Кэрол Берг - Превращение

Музыка зазвучала громче, слишком громко. Цветные огни замигали с бешеной скоростью, отражаясь на стенах и лицах. Пот ручьями стекал у меня между лопаток. Что происходит?

– Конечно, я все понимаю, – отозвался Каставан, дружески похлопывая принца по плечу. – Такое несчастье. Отправьте своего раба все устроить, а пока посмотрите на то, что мы вам подготовили. Всего несколько минут. Корелий и Кенедар будут крайне расстроены, если вы не увидите их представления, оно будет совсем не похоже на то, что делают тут у вас в Азахстане. Специально для вашего высочества.

Представление… Корелий. Царапающая душу музыка. Раздражающий свет. Едва не всплывшие воспоминания. Демоны.

– Иди, Сейонн. Сделай все, что я велел. Скажи Совари, что я буду на конюшне через час, – я почти не слышал голоса принца из-за предостережений, которые выкрикивал кто-то у меня в голове. Я боялся, что мои кости захрустят и сломаются от напряжения. Здесь один демон или их несколько? Тот холод, который я чувствовал вдоль позвоночника, причиной его был не только Корелий.

– Как пожелаете, мой господин, – машинально ответил я.

Принц и келидец шагнули за занавес. Я должен был что-то сделать. Я шагнул, словно собираясь идти, но вместо этого я прижал ногой пурпурный плащ Каставана так, что острая застежка впилась ему в горло. Он захрипел и захватал ртом воздух, потом гневно развернулся в мою сторону. Я отпустил плащ и упал на колени.

– Тысячи извинений, мой господин! – Завопил я и поглядел вверх. Прежде чем его рука обрушилась мне на голову, я увидел то, что больше всего боялся увидеть. Пару холодных голубых глаз, за которыми не было души, а только неутолимая жажда и губительное вожделение, они уже давно свили там гнездо. И они были велики. Больше, чем то, что я видел когда-то. Больше, чем видел любой из эззарийцев, и живущих ныне, и уже умерших. Я помнил, что подобное описывалось в совсем древних текстах, таких страшных, что мы не верили им. Поверить им означало отказаться от своей работы. Корелий был мелкой сошкой. Каставан… Каставан был настоящим мастером.

Я отполз в сторону, бормоча невнятные извинения и пытаясь разогнать тьму, застилавшую мне мозг. Я не смел поднять голову, боясь, что он прочитает в моих глазах все, что захочет.

– Раб будет наказан, – сказал Александр.

– Нет нужды, – мягко отозвался келидец. – Не стоит омрачать праздник. Пусть он отправляется выполнять свои обязанности. Пойдемте, ваше высочество, посмотрим на самое интересное.

Мне повезло (если только это слово уместно, когда речь идет о демонах), что Каставан был слишком занят принцем и тем, что должно было произойти в бальном зале. Но сам его интерес к Александру говорил о каком-то исключительно гнусном замысле. Я не знал, что предпринять.

– Вы гораздо снисходительнее меня, – произнес Александр холодно, затем он поднял занавеску, пропуская своего гостя. – Прошу вас, – как только келидец и его слуга вошли, принц напустился на меня: – Ты совсем рехнулся?

– Не ходите туда, мой господин, – я готов был обхватить его колени и свернуться клубком вокруг него, чтобы удержать здесь. – Найдите предлог. Не приближайтесь к нему.

– У меня нет предлога. Я не могу уйти, не сказав отцу. Я пойду туда всего на несколько минут. А ты ступай, выполни мое поручение и будь готов объясниться, когда я вернусь, – он толкнул меня ногой в сторону лестницы, а сам скрылся за занавеской. Удар был не сильным, он просто лишил меня равновесия, все остальное я сделал сам: сперва растянулся на полу галереи, а затем медленно пополз.

Стражники подхватили меня и подвели к лестнице. Но я не спешил спускаться. С одной стороны, я должен был выполнить возложенное на меня поручение, но в то же время я обязан был понять, что задумал келидец. Больше всего я боялся, что только что видел перед собой повелителя демонов, Гэ Кайаллета, Меняющего Маски. Того, кто мог принять сотни обличий и заставить служить себе тысячи других демонов, того, кого невозможно было победить. В древних книгах говорилось, что Гэ Кайаллет умеет собирать демонов вместе и направлять их общую силу на какую-нибудь одну цель. Он правит ими, как пчелиная королева правит своим роем. Я и представить себе не мог подобного в непосредственной близости от себя.

Я стоял, облокотившись на перила, и задумчиво глядел вниз в бальную залу. Одна ее стена исчезла, и в открывшемся пространстве сменялись одна за другой магические картинки. Между гранитных колонн возник дивный лес, в котором прекрасные юноши и девушки играли в салки, они радостно смеялись, пойманный целовал поймавшего его, затем они снова разбегались в разные стороны. Там же бродили диковинные звери и порхали удивительные птицы: там были олени с кабаньими головами, орел с львиными лапами, лошадь с головой человека. Все они танцевали под режущую слух демоническую музыку, вовлекая гостей в ее ритм и заставляя их слышать привычные им звуки горных рогов и флейт, исполняющие знакомые с детства мелодии. Боюсь, что музыку демонов слышал только я. Холодный ветер касался одежд и волос гостей и колыхал верхушки волшебных деревьев. От него у дерзийцев захватывало дух.

Пять келидцев управляли всем происходящим. Вот один из них шагнул, взял за руку одну из дам, и тут же ее бальное платье заменил наряд пастушки, вместо веера она держала в руках корзину цветов. И вот она уже танцевала с магическими существами посреди волшебного леса. А келидец снова шагнул в толпу гостей и взял за руку молодого воина. Публика восторженно закричала и разразилась аплодисментами.

Я провел рукой перед глазами и переключил свои чувства. Я полагал, что все это простое наваждение. Видение было слишком искусным, оно могло быть только результатом действия заклинаний. Я был готов к тому, что глаза магов окажутся такими же холодными и мертвящими, как глаза Корелия и Каставана. Близость демонов пугала, но этот страх оказался ничем, когда я увидел то, что было на самом деле. Волшебный лес не был наваждением. Он был невероятно, ужасающе реален. Только юноши и девушки в нем извивались и мотали головами в приступе буйного помешательства, они раздирали ногтями собственную плоть и вскрикивали от терзающих их кошмаров. Еще чуть-чуть и мужчины достанут из ножен мечи, а женщины кинутся на них, кусая и царапая. Звери выпустят металлические когти или обратятся в языки пламени, готовые пожрать танцующих. Все станет воплощенным ужасом и кровью, разрушением и абсолютным безумием. Возможно, дерзийцы даже увидят это, видение повергнет в безумие и их. Или демоны извлекут из холодящего кровь зрелища иную пользу. Но это произойдет, и души зрителей навеки обратятся в жалкие обломки, они никогда не смогут стать прежними. Я не имею права допустить это. Ведь сказочный лес был тем самым лесом, по которому я бродил, будучи Смотрителем. Из него я шагнул через порог собственной души и отправился на битву с демонами.