Андрей Плеханов - Бессмертный

– И оторвал ему голову, а потом поплясал на его косточках, – философски заметил Демид. Страж осклабился и заржал.

Демид шагнул в дверь и оказался в стандартном кубе – только стены здесь были настолько черны, что казалось, что он повис в космосе как космонавт. В комнате не было очевидного источника света, тем не менее обитатель комнаты был мягко освещен. Это был человек средних лет, в просторной белой рубахе и аккуратно выглаженных черных атласных брюках с высоким поясом. Лицо его, слегка небритое, слегка усталое, было отмечено печатью ума, да нет, пожалуй, даже житейской мудрости. Это был первый из местных обитателей, который был похож просто на человека, а не на оживленного мультипликационного героя. Он стоял, прислонившись плечом к невидимой стене и спокойно взирал на Демида.

Он видел Демида.

– Добрый день, новый Хозяин. – Голос его был немного грустным. – Ты принес нерадостную весть. Итак, Эй-Пи умер. Очень жаль. Жаль и его и себя. Конечно, я знаю, что люди, увы, смертны, даже если они – Ан-Тирита. И все же – каким окажется новый хозяин? Не разрушит ли он устоявшийся порядок в нашем внутреннем мирке и не начнет ли ремонт всего дома, сопровождающийся гибелью его жильцов? Процесс разрушения всегда предшествует созиданию, а если ты перестал существовать – не все ли для тебя равно, какое прекрасное будущее будет построено на твоей могиле...

– Браво, браво! – Демид хлопнул в ладоши. – Довольно откровенное вступление. Но только знаешь, Мудрец, довольно с меня отвлеченных философствований. Я уже полдня скитаюсь по этой электронной коробке, но все еще не получил того, что мне нужно. Ты можешь обойтись без словоблудия? Давай, выкладывай кратко и ясно – кто ты такой, для чего создан, что можешь мне дать? Имею ли я сейчас доступ к любой информации, которая хранится в памяти?

– Мудрец. Меня зовут Мудрец.

– Это я уже знаю.

– Довольно помпезное имя – даже для такого персонажа, как я – не правда ли? – Человек улыбнулся. – Эй-Пи не затруднялся в выборе имен. Я заселяю директорию, созданную для непосредственного использования Хозяином всех видов информации. Ты стал новым Хозяином и теперь можешь получить доступ к любым знаниям, содержащимся в компьютере. Так что, уважаемый Ди-Пи, можешь без излишних сантиментов узнавать все, что тебе нужно.

– Значит, ты склонен считать, что в наибольшей степени олицетворяешь собой этот компьютер? Как я заметил, почти все местные обитатели претендуют на лидерство и жалуются на то, что им не удается встретиться друг с другом.

– Глупцы! Их просто не существует. В данный момент существую только я. И если ты выйдешь из моей директории, я точно так же буду свернут, архивирован и задвинут в темный ящик. Не думаешь же ты, что все эти рисованные человечки реально живут, дышат, едят, или, к примеру, справляют естественные надобности? Каждый создан лишь в силу необходимости, и как бы ни тщился возвысить собственную значимость, останется лишь определенной функциональной директорией. Я, пожалуй, отличаюсь от всех главным образом тем, что осознаю это. Хотя, конечно, я имею и качественные отличия. Мой объем памяти отличается от них в тысячи, а то и миллионы раз. При этом он приближается по своим параметрам к человеческому, и, обладая возможностями к самосовершенствованию, я постепенно отклоняюсь от мышления стандартной электронной схемы и развиваю в себе личностные черты. А идея встречи обитателей Внутреннего Мира? Это нонсенс! В сущности, все они являются в определенной степени моими перевоплощениями, только сильно ограниченными и схематизированными. Если бы они существовали одновременно, это напоминало бы шизофрению в сотой степени – не две и не три, а несколько сотен личностей в одном сознании. Так что, уважаемый Ди-Пи, если ты будешь перестраивать систему Внутреннего Мира, то учти, что имеешь дело не с простым компьютером.

– Слушай, Мудрец. – Дема догадался, что "Ди-Пи" – его новое имя в компьютерном мире. – Пока мне не до перестройки. Мне бы себя привести в порядок.

– Догадываюсь. Тебе надо уменьшить явления гиперсенситивности.

– Да не уменьшить. Мне бы вообще избавиться от этой дряни! Как снова стать обычным человеком, у вас там не записано?

– Ну, это у тебя вряд ли выйдет. Влип ты крепко. А вот научиться управлять своими способностями... Думаю, зеркало номер три тебе хорошо поможет...

Мудрец неожиданно замолчал, к чему-то прислушиваясь.

– По-моему, в комнате, там, в Наружном Мире, кто-то появился.

– Откуда ты знаешь? Ты же не можешь ни слышать, ни видеть.

– Это так. Зато, когда я включен, я улавливаю мысли людей в помещении. Ты и сам это знаешь.

– Может быть, это кто-нибудь из местных жителей?

– Нет, никто из посторонних людей не сможет попасть в дом, даже если дверь будет открыта настежь. Кроме того, эти думают на каком-то странном, незнакомом языке, если это вообще можно назвать языком. Сдается мне, что эти существа нематериальны!

– Слушай, мне нужно срочно выйти из компьютера, – Демид забеспокоился. – Кто знает, что там может случиться с моим телом? Ты можешь выкинуть меня отсюда?

– Я пробую, – нервно сказал Мудрец, – но у меня ничего не получается. Я блокирован...

Он замолчал и быстро растаял в воздухе. Чернота вокруг Демида раскрасилась в пестрые геометрические полосы. Внутренний Мир стремительно свертывался, мелькая хаотическим нагромождением фигур, знаков, точек. Твердый субстрат ушел из-под ног и Демид полетел в черную бездну.

Лека проснулась поздно. Окно было открыто – на улице, несмотря на сентябрь, было тепло. Береза за окном шелестела желтеющими листьями, тонкие паутинки плыли по воздуху. Бабье лето... Хорошо! Лека потянулась в постели и зажмурила от удовольствия глаза.

Давно она не ощущала такой легкости в теле. Когда-то она просыпалась в хорошем настроении каждый день – в давние-стародавние времена, когда она училась в английской школе, плавала в бассейне, дружила с мальчиками, и не знала ничего ни о кайфе, ни о ломке. Жизнь и без того была кайфом. Господи, как же давно это было! И как недавно – всего три года назад. Может быть, есть все-таки Бог на небе, если такой замечательный человек, как Дик, пытается вытащить ее из всей этой грязи? Она почувствовала, как засосало под ложечкой – ей страшно захотелось есть и это тоже было неожиданно и приятно.

– Дик! – позвала она. – Дик, ты где? Я есть хочу!

Никто не отозвался. Лека откинула одеяло и вскочила. На ней не было никакой одежды – совсем ничего. Зато она была чистенькая и от нее вкусно пахло жасминовым мылом. Она позаимствовала у Дика рубашку – по длине она доходила до середины бедер, а рукава пришлось закатать. Покрутилась перед зеркалом и отправилась на кухню.