Андрей Плеханов - Бессмертный

– Никому я мозги не вкручиваю. Подумаешь, спички двигаю. Эти способности у меня только в зачаточном состоянии, и развивать я их не собираюсь. От них – одни неприятности.

– Разовьешь, – уверенно сказал Петрович. – Хочешь, не хочешь, а никуда тебе от этого не деться. С каждым днем, месяцем, годом ты будешь ощущать рост своих возможностей. И будь уверен, в стороне тебе остаться не удастся. Ты – слишком лакомый кусочек для тех сил, которые тайно правят миром. Не прислонишься к Добру – станешь носителем Зла. Выбирать тебе...

– Господи, за что же мне наказание такое?

– Это не наказание. Это жребий твой. Долг перед Богом, перед Человеком. Он определен еще твоим рождением. Ты ведь ничего не знаешь о своем происхождении...

– Ну почему же? Мама моя – обычный человек. Отец, правда...

– Отца своего ты не знаешь. Только те расхожие сказки, которые все одинокие мамы рассказывают своим сыновьям. Летчик, мол, был твой папаня. Разбился при испытании нового самолета. Или тому подобное.

– А что, ты можешь что-нибудь рассказать про моего отца? – Демид впился взглядом в Алексея.

– Могу. Но не буду. Рано тебе еще это знать. Когда-нибудь ты раскопаешь эту тайну. Многое тебе еще предстоит узнать самому. Ведь, даже если я умру, то сумею передать тебе самую малость – лишь толчок для развития твоего собственного дара. Сумеешь ли ты его развить, выжить, противостоять воздействию Врага, еще неизвестно. Тут все зависит от самого тебя.

– Вот, значит, как... Ну утешил ты меня, Алексей Петрович! Стало быть, ты меня окончательно не испортишь! Может, я еще и останусь нормальным человеком. А, в самом деле? – Демид даже развеселился. – Уж будь уверен, что ни в какие переделки я ввязываться не стану.

– Агею это объясни...

– Слушай, чего ты с Агеем-то не поделил? Я, конечно, понимаю, что сволочь он порядочная... А ты – человек вроде как добродетельный. Как вас схлестнуться угораздило?

– Старый он мой противник – Агей. – Алексей нахмурил брови. – Сыч проклятый. Богом так сказано, чтобы избавил я землю христианскую от него, и ему подобных. Должность у меня такая – Защитник! И не раз уж я пробовал убить его, да уходил он невредимым. Непросто убить его. А сейчас чую, что достиг он силы невиданной. Ведь ты посмотри, что творит – все эти его фокусы с захватом сознания, перемещениями в пространстве, волками и прочим – это же высший пилотаж! Не сглаз какой-нибудь любительский. С таким мне еще встречаться не приходилось. И боюсь я, Демушка, что не осилить мне Сыча. Что загубит он меня. Не страшно мне помирать, все мы ходим под Богом. Страшно сгинуть в одночасье, и не передать никому свою силу, свое дело. Не должна моя ветвь прерваться, оставить человека без защиты. Вот и призвал я тебя себе в преемники. Не серчай уж на старика. Ты – моя страховка. Точно так же, как Яна – страховка Агея.

– Что!? Что ты сказал!?

– Да, я не шучу. Хорошая она девчонка, душой чистая, да какое это имеет значение? Нечистая сила и не таких сламывала. Лежит уже на ней черная печать, и, не смоги мы победить Сыча, станет она его первой прислужницей. Ты ведь уже видел, в какую ведьму она может преобразиться... Не приведи Господь!

По спине Демида пробежали мурашки, когда он вспомнил бледную маску-лицо, хищный профиль, приоткрытый в экстазе клыкастый рот. Ему захотелось утопиться в речке.

– Вот такие делишки, Дема. Волей-неволей, ты уже вступил в эту игру. И в твоих же интересах не притворяться дураком, а попытаться хоть что-то усвоить из моего ремесла. Я надеюсь, что пара дней у нас еще осталась. Лады?

– Лады. Давай, что ли, хоть рыбки поймаем. А то уже в животе бурчит.

– Это всегда пожалуйста, – оживился Алексей. – Ты какую предпочитаешь? Щуку? Леща? Густеру?

– Сазана бы... Жирного, килограмм на шесть.

– Сейчас сделаем. – Петрович поплевал на пустой крючок и закинул снасть в воду. Не прошло и двух минут, как поплавок нырнул и удочка затрещала под весом огромной рыбы.

– Не спеши, не спеши, вываживай потихоньку. А то леску порвешь. Экий поросенок-то попался, – бормотал Алексей, по колено зайдя в воду. Вдруг он наклонился к воде и выхватил за жабры здоровенную рыбину. Сазан бил серебристым хвостом и беззвучно разевал рот. Петрович кинул его на траву.

– Ну что, хватит на жарево-то? Вишь, Агей волков гипнотизирует, а я – рыбеху. Кому что...

Алексей развел на поляне возле избушки костерок и повесил на него котел. Затем взял острый нож и одним махом распорол сазану живот. Рыба слабо затрепыхалась.

– Живучая... Ее порежь, так и в котле еще прыгать будет! Иди, буди свою хозяйку, нечего ей бока пролеживать! Пускай поучится ушицу варить, небось за границей такую не попробует. Все говорят – экология у них самая чистая, на западе-то! А я пробовал ихнюю еду – в рот не вломишь, соя одна. Синтетика, можно сказать. Может, это только нам, дуракам российским, шлют такую дрянь, а сами вкусно едят. Да только уха – она тогда хороша, когда своими руками сварена. Да как положено, с чешуей, с травками. Чтоб прозрачна была. Чтоб впитала все запахи этого вот леса. Такую уху, Дема, ты никогда не забудешь.

Из избушки на голос вышла Яна. Лицо ее было заспанным, смущенным.

– А вот и наша лесная красавица. Хоть и не мастак я комплименты девушкам делать, а скажу от сердца – хороша! Был бы я помоложе лет эдак на тридцать, влюбился бы без памяти. Ну, иди сюда, голубушка, принимай кухню. Будешь у нас шеф-поваром. Как там у вас, в Канаде, не бывает такой рыбки?

– Такой – нет. – Яна улыбнулась и солнце озорно блеснуло в ее глазах. – А вы что, в Канаде не были?

– Не был. Грех сказать, вообще за границей не был ни разу, только разве вот в Узбекистане. Тоже сейчас иностранным государством считается.

– Так это не вы передали мне крест? И голос тот на ваш не похож.

– Я это был, милая, я. Вот как передал – секрет большой. Скажу только, что и рядом не стоял. А голос? Что ж, это – дело десятое. Захотел бы, голосом Любови Орловой с тобой заговорил. Хотя ты, наверное, не признала бы его. Откуда ж тебе знать такую артистку?

– Алексей, я так рада, что вы здесь! – защебетала Янка. – Я столько мечтала, что увижу вас, представляла эту встречу как нечто волшебное, неземное. И вот теперь... Все равно, это замечательно! Это лучше всего, что можно представить! Спасибо вам за все!

– Да не за что меня пока благодарить, доченька. Дай Бог, чтобы все было благополучно. Чует мое сердце, что все еще впереди. Ну да не робей. Вот тебе поварешка, посматривай за ушицей, да помешивай изредка. Картошки почисть. А мы с Петровичем-младшим пойдем в избенку парой слов перекинуться. Не обижайся уж, что на полчасика тебя тут оставим.

Они вошли в дом. Алексей плотно затворил за собой дверь.

– Алексей, мы что, не могли при Яне побеседовать? Ведь она нам не враг!