Брайан Ламли - Воин древнего мира

Старик и женщина стояли на коленях среди слабо подрагивающих теней. Неожиданно у обоих закружилась голова. Фантастические образы поплыли у них перед глазами. Их сердца учащенно забились, отсчитывая по полдюжине ударов в секунду. Постепенно сердцебиение начало приходить в норму – по мере того, как стали гаснуть язычки пламени, игравшие на поверхности пруда Яйт-Шеш. Умирая, огонь создавал на темной поверхности образы – целые картины, живущие собственной жизнью.

И маг, и царица одновременно вдохнули волшебный дым курений и склонились вперед, чтобы получше разглядеть послание, оставленное языками пламени. Они смотрели и… видели. А когда дым наполнил пещеру, то и Имтра, и Аштарта рухнули без сознания.

И им снились сны, навеянные наркотиками, и видели они эфемерные образы и бесформенных призраков…

– Кандасса! Ваше Высочество, пожалуйста, проснитесь!.. И ты, маг, ты, Имтра, вставай!

– Что? Кто это? – пробормотал старик, которого совсем неласково трясли чьи-то руки.

Маг поднял голову и увидел воина, склонившегося над ним. К одежде молодого человека был пришит отличительный знак боевой колесницы. Его левая рука была подвязана. Из-за нее три месяца назад он остался в горах – его не взяли в армию Аштарты, отправившуюся сражаться с войсками Хасатута в долину Нила.

– Просыпайся, Имтра. Это я – Харек Ихрис. Вставай, старик, и буди царицу. Едет всадник. Он доберется до нас часа через два… Мы получили весть с помощью зеркал.

– Что? Всадник? Посыльный!

С помощью Харека Ихриса старик сел. Разбуженная возбужденными голосами царица тоже зашевелилась.

– Кандасса! – свистящим голосом позвал Имтра свою повелительницу. – Из Асорбеса едет всадник. Несомненно, он везет послание. О его приближении нас предупредили зеркала. Он будет в лагере через пару часов.

Аштарта встала сама, а Харек Ихрис помог Имтре подняться. Они вышли из пещеры, и прохладный вечерний воздух омыл их тела. На западе низко, у самой земли, висел солнечный шар, а на востоке что-то мигало – быстро и ярко, – отражая золотые лучи светила, медленно уходящего за горизонт.

– Взгляни, – Имтра вытянул вперед дрожащий палец. – Зеркала говорят с нами голосом самого Ра.

– Ра – бог Кемета, старик, – нахмурившись, резким голосом ответила кандасса. – А мы – дети Куша.

Солнце – это солнце, и в нем не больше от богов, чем в «священных» крокодилах фараона.

– Да, царица, – пробормотал старый маг, соглашаясь, хотя в глубине души считал, что в лучах заходящего солнца сокрыто что-то божественное. Потом маг повернулся к Хареку Ихрису и сказал:

– Иди вперед, молодой человек. Мы в скором времени последуем за тобой. Нам нужно кое-что обсудить.

Кивнув, воин стал быстро спускаться вниз по крутой горной тропинке.

– Как только посыльный окажется в лагере, пусть его тут же приведут в мой шатер, – крикнула вслед Хареку Ихрису Аштарта. – И пусть приготовят мясо и вино…

Спустя час, когда они уже подходили к подножию склона – скорее, высокого, крутого предгорья, чем обычной горы, – Аштарта и Имтра наконец начали разговор. До этого они берегли дыхание, помогая друг другу в самых опасных местах – там, где ноги соскальзывали и любое неосторожное движение могло привести к падению. Теперь же спуск стал более или менее пологим. Они уже приближались к шатрам, раскинувшимся у озера, окруженного пирамидальными тополями, пальмами и зелеными кустарниками.

– Дочь, ты видела что-нибудь в черном пруду Яйт-Шеш? – поинтересовался Имтра.

Нахмурившись, женщина посмотрела на мага и кивнула:

– Да, кое-что. Много всего. Но образы показались мне непонятными. Они не имели смысла. Но ты, Имтра – маг. Что ты разглядел в пруду?

– Кандасса, я… – старик замолчал на несколько секунд, а потом заговорил вновь:

– Как я уже объяснял тебе: картины, появляющиеся на поверхности пруда, часто обманчивы. В лучшем случае, они дают туманное или не совсем четкое представление…

– Ты видел что-то плохое? – перебила царица.

Имтра посмотрел на свои сандалии и снова заговорил, осторожно подбирая слова:

– Мне представилось… что-то. Значение этих образов сложно объяснить, поэтому не настаивай, Аштарта. Мои толкования могут вызвать у тебя беспокойство – скорее всего, совершенно ненужное. Однако молодые глаза часто видят гораздо лучше, чем старые.

Что тебе удалось рассмотреть в пруду Яйт-Шеш?

Несмотря на юный возраст, Аштарта была мудра не по годам. Она не стала требовать ответа от старого мага и пересказала ему все, что ей привиделось:

– Там ездили повозки, в которые не были впряжены ни волы, ни лошади. Они неслись с невероятной скоростью – так быстро, как звезды падают с неба, – начала царица. Ее огромные миндалевидные глаза округлились от удивления, когда она вспоминала свои видения. – Эти повозки перевозили множество людей, одетых в странные роскошные одежды. Еще я заметила огромных птиц. Они тоже переносили в своем чреве людей, не пожирая их. Корабли, что плавали по морям и рекам, ходили без парусов. По длине они превышали сторону основания пирамиды Хасатута! Потом появились огромные поселения – больше, чем Куш и Кемет вместе взятые. Каменные дома выше гор, кишащие людьми с разным цветом кожи. Миллионы людей. Затем…

Тут она резко повернулась, застигнув Имтру врасплох. Она попыталась поймать взгляд мага.

– Затем я узнала полководца Кхайя, моего будущего мужа, который мальчиком бежал из Кемета. А ты тоже видел Кхайя, Имтра?

– Кхайя? Военачальника Кхайя? Полководца? – старик приложил немало усилий, чтобы казаться удивленным.

– Ты знаешь еще одного Кхайя? – Аштарта подозрительно уставилась на мага, прищурив глаза. В это мгновение она напоминала огромную кошку, осторожно наблюдающую за беззаботной мышкой.

– Нет, кандасса, конечно, нет, – пробормотал Имтра. – Я не видел Кхайя в пруду Яйт-Шеш, – соврал он. – Мои видения не идут ни в какое сравнение с твоими… А теперь, пожалуйста, продолжай, дочь моя, – попросил он. – Расскажи мне, что еще тебе удалось разглядеть. Расскажи мне о полководце Кхайе.

Аштарта еще несколько секунд всматривалась в старое, изрезанное морщинами лицо Имтры, затем расслабилась и заявила:

– Я все уже рассказала… У Кхайя были крылья, он стоял на зеленой горе в дикой, скалистой, неизвестной мне местности. Потом он полетел, и тут… что-то свалилось на него с неба – подобно огромному ястребу. Он рухнул на землю. После этого видения исчезли.

Теперь они шли между пучков острой, грубой травы, приближаясь к лагерю. Прямо перед ними, у озера, каждую весну выходящего из берегов, стоял огромный шатер Аштарты, больше напоминающий беседку, раскрашенную в пурпурные и золотистые тона.