Дэвид Геммел - Кровь-камень

Исида не успела ничего добавить – он уже переходил через широкую улицу, направляясь к харчевне на той стороне.

– Ты знаешь этого человека? – спросил Крестоносец, подходя к ней.

– Нет, – ответила она, – несколько дней назад он недолго ехал с нашими фургонами, и все.

– Ну, держись от него подальше. С ним недалеко до беды.

– Да. Обязательно, – сказала Исида.

В маленькой харчевне Шэнноу сел спиной к стене. Кроме него, там было трое посетителей. Худой лысеющий мужчина, который закончил есть и читал книгу; коренастый молодой рудокоп с левой рукой в лубке и еще худощавый чернокожий, державший обеими руками кружку с горячей баркеровкой. Мысленно отмахнувшись от первых двух, Шэнноу сосредоточил внимание на чернокожем юноше. На нем была темно-серая шерстяная куртка поверх белой рубашки, и Шэнноу заметил эмалевую рукоятку револьвера в наплечной кобуре у его левого бока.

К столику Шэнноу подошла высокая чернокожая женщина.

– У нас есть хорошие бифштексы, яйца от собственных кур и свежий хлеб утренней выпечки, – сказала она. – А остальное написано вон на той доске.

Шэнноу посмотрел на черную доску, прочел написанное мелом меню.

– Мне, пожалуйста, хлеба с сыром и теплого молока.

– Молока с медом? – спросила она.

– Это было бы хорошо.

Она отошла, а его мысли вернулись к недавнему разговору. Крестоносец держался совсем не так, как следовало ожидать. Никакого удивления, когда Шэнноу заговорил об убийстве, и озабоченность только тем, где теперь дети и видел ли Шэнноу труп. Когда официантка вернулась с кружкой подслащенного молока, Шэнноу поблагодарил ее, а потом спросил вполголоса:

– Тут где-то живет некий Джек Диллон. Как мне его узнать?

– Лучше вам с ним не встречаться, – ответила женщина, отходя от него. У столика чернокожего юноши она, заметил Шэнноу, наклонила голову и что-то прошептала тому на ухо. Он кивнул, встал, направился к столику Шэнноу, отодвинул стул и сел напротив Иерусалимца.

– Диллон дюжий, лысый, с густой бородой, – сказал он. – Вам это нужно?

– Где я его найду?

– Если вы начнете его искать, друг, он сам вас найдет. Собираетесь пойти к нему в подручные?

– Почему вы так подумали?

– Я же знаю людей вашего пошиба, – Сказал чернокожий. – Хищники.

– Если так, – заметил Шэнноу с мимолетной улыбкой, – разве вы не вступаете на гибельный путь, оскорбляя меня?

Юноша засмеялся:

– Жизнь – это сплошной риск, друг. Но сдается мне, в данном случае он очень невелик. Видите ли, я вооружен и сижу прямо против вас. – Его темные глаза блеснули, и было очевидно, что он презирает Шэнноу. – Что вы скажете на это?

– «Глупый свой гнев изливает, а мудрый сдерживает его», – ответил Шэнноу. – Поберегись, малый: поспешные выводы оборачиваются бедой.

– Ты назвал меня глупым? – Рука чернокожего юноши задрожала над эмалированной рукояткой пистолета под курткой.

– Я констатирую факт, – ответил Шэнноу. – И если вы прислушаетесь, то услышите щелчок взводимого курка. – Из-под стола донесся двойной щелчок. – Вам словно бы не терпится завязать ссору, молодой человек. Или вас подослали убить меня?

– Никто меня не подсылал. Просто я презираю таких, как вы!

– Юность всегда торопится с приговорами. Ты знал фермера Хонкина?

– Я его знаю. Люди вроде вас согнали его с его земли. Не сумел найти трех поручителей для принесения Клятвы.

– Он убит, – сказал Шэнноу. – Застрелен. На его детей охотились, как на диких зверенышей. Я жду, когда вернется капитан Крестоносцев, а тогда подам жалобу на Джека Диллона.

Юноша наклонился вперед, растопырив локти на столе.

– Вы что, правда ничего про Диллона не знаете?

– Я знаю, что он… и его товарищи хладнокровно расстреляли безоружного человека. И я позабочусь, чтобы он предстал перед судом.

Чернокожий юноша вздохнул:

– Кажется, насчет тебя я ошибся, друг. Но глупый тут не я один. Думаю, тебе надо ускакать отсюда, и побыстрее.

– С какой стати?

Юноша наклонился почти к самому его лицу:

– Джек Диллон и есть капитан Крестоносцев. Назначен месяц назад самим апостолом Савлом.

– Что это за город? – спросил Шэнноу, – Тут совсем нет честных людей?

Чернокожий юноша рассмеялся:

– Да где ты жил, друг? Кто решится поднять голос против помазанного Крестоносца? Их тут сорок, да еще Иаков Мун с его Конниками. Против них никто не пойдет.

Шэнноу ничего не сказал, но юноша с облегчением услышал, как затвор был снят с боевого взвода.

– Меня зовут Арчер, Гарет Арчер. – Он протянул руку.

– Оставь меня, малый. Мне надо о многом подумать.

Арчер отошел, а официантка принесла еще одну кружку подслащенного молока. На этот раз она улыбнулась. Шэнноу смотрел в окно на главную улицу городка. На западных склонах за домами виднелись рудники, а за ними поднимались дымы плавилен и фабрик. Столько грязи и черной копоти от дыма.

В его памяти непрошено возникло лицо. Худой пожилой мужчина, лысеющий, с острыми чертами лица и кроткими карими глазами.

«Это прогресс. Пастырь. С той поры, как самолеты приземлились и мы узнали, кем мы были когда-то, все изменилось. В самолетах летели инженеры и врачи и еще всякого рода специалисты. Большинство умерли до истечения года, но они успели передать свои знания. Мы вновь созидаем. Скоро у нас будут хорошие больницы, прекрасные школы и заводы, которые снабдят нас машинами для того, чтобы было легче сеять и собирать урожай. Появятся большие города и дороги, ведущие к этим городам. Будет подлинный рай».

«Рай, опирающийся на изрыгаемый дым и вонючую копоть? Я вижу, что вокруг консервного завода погибли все деревья, а в Малой речке больше нет рыбы».

Шэнноу прихлебывал подслащенное молоко и старался подобрать имя к этому лицу. Браун? Брим? И вдруг он вспомнил: Брум, Джозия Брум. И это имя воскресило еще одно лицо – сильное женское лицо в ореоле пшенично-золотых волос.

Бет.

Воспоминание пронзило его сердце будто нож.

«Господи Боже! Ты же прежде был мужчиной. Теперь ты позволяешь такой мрази, как Сим Джексон, бить тебя на глазах толпы. Свалить тебя в грязь! Во имя Божьей бороды, Йон, чем ты стал?»

«Этот удар унизил его больше, чем меня. Я навсегда отказался убивать. Бет. Я покончил с путями насилия, неужели ты не можешь понять, что есть более достойный образ жизни?»

«Я понимаю только, что не хочу, чтобы ты и дальше жил здесь. Ты мне просто не нужен».

Приближающийся топот копыт вернул Шэнноу в настоящее. Четыре всадника остановили лошадей перед штатом Крестоносцев. Шэнноу встал, положил на стол серебряный полтинник и пошел к двери.

Его нагнал Гарет Арчер.

– Не глупите! Диллон меткий стрелок, а те, кто с ним, совсем не ангелы.