Алан Коул - История воина

Меня поселили в одной комнате с Полилло. Как только мы разместились, к нам пришел капитан, чтобы проверить, удобно ли нам. Капитана звали Вазанно.

– О вас так давно не было слышно, капитан Антеро. Мы считали вас погибшей. – Он налил нам по бокалу красного вина, которое мы не пили уже два года. Я живо представила себе напоенные солнцем лозы, из которых оно было сделано.

– И слишком много раз, куда больше, чем мне хотелось бы, вы были очень близки к истине, – ответила я.

– Самый страшный бой был за два дня перед встречей с вами, – сказала Полилло. – На нас напали морские чудища, и демоны, и еще бог знает кто.

– Да неужели? – удивился капитан. – Расскажите мне как-нибудь о своих приключениях, когда выдастся минутка.

Полилло фыркнула.

– Потребуется очень много времени и полдюжины бутылок. Рассказывать долго. Мы почти проплыли вокруг света и вернулись назад. Видели такое, что у вас кровь в жилах застынет, когда мы начнем рассказывать.

Вазанно направился к двери и сказал, уходя:

– Я очень хочу послушать вашу историю. Но, боюсь, вряд ли найдется время. Такой уж я капитан, что везде люблю держать все под контролем.

И он зевнул.

– Простите. Я почти не спал в этом рейсе. Нам долго пришлось возиться с размещением балласта.

С этими словами он ушел.

– Хладнокровен как рыба, – вслед ему сказала Полилло. – А воображения вполовину меньше, чем у рыбы.

Я вздохнула.

– Он один из тех, на чей счет все время проходится мой брат. С тех пор как были открыты Далекие Королевства, все время не хватает опытных моряков. Этот хоть разбирается в морском деле.

– По крайней мере, он оставил вино, – заметила Полилло, наполняя наши бокалы.

Она подняла свой:

– Добро пожаловать домой.

– Добро пожаловать домой, – эхом отозвалась я.

Когда мы прибыли э Ориссу, нас приветствовали как героев. Были музыка, танцы на улицах, речи магистров, магическое представление, данное воскресителями. Перед нами прошли парадом солдаты в нарядной униформе, впереди них генерал Джинна – да, этот проклятый Джинна, и – чудо из чудес – он толкнул речь, в которой сказал, какие мы храбрые и благородные – и особенно я! Я только хлопала глазами от такой циничности – мой самый страшный враг из смертных приветствует меня! Джинна закончил свою речь, и военные музыканты сыграли на своих трубах нечто вроде «ура!». Потом так же быстро, как и появились, Джинна с солдатами ушли. Тут и толпа начала расходиться, ориссиане отправились по домам заниматься своими делами.

Все приветствие оказалось натянутым, искусственным. Видимо, для остальных ориссиан война была давно закончена, а мы оказались всего лишь напоминанием о мелком незавершенном деле. Я представляла себе, что будут говорить в тавернах через несколько недель: «Капитан Антеро? А-а, помню вас. Ведь вы из маранонской гвардии, кажется. Девочки Джинны. Вы вроде какой-то подвиг совершили, но вот хоть убей, не помню какой. Я бы вам купил выпить, но в кошельке у меня отлив. Приходите в следующий раз, тогда я вас угощу». Я не чувствовала особого разочарования, не жалела себя, я просто забыла обо всей этой ерунде – ведь так обращались с солдатами всегда, с начала времен. Мы были солью земли, когда били барабаны войны, но когда наступал мир, от нас старались побыстрее отделаться. И вообще Я была слишком рада снова оказаться дома, чтобы огорчаться.

Я отдала команду «смирно» и, согласно протоколу, повернула строй лицом к сержанту Исмет. Мне, как и всем другим стражницам, хотелось поскорее попасть домой, но когда Исмет гаркнула «разойдись» и мои женщины, дважды топнув кожаными башмаками, разбежались и смешались с толпой, я подозвала Исмет к себе.

– Сержант, – сказала я, – насколько мне известно, у вас нет семьи.

– У меня есть гвардия, капитан. Чего еще мне желать?

Я в который раз удивилась. Неужели эта женщина и впрямь – земное воплощение Маранонии? Снова заговорив, я тщательно подбирала слова.

– Я просто подумала, что в казармах теперь будет одиноко, когда все в отпусках. Не хотите ли погостить у меня? Места более чем достаточно, а мы, Антеро, не чувствуем себя счастливыми, гели у нас не обитают шесть-семь друзей.

Исмет замялась, и я поняла, что она с трудом поддерживает разговор на невоенную тему.

– Прошу прощения, капитан, но я не очень понимаю, что такое одиночество. Остаться одной в казармах – что ж? С нетерпением жду этого. У меня будет возможность расслабиться, вспомнить, кто я такая, и восстановить силы. Если захочется с кем-нибудь поговорить – за воротами полно таверн. Когда я устаю, я возвращаюсь в казармы и слушаю там тишину, хотя ее обычно нарушают бряцание оружия, разговоры и перекличка часовых. Не знаю, что бы я без этого всего делала. Стража – вот моя семья. Я знаю, другим женщинам нужно что-то еще. Мне – нет. Может быть, это оттого, что я не отсюда родом.

Она замолчала. В первый раз я слышала от Исмет упоминание о ее прошлом до службы.

Я думала, что сказать, чтобы закончить этот неловкий разговор, когда Исмет снова заговорила:

– Спасибо за приглашение, капитан. Но я думаю, вам будет лучше, если старая вояка не будет путаться под ногами, когда у вас появятся важные дела. Может быть, как-нибудь встретимся, закажем выпить и вспомним наш последний поход, если захотите. Я думаю, кое-что у нас надо изменить до того, как мы получим новое задание.

Такой вот была Исмет. Я сказала, что, конечно, мы встретимся, она отдала честь и ушла.

Полилло и другие стражницы попали в объятия друзей и родственников. Все мои женщины заслуживали хорошего отдыха. Я поискала в редеющей толпе своих, и сердце у меня упало, когда я не нашла Амальрика. В горле сразу встал ком разочарования. Потом я увидела Порсемуса и других братьев с женами. Они шли ко мне. Я пошла им навстречу, предчувствуя их холодные приветствия.

Вообразите мое удивление, когда Порсемус повис на моей шее, крича: «Ты вернулась, Рали, слава богам!» Потом он поцеловал меня. Я посмотрела ему в лицо. Оно было полно эмоций, в глазах стояли слезы.

Потом остальные окружили меня, говоря, что гордятся мной и всякую другую чушь. Кажется, они говорили искренне. Братья обнимали меня и хлопали по спине, а их жены рыдали навзрыд, приговаривая, что не было на свете женщины храбрее меня. Я тоже раскисла и плакала, и все такое.

– А где Амальрик? – спросила я сквозь слезы.

– Он будет так жалеть, что не встретил тебя! Они с Омери еще двух дней не прошло, как отплыли в Далекие Королевства. Мы ему немедленно пошлем сообщение. Он тоже очень беспокоился.

Мне был нужен Амальрик не только потому, что я соскучилась по нему. Нужно было что-то делать с архонтом – немедленно! Теперь, когда Гэмелен мертв, у меня не осталось покровителя в высоких сферах. И тут я увидела беспечную фигуру, идущую по улице – это был Маларэн, наш с Амальриком общий друг. Он, как и его отец, был магистром – получил этот пост незадолго до того, как я отправилась в Ликантию.