Андрей Плеханов - Бессмертный

– Волк уже подал свой знак. – Дема, как всегда, оставил признания Леки без внимания. – Волк показал свои зубки. Он чувствует мое присутствие, его притянет сюда как магнитом. Поэтому надо уходить – нам еще рано с ним встречаться.

– Это Табунщик? Волколак? Это он?

– Ну конечно. Наш любимый и неподражаемый Враг, на которого мы охотимся. И который охотится на нас.

– Дем, – Лека замялась, – я, конечно, ничего в этом не соображаю, но может быть, стоит устроить ему здесь засаду? Ты столько искал его, а теперь, когда он сам идет тебе в руки, собираешься удрать? Ты же сильнее его, Демид! Поймай его в ловушку и делай с ним что хочешь!

– Ни черта я не сильнее. – Демид тяжело вздохнул. – Это уже не тот Табунщик, который подвешивал голых девочек за ноги. Это не человек и даже не волк. Это визитер из потустороннего мира. Нашим физическим законам он не подчиняется. Пулей его не подстрелишь, даже серебряной. В принципе можно убить этого типа. Но толку будет мало – тебе достанется лишь труп Табунщика, бездыханный кусок мяса. А разумная субстанция, паразитирующая в его теле и именующая себя Великим Духом, моментально перескочит в новое человеческое сознание.

– Стандарт. Твой Дух вылеплен по стандартам американских "ужастиков".

– Кстати, он может захватить и твое тело, если под рукой не окажется более подходящего. Вот тогда посмеешься! Правда, для этой цели он держит под рукой целый выводок "учеников". Видишь ли, этот Дух, в отличие от чудовищ из твоих фильмов, вовсе не собирается размножаться. Он живет в свое удовольствие, сидит в своем теле очень прочно и, если не вышибить его оттуда, проживет в нем не одно столетие. Так что я просто не смогу убить его сейчас, при всем желании. Для этого нужно кое-что иное.

– И что же?

Демид молчал. Он все так же лежал на полу в куче мусора и молчал.

Что-то тревожило его. Что-то изменилось в воздухе. Что-то опасное медленно, частица за частицей, просачивалось сквозь стены, заполняло пространство комнаты – бестелесно, но вполне ощутимо.

– Демид! – Визгливый голос Леки штопором впился в ухо. – Что ты разлегся? Ты можешь ответить мне хоть на один вопрос? Человек ты, в конце концов? Может быть, ты – такой же оборотень, как и этот твой вампир?

– Человек я, – сказал Демид.

– Человек? Это мы сейчас проверим. – Лека зло прищурилась и вцепилась в его штанину. Дема не успел даже дрыгнуть ногой, спортивные штаны его с бешеной скоростью пронеслись по голеням и лодыжкам. Лека запустила штанами в сторону, и они похотливо растопырились на кресле. Секунда – и в руке Леки появился пистолет.

Демид съежился – не нравился ему этот внимательный глазок ствола. Он явно знал больше, чем Демид, и не собирался выдавать ему своих секретов.

"Идиотка. Что за цирк она опять устраивает? Откуда у нее пистолет? Выстрелит еще, чего доброго..."

Вскочить и вышибить оружие из руки девушки – что могло быть проще? Демид приподнялся на локте. Девчонка щелкнула предохранителем.

– Лежать! – Глаза Леки блестели, она закусила губу и возбужденно дышала.

– Лежу. – Демид улегся обратно и заложил руки за голову.

– Раздевайся. Снимай трусы.

– Лека, перестань валять дурака! Я так не могу!

– Да ладно. Ты же и впрямь сумасшедший! Я знаю, тебе это нравится! Ты ничего не можешь делать по-нормальному, даже любовью заниматься!

– Лека...

– Что, тебе не достаточно? Мало эффектов? А вот так?

Пистолет оглушительно кашлянул, и пуля просвистела у самого уха Демида.

"Ненормальная. Совсем с катушек съехала на почве своей нимфомании".

Он молча стащил трусы и помахал ими, как белым флагом перемирия. Хорош он был сейчас! Грязный, как кочегар. Без трусов. Но главное, он почувствовал, как давно забытое истомное чувство растекается в нем, бежит горячей волной вниз по животу. Он захотел! Он захотел того, чего ему не хотелось так долго – после той злополучной ночи с Яной. Он хотел, и это было заметно и невооруженным взглядом.

– Ого, такого у тебя я еще не видела! – Лека покачала пистолетом. – А я-то думала, что ты – импотент навечно!

"Я унижен, – сказал сам себе Демид. – Мне плохо, мне очень неприятно. Я должен встать и дать этой психопатке по лбу".

Это было ложью. Самовнушение не помогало. Демид прекрасно понимал, чего он хотел больше всего в эту минуту. Девушка, наставившая ему в лоб заряженное оружие, возбудила его. Он-то думал, что это ощущение уже умерло в нем и женщины никогда не будут волновать его. Он приписывал это бесполости Духа, контролирующего его поведение. Но сейчас мужское начало его пробудилось снова с силой, доставляющей ему боль.

И это было прекрасно!

– Лека... Убери пушку. Я сделаю все, что ты захочешь.

"Все, что я захочу. Я хочу этого не меньше, чем ты".

– Ах ты, сукин сын! Колдун чертов! Ты приворожил, влюбил меня в себя! Зачем ты это сделал? Чтобы использовать меня как свою безропотную рабыню? Как девочку для битья? Ты этого хотел?

– Успокойся, Лека. Я всегда относился к тебе с уважением. И никогда не держал на привязи...

– Опять старые слова! "Всегда, никогда"... Да, конечно не держал. Ты просто сделал так, что я не могла смотреть ни на одного мужика, кроме тебя. Я хотела, постоянно хотела тебя и не могла получить то, что мне нужно. Тебе было наплевать на то, что я чувствую. А может быть, ты специально отталкивал меня, чтобы сделать веревку, обмотанную вокруг моей шеи, еще прочнее?! Ты все время говорил о свободе, о своем праве человека выбирать свой путь. О свободе для себя. А обо мне ты забыл? Ты лелеял свою чистоту, ты старательно внушал себе, что ради высшей духовной цели должен избегать грязного совокупления. Но вот, вот она, твоя суть. – Лека показала пистолетом Демиду между ног. – Стоит твоя суть вертикально. Значит, ты все же человек?

– Прекрати. Ты ведешь себя как дешевая садистка!

– Я? Боже упаси! Это ты извращенец ненормальный! Все, что я хотела, – это добро и любовь! Ты перевоспитал меня, ты пробудил во мне человеческие чувства. Я так верила, что у нас с тобой все может быть по-хорошему. Но тебе не нужно это! Тебе нужна лишь борьба, насилие, тебе нужно открутить кому-нибудь голову, раздробить череп – вот что возбуждает тебя по-настоящему! Ты думаешь, я не знаю про твою Яну? Я же читаю твои мысли, я бесчисленное количество раз проникала в твои сны, когда ты ворочался в постели и скрипел зубами. Ты вспоминаешь, как она пыталась тебя убить! Ты вспоминаешь только это, и это возбуждает тебя! Может, когда-то ты был способен любить, как обычный человек. Но жизнь изувечила тебя. И я знаю, как тебя вылечить!

Все это было ею. Это был ее собственный порыв. Это была ее игра. Она не обдумывала это – анализ был чужд ее мозгу. Просто любовь, жалость и ненависть, смешавшись в ее сознании, родили этот импульс. И она поняла. Она поняла, как можно расшевелить этого человека, воскресить убитое в нем желание. Это было больно. Но это было необходимо сделать.