Глен Кук - Наступление тьмы

– О, сэр!

Это проснулась служанка.

– Ш-ш-ш…

Девушка подошла ближе к маршалу.

– Как она?

– Сегодня вечером лучше. Но прошлой ночью… Мы боялись… Как хорошо, что вы здесь. Это пойдет ей на пользу. Она так страдала. Вы сможете остаться?

– Да. Теперь нет причин скрываться. Голубые глаза девушки от ужаса округлились.

– Неужели мои слова звучат настолько горько? – спросил он, и морщины боли на лице Фианы снова поглотили все его внимание. – Бедняжка, – прошептал он.

– Разбудите её. Я ухожу.

– Этого делать нельзя. Ей нужен покой.

– Вы ей нужны гораздо больше. Доброй ночи, сэр.

Он сел на край кровати и глубоко задумался, неотрывно глядя на любимую. «Хороший человек», – сказал владелец постоялого двора. И этот «хороший человек» довел Фиану до столь плачевного состояния.

Браги всегда нравилось считать, что он принадлежит к категории хороших людей. Он не только хотел так думать, но, по правде говоря, даже нуждался в такой самооценке. Может быть, так и было в действительности, во всяком случае, для своего времени. Но почему всем женщинам, связавшим с ним свою жизнь, он приносил только страдания? Разве принес он счастье Фиане? Или Элане? Ему вообще не следовало вступать в брак. Удовлетворение вполне можно было получить в случайных встречах или в домах радости. Элане было бы гораздо лучше с Рольфом Прешкой. Этот человек из Ива Сколовды сделал бы для неё всё…

Он взял Фиану за руку. Слишком крепко, её ресницы затрепетали, и Браги прочитал во взгляде любимой радостное удивление.

– Ты пришел, – прошептала она.

Он вспомнил об Элане, и по его щеке прокатилась слеза.

– Что случилось?

– Ничего. Во всяком случае, ничего такого, что стоило бы твоего беспокойства. Спи.

– Что? Почему? Ты выглядишь просто ужасно.

– Я не успел умыться.

– Мне безразлично. Главное – ты со мной.

Он погладил её волосы, разметавшиеся на голубой подушке. Бледное личико Фианы покоилось на синем фоне в прекрасном обрамлении. Служанка хорошо заботилась о волосах хозяйки. Хорошая девочка. Она знала, как поддержать у слабеющей женщины бодрость духа.

– Ты выглядишь измученным. У тебя было много дел?

– Нет, не очень. Просто не спал пару суток.

– Неприятности? Ты приехал из-за них?

– Нет. Пусть тебя это не беспокоит. Постарайся уснуть. Мы поговорим утром.

Она чуть расслабилась. её живот вздымался неправдоподобно огромным холмом. У Эланы подобного никогда не было.

– Приляг рядом со мной. Вот сюда.

– Я не могу.

– Прошу тебя. Пожалуйста. Ты ни разу не оставался со мной на всю ночь. Сделай это сейчас.

– Со мной сын. Я сказал ему, что скоро вернусь.

– Ну пожалуйста…

Он прикусил губу.

– Может быть, мы встречаемся в последний раз, – её лицо исказила гримаса страха. – Я боюсь. Мне не перенести этого. Всё так плохо…

– Подожди, не надо. Для страха нет оснований. Все будет в полном порядке.

Забавно. Женщины постоянно так этого боятся и затем вполне хорошо переносят. Элана…

Она не обиделась.

– Нет. Это не так, как раньше. Прошлый раз было больно только когда появлялось дитя.

Её глаза увлажнились. Её дочурка, не по годам развитое очаровательное светловолосое создание, так похожее на милого эльфа, таинственным образом умерла сразу после гражданской войны. Это было одно из самых горьких событий её жизни. Другим таким событием явилась смерть короля, её супруга, смерть, которая, собственно, и развязала гражданскую войну.

– Прошу тебя. Останься.

Он был не в силах ей отказать. Её взгляд…

– А теперь, – произнесла она, когда он улегся рядом, – скажи мне, что случилось.

– Ничего. Не волнуйся.

Но она не отступала, а ему особого нажима и не требовалось. Браги было просто необходимо поделиться с кем-нибудь своим горем.

Фиана рыдала вместе с ним. Затем они уснули.

Никто их не беспокоил. Все старались проявлять максимальную деликатность.

Когда Рагнарсон проснулся, был уже полдень. Фиана тут же спросила:

– Думаешь, что это опять Шинсан?

– А кто же еще? Мне так хочется ответить ударом на удар. Если бы не ты и не Кавелин, я бы немедленно двинулся на юг и успокоился бы, лишь пронзив сердце О Шинга своим мечом.

«Когда-нибудь это произойдет, – думал он. – Не исключено, что с помощью Вартлоккура. У чародея свои счеты с Шинсаном».

О Вартлоккуре он ей ничего не сказал, Фиана и без того достаточно обеспокоена его рассказом. Однако это волнение пошло ей на пользу. Мысли о судьбе Кавелина несколько отвлекли королеву от тревоги за себя, Узнав, что чародей покинул свое убежище, опасаясь за её состояние, Фиана может полностью утратить контроль над собой.

– Дорогая, я должен спуститься вниз. Рагнар решит, что я его бросил. Кроме того, я боюсь, что Вачел от нетерпения уже танцует у твоих дверей, не в силах решить, может ли он сунуть сюда нос или нет.

– Знаю. Но ты возвратишься. Хорошо? Как можно быстрее.

– Обязательно.

И он действительно вернулся, но уже в сопровождении Вартлоккура и Вачела. Вартлоккур захватил с собой принадлежности чародея, привезенные им из Клыкодреда, напугав до полусмерти половину обитателей Карак Штрабгера. Интересно, какие нелепые слухи поползли по Баксендале?

Вернувшись, Рагнарсон сдержал свое обещание, но королеве этого не дано было узнать. Она содрогалась под ударами нечеловеческой боли. Фиана непрерывно кричала, в то время как Браги и доктор старались удержать ее, чтобы она не искалечила себя.

– Похоже, что на сей раз дело даже хуже, чем обычно, – сказал Вачел.

Этот добрейшей души человек вздрагивал при каждой схватке несчастной женщины. Он был придворным лекарем еще до рождения Фианы и одним из немногих кавелинцев, от кого Рагнарсон не слышал ни одного дурного слова в чей-либо адрес. Ему, как и Майклу Требилкоку, чувство страха было чуждо. Даже Вартлоккур произвел на него впечатление лишь своими медицинскими познаниями.

Вачел знал о прошлом чародея. Вартлоккур осваивал целебную магию под руководством самого Горного Старца, считавшегося в этой области непревзойденным мастером.

– Держите крепче! – приказал Вартлоккур. – Мне надо её осмотреть.

Браги прижал к постели плечи Фианы. Она же пыталась его укусить. Вачел сражался с её ногами. Чародей возложил ладонь на её живот.

– Никогда не видел подобной беременности. Вы уверены, что она на восьмом месяце?

– Да, это и меня очень беспокоит, – понимающе кивая, ответил Вачел. У него был очень усталый вид. – Можно подумать, что она собирается разрешиться жеребенком.

– По-моему, все сроки прошли. Вы уверены?.. – Он еще раз прикоснулся к её животу, и на его лице появилось выражение недоверия. – Вачел, у вас найдется что-нибудь, чтобы её успокоить?