Мэтью Стовер - Герои умирают

Кейн помотал головой и, с трудом произнес:

– Не могу и предположить.

– Даже так, – вздохнул Ма'элКот. – Ну что ж! Если не находится подходящего места…

Он воздел руку перед лицом Кейна и внезапно сжал ее в кулак; кукла дернулась, потеряла форму и потекла сквозь пальцы.

Кейну показалось, будто на глиняном лице появилась гримаса невыразимой муки, а потом исчезло само лицо. Еще один жест Ма'элКота – и неровный ком глины перелетел через край котла, подняв брызги варева, словно брошенный в лужу мяч.

– Есть вопросы? – осведомился Ма'элКот.

– Ты не слишком разборчив в средствах, – заметил Кейн.

– Утонченность – для слабых. Они добиваются своего вкрадчивостью, потому что у них не хватает сил на открытые действия.

«Вот те на, – подумал Кейн, – а ведь когда-то я говорил то же самое, причем не раз».

К котлу подошел паж с большой бутылью и вылил из нее в варево темную жидкость. Кейн посмотрел в котел и снова повернулся к Ма'элКоту.

– У меня такой вопрос: что это они льют в глину? Пахнет как кровь.

– Это и есть кровь, – серьезно ответил Ма'элКот. – Все Великие Дела замешаны на крови. Разве ты не слышал? – Это же… – Кейн неловко откашлялся, – просто афоризм.

– Да ну?

Ма'элКот с живостью потер руки и внезапно дружески хлопнул Кейна по спине, от чего тот пошатнулся. – Пошли, мне надо вымыться, а ты наверняка голоден и должен поесть. Нам о многом необходимо поговорить. Он быстро вышел сквозь арку, шагая так широко, Что Кейну пришлось почти бежать за ним.

Стол с завтраком больше походил на банкетный. Там было все – от овощного суфле до фаршированных перепелов. Кейн отхлебнул из высокого кубка кофе со льдом, стараясь не вспоминать о греческих мифах и, в частности, о зернышке граната.

Император возлежал с львиной грацией на изящной кушетке у противоположного конца стола. Он искусно вовлек Кейна в пустяковую беседу, пока тот сидел рядом с его ванной; три миловидные девушки в той же ванне отмывали Ма'элКота от глины, интересуя его не больше, чем стоявший в той же комнате стол.

Кейн наклонился над столом, и ножны всех его семи новых клинков прижались к ребрам – значит, они при нем. Затем Ма'элКот неторопливо шел со своим гостем из ванной комнаты в зал для завтрака и, неожиданно повернувшись к Кейну, добродушно промолвил:

– Я должен извиниться за то, что плохо выполняю обязанности хозяина. Только сейчас я понял, почему ты был так сдержан и напряжен во время разговора. Прошу тебя, следуй за мной.

Он повел Кейна в Оружейную галерею на втором этаже и пропустил в комнатку размером со спальню. Все стены и пол здесь были завешаны и забросаны самыми разнообразными ножами, от изогнутых хукри до кинжалов с рукояткой-веером; острые, похожие на катары кинжалы чередовались с покрытыми резьбой лезвиями танто. Нашлось даже несколько широких клинков наподобие «арканзасской зубочистки».

– Выбирай, прошу тебя, – предложил Ма'элКот. Кейн поднял кинжал с извилистым лезвием, напоминавший флорентийский стилет «пламя», и повертел его в пальцах. Они были одни в этой маленькой комнате за толстой дверью в окружении тысяч ножей.

– Знаешь, – сказал Кейн, – Крил думал, что меня подрядили убить тебя. Почему же ты не оставишь меня безоружным?

В сверкающих зеленых глазах императора заискрилось удовольствие.

– Разве я настолько глуп? Ты, Кейн, никогда не бываешь безоружен. Я мог бы отрезать тебе руки по самые плечи – и ты убил бы меня ногами. Прошу тебя, прими мое гостеприимство.

Я хочу, чтобы ты чувствовал себя непринужденно. Непринужденно? В присутствии Ма'элКота?

– Это шутка, да?

– Конечно.

И вот теперь Кейн сидел за столом, чувствуя новые клинки во всех ножнах.

Он все утро надеялся, что Ма'элКот перейдет к делу – время поджимало.

– Герцог Тоа-Сителл объяснил, что от меня требуется. Я буду рад послужить. Только хотелось бы знать, на какую поддержку я могу рассчитывать и сколько мне заплатят.

Он знал, что переигрывает, проявляя чрезмерную готовность, однако не мог больше ждать. Ему было все равно; потребность действовать сидела у него в печенках – какие уж тут правила! Ему необходимо выбраться из дворца, выйти на улицы города и отправиться на поиски Шенны.

– Прошу тебя, Кейн, – лениво выговорил с кушетки Ма'элКот. – Обсуждать за едой дела вульгарно и вредно для пищеварения.

– Но ты же не ешь, – заметил Кейн.

– Я вообще больше не ем, – потянулся император. – Не ем и не сплю. Такая сила, как у меня, имеет свои мелкие неудобства.

«Значит, невозможно застать его спящим. И капнуть ему в тарелку мышьяка тоже нереально», – подумал Кейн. Однако бурлившее в нем нетерпение все-таки прорвалось.

– Ну так зачем мы будем терять время, избегая разговора о деле.

– Мы не теряем время, Кейн. Я изучаю тебя. Гость осторожно поставил кубок на стол; ему совсем не хотелось пролить кофе, если б его рука внезапно дрогнула.

– Да?

– Именно так. Это Власть вызвала у меня в мозгу твое имя и твой образ, потусторонняя Власть, ответившая на мой вопрос: «Кто схватит и приведет ко мне смутьяна Саймона Клоунса?» Я был склонен поверить Власти, когда она по счастливому стечению обстоятельств показала мне лицо, которое я знал так хорошо, что привлечение сюда его хозяина заняло у меня меньше двух дней.

– Привлечение? – нахмурился Кейн. – Ты хочешь сказать, что я здесь из-за…

– Давай не будем играть словами, милый мой мальчик. Я хотел, чтобы ты был здесь, – и ты пришел. Таковы факты; механизм же действия никому не интересен. Однако, хоть я и доволен тем, что ты освоился здесь и смеешь перебивать меня, это не слишком вежливо с твоей стороны. Точнее – даже грубо.

Внешне голос Ма'элКота оставался прежним, однако какая-то нотка, слышимая за рокочущими звуками, наводила на мысль о некоем огромном голодном звере, который чутко спит в груди императора. Он ожидал, спокойно глядя на Кейна карими глазами…

«Ого, – подумал Кейн, – а ведь раньше они были голубые. Или зеленые?»

Он отвлекся на миг и потом едва мог вспомнить о происходящем. Встретившись с императором глазами, он покорно молвил;

– Приношу извинения, император Ма…

– Достаточно, – прервал его Ма'элКот. – Я не слишком люблю все эти церемонии, сам видишь. Церемонии нужны ничтожным людишкам, которые слизывают чье-то фальшивое благоговение, как плевок с подбородка. Итак, повторяю, мое желание просто позволить тебе взяться за эту работу не было исполнено. Я человек, проклятый любопытством, Кейн, и я задал себе роковой вопрос: «Почему именно ты?»

Кейн развел руками.

– Я и сам пытаюсь это понять.

– Поиски ответа привели меня к изучению твоей карьеры. – Ма'элКот вдруг сел прямо и положил ладони на стол. Его глаза горели, – Ты хотя бы понимаешь, какой ты исключительный человек, Кейн?