Кэтрин Куртц - Камбер Кульдский

Ранним вечером, еще до ужина, в покои вошли Камбер, Эвайн и Рис.

Синил сидел в кресле у камина, положив ноги на мягкую подушечку (видимо, он все же ценил некоторые стороны жизни королей), в руках он держал ширал. Он думал о нем, но в данный момент камень был только средством занять руки, а не сфокусировать сознание. Он был голоден и очень удивлен, что ему ничего не несут.

Стук в дверь, следовательно, не застал его врасплох, хотя он удивился, увидев на пороге трех человек, легким знаком он позволил им войти и указал на кресла перед камином.

– А я решил, что мне принесли ужин, – сказал Синил, усаживаясь в свое кресло.

Наконец они все устроились. Эвайн села на свое обычное место слева от Синила, Рис – на ручку его кресла, Камбер – слева от Эвайн.

Так как все молчали, Синил смущенно склонил голову и заерзал в кресле.

– Что-нибудь случилось?

– Нет, все идет так, как и должно идти, Ваше Величество, – ответил Камбер. – Пришло время нам серьезно поговорить. Причем нужно, чтобы разговор был коротким.

– Почему коротким? Вечер только что начался, и у меня бездна времени.

– Нет, у вас будет работа, – спокойно ответил Камбер. – Именно об этом мы и пришли поговорить.

– Боюсь, я не понимаю, о чем вы говорите.

Синил выпрямился и положил руки на подлокотники. Ему не понравилось вступление Камбера.

Он посмотрел на Эвайн, надеясь увидеть какой-нибудь намек на то, о чем идет речь.

Но рука протянулась к его лбу, и Синил понял, что, если эта рука коснется его, он уснет. Синил рванулся в сторону, пытаясь избежать этого, но было уже поздно.

– Спи.

Это было все, что он услышал.

Синил почувствовал какую-то легкую вибрацию и головокружение. Эти ощущения были ему знакомы по работе с кристаллом. Он, словно сквозь туман, нащупал его в руке, но на этот раз не ощутил приятного чувства власти над кристаллом. Синил закрыл глаза и обмяк в кресле. Он не мог бороться с тем, что обрушилось на него.

– Теперь слушай меня, – донесся издалека голос Эвайн. Это был единственный звук во всей Вселенной.

– Ты не можешь сопротивляться нам физически. Можешь открыть глаза, но ты будешь повиноваться нам. Посмотри на меня, Синил.

Он открыл глаза и посмотрел на нее, но очень вяло, замедленно. Повернув голову, он посмотрел на остальных и увидел, как Камбер поднялся, подошел к нему и, положив руки на подлокотники кресла, заглянул в его глаза. Синил не мог уйти от этого взгляда.

– Откройся мне, Синил, – сказал Камбер, мастер дерини.

Синил понял, чего они от него хотят, что намереваются сделать.

Он продолжал сопротивляться, напрягая все свои мысленные силы, но тщетно.

Они вели его в церковь по темным каменным коридорам, а он не мог ни бежать, ни кричать, ни вырваться из их рук.

Двери охранялись молчаливым рыцарем-михайлинцем. Каллен! Синил узнал его сразу. Монах держал в руке обнаженный меч.

Когда они приблизились, Каллен нажал на странно сверкающую ручку двери, дверь распахнулась, и Каллен почтительно поклонился, когда они проходили мимо.

Дверь закрылась за ними, и Синил долго оборачивался назад, чтобы бросить последний взгляд на эту дверь, отрезавшую ему путь к бегству.

Но он не мог бежать. Он шел туда, куда его направляли. И вот он уже стоял спокойно и не сопротивляясь в самом центре помещения, уже знакомого ему по венчанию. В свете лампад и двух высоких алтарных свечей он увидел Йорама появившегося откуда-то из полутьмы и поднимающегося по алтарным ступенькам.

Священник встал на колени и долго стоял, погруженный в молитву. В полутьме видны были только его светлые волосы, сутана и шарф. Затем он встал, повернулся к Синилу, и в руке у него вспыхнул факел. Священник передал факел сестре, а сам повернулся к алтарю и подсыпал ладана в дымившуюся кадильницу. Синил»'не видел Камбера и Риса, но знал, что они где-то поблизости.

На расстоянии нескольких футов от Синила, на полу, в медных подсвечниках стояли три новые свечи. Эвайн направилась с факелом к одной из них. Синил вспомнил, что, когда шел сюда, прошел мимо четвертой свечи – значит, он сейчас стоит в центре квадрата, образованного этими свечами. Это повергло его в панику.

Он сказал себе, что причина для тревоги существует, и попытался вспомнить, почему это так пугает и тревожит его. Но мозг отказывался помочь ему.

Эвайн зажгла свечу у алтаря и двинулась к следующей, прикрывая пламя факела рукой, чтобы его не задуло порывом ветра.

Вся атмосфера в церкви была пропитана присутствием дерини, как будто здесь был кто-то шестой, невидимый и грозный, его холодный палец касался мозга Синила, и принц почувствовал, что он замерзает, что этот холод, давящий на него, испускают толстые каменные стены и пол.

Йорам поставил какой-то предмет, как показалось Синилу, закрытую чашу, на пол у первой свечи и подал Камберу что-то завернутое в шелковый платок. Этот предмет был небольшой и хрупкий – Камбер осторожно держал его, и Синил почувствовал, что не может отвести взгляда от этого предмета.

Ему показалось, что время остановилось, что он смотрит на мир чужими глазами.

Эвайн зажгла следующую свечу и пошла дальше мимо него.

– Опуститесь на колени, пожалуйста.

Это был голос Риса, и Синил подчинился без всякого сопротивления.

Теперь он видел, что в руке Камбер держит большой рубин, размером с ноготь человека. Рубин был вделан в оправу из золотых когтей.

– Этот камень называется Глаз Цыгана, – послышался спокойный голос Риса, в то время как руки Целителя что-то делали с мочкой его правого уха. – Легенды говорят, что он упал со звезды в ночь рождения нашего Спасителя, и волхвы принесли его в дар младенцу. Правда это или нет, неизвестно, но семейство Мак-Рори владеет им уже двенадцать поколений. Мы придали этому камню некоторые свойства, которые будут полезны для вас сегодня вечером.

Рис передал Камберу что-то серебряное и взял у него из рук рубин. Алый огонь проплыл в сознании принца. Снова Синил почувствовал руку Риса и понял, что тот проткнул ему мочку уха.

Синил попытался представить, как будет выглядеть с серьгой.

– Ну вот, готово, – сказал Рис.

Он отстранился, с расстояния взглянув на свою работу, и коснулся плеча Синила.

– Теперь можете подняться.

Синил поднялся и отключился от всего на несколько секунд. Слабый музыкальный звук вернул его обратно, и он увидел, что Эвайн закончила круг, погасила факел, и теперь брат брызгает на нее святой водой и окуривает ладаном.

Когда он закончил, Эвайн поклонилась, и Синил не мог понять, чему: Йораму, алтарю или свече у алтаря; девушка осталась впереди, спиной к нему, и склонила голову.

Йорам, раскачивая дымившуюся кадильницу, пошел по тому же кругу. Сладкий дым окутал все вокруг него, и Синил услышал, что Йорам распевает двадцать третий псалом, Синилу показалось, что он вдруг начал слабо светиться.