

Они прошли почти полпути к акрополю, ничего не увидели и отказались от дальнейших попыток. Время истекло. Накопилось много других дел. Пришли каменщики с глиной и инструментами – надо было, чтоб кто-нибудь показал им два хода в лабиринте, которые Ногах решил замуровать.

Джоаб тем временем тоже поднимался на холм, останавливаясь дать указания воинам, охранявшим входы в переулки.

Мать и сестра Тамисы возвращались с рынка. Йосеху трудно было представить, что и Миш когда-нибудь станет такой старой. Он вполуха слушал Джоаба, который велел Меджаху передать Ногаху, что три человека из его отряда должны оставаться на посту всю ночь. Целое утро Фа'тад вводил и выводил за Осенние ворота разные подразделения. Ферренги теперь нипочем не догадаются, сколько дартар находится за городскими стенами, а сколько в самом Кушмаррахе. Йосех дивился на Фа'тада. Интересно, знает ли хотя бы Джоаб, что у их командира на уме?

Меджах тоже позабавил Йосеха: брат использовал его утреннее наблюдение и выдвинул свежее предложение – некоторых воинов, мол, можно переодеть в одежду вейдин. Впрочем, Джоаб скорчил такую гримасу, точно отродясь не слышал подобного бреда.

Садат Агмед караулил жертву шесть дней и все безуспешно. Он выходил из себя. Не сказать, чтоб девчонку как-то особо охраняли. Не больше, чем любого другого ребенка из хорошей семьи в округе Эстан. Но подступиться к ней Садат не мог. С того дня, как Чаровница поручила ему это дело, он видел девочку всего три раза.

Садат ненавидел красть девчонок: хлопот не оберешься. На эту уже потрачено чересчур много времени. Он слишком долго шляется вокруг, соседи запомнят. Следовало бы доложить обо всем Чаровнице и признать, что задачка ему не по зубам, пусть посылает кого-нибудь другого. Но до сих пор Садат не знал подобных неудач. На карту была поставлена его гордость.