Андрей Плеханов - Лесные твари

Фоминых уже вела стволом вниз – ловила Демида на мушку и должна была поймать его. Куда он мог деться? Охранники замерли с закрытыми ртами. Вымерли.

Дверь распахнулась, и в комнату влетел какой-то предмет. Закрутилась по полу зеленая железка. Граната. Демид зажмурил глаза.

Хлопок – и всю комнату заволокло белой удушливой вонью. Демид попытался вдохнуть, но воздух кончился. Не было больше воздуха в этой комнате. Демид захрипел и, теряя сознание, почувствовал, что кто-то тащит его за ноги.

* * *

– Очухался?

В нос ему сунули ватку с нашатырным спиртом. Дема закашлялся, и шершавый воздух с болью ободрал его легкие. Человек, который сидел перед ним на коленях, мало напоминал человека. Больше он напоминал свинью.

Знакомое рыло респиратора. Очень знакомое.

– Ты?! – Демид попытался вскочить на ноги, но они пока плохо слушались его. – Откуда?

– Лежи пока. Очухивайся. Сейчас нам бежать придется, и очень быстро.

– Эти... Там, в лаборатории. Погибли?

– Еще чего. Живые. Вытащил я их оттуда. Связал. Пусть полежат, о жизни подумают.

– Тебя не узнали?

– Нет, – сказал Антонов.– Это в мои планы не входит. Я в подполье пока уходить не собираюсь. Тебя вытащу, и – гуляй, Вася.

– Это не ты в моей лаборатории хозяйничал?

– Нет. А что, там кто-то хозяйничал, в твоем храме науки? – Антонов явно заинтересовался.

– Хозяйничал. И очень даже круто. – Демид с кряхтением поднимался. – Туда уже можно входить, в лабораторию?

– Нет! Там еще газа полно.

– Респиратор дай.

– Зачем?!

– Надо. Уничтожить все к чертовой матери.

– Ты что?! Это же труд твоей жизни!

– Что – труд? Ты хоть видел, что там в банках плавает? Щенята там плавают. Я не знаю, чей это труд. Но я бы этого трудящегося... Это кархи, Валерий. Будущие кархи.

– Кархи? – Антонов уже ничего не понимал. – Это что еще такое?

– Одного карха ты видел. Это Король Крыс. Кто-то решил, что одного Короля Крыс мало. Он начал выращивать еще пять. И почти успел вырастить.

– Да... – Антонов почесал в затылке. – Дела... Слушай, Дем, а может, все-таки это ты их вырастил? Уж очень как-то все совпадает. Может быть, на тебя затемнение нашло? Ты ищешь кого-то, а это все же ты? Только ДРУГОЙ ты.

– Ага. Совпадает. Затемнение. – Демид протянул руку. – Маску давай. Времени у нас мало.

Демид разнес все в лаборатории в пух и прах. Махал топором, как Железный Дровосек. Ничего не пожалел. Вряд ли из этих обломков можно было бы что-нибудь восстановить человеку со стороны. Даже специалисту. В конце концов, какая разница, существовал ли этот неведомый Специалист или это было проделкой другого Демида? Оказывается, в лаборатории можно было выращивать кархов, а значит, лаборатория должна быть уничтожена. Стерта в порошок. Демид был очень перепуган.

Ему хватало и одного Короля Крыс.

Трупики неродившихся щенят он сложил в целлофановый пакет, перетянул клейкой лентой и прихватил с собой.

* * *

– Как мы отсюда выберемся? – Антонов ждал его, уже натянул на голову черную маску с прорезями для глаз – чтоб портрет не запомнили. – Сваливать пора.

– Как выберемся? Внаглую. Так же, как и пришли. Не думаю, чтобы какой-нибудь идиот в деревне бросился нас задерживать.

Вылезли из дома. Народу вокруг полно. Впрямую, конечно, интерес не показывают – так, взгляды искоса, нас, мол, ваши дела не касаются. Один только Леха висит на калитке, переживает – то ли на выручку соседу отправиться, то ли за бутылкой сгонять.

– Леха, – сказал Демид. – Все трое в доме там валяются. Связанные. Живые. Ты милицию обязательно вызови. Но только не раньше чем через час. Постарайся протянуть. Сам понимаешь...

– Два часа, – сказал Леха, дыша перегаром. – Гадом буду. Костьми лягу. Драпай, Дема. Кто это с тобой?

– Человек.

– Спасибо тебе, Человек, – сказал Леха с чувством. – Ты это, Человек, береги Дему. Дема знаешь какой мужик... Таких больше нету!

– Знаю, – сказал Человек Антонов.

И они побежали трусцой вдоль дороги к лесу.

Костерок догорал. Демид сидел на корточках, шевелил палочкой золу. Пепел – вот и все, что осталось от пяти несостоявшихся бестий.

– Ни черта не понимаю. – Антонов лежал на траве, курил, пускал дым в голубое небо. – Не очень-то мне хочется влезать в твои дела, и так уже пострадал. С работы выперли. И все-таки интересно мне, с чего вся эта буча началась? Вокруг кого вся эта карусель вертится? Кто тут главный герой? Король Крыс? Или эта стерва, Фоминых?

– Главный герой – я, – сказал Демид. – Я. Меня нужно убить. Любой ценой. Собственно говоря, карх для того и появился, чтобы убить меня. Только он слишком верил в свои силы, этот Король Крыс. Слишком любил поиграть с добычей. Вот и доигрался.

– Ты убил его?

– Убил... Вроде бы убил. А что толку? Сколько раз уж его убивали... Не успел дело до конца довести. Эта гадина, Фоминых, вырвала его труп у меня.

– И что сейчас?

– Не знаю. Может, уже и ожил?

– А Фоминых? Она с какой стати сюда лезет?

– Все с той же. Не получилось у Короля Крыс – так она должна меня добить. У нее не получилось – еще кто-нибудь на Божий свет выплывет. Пока не спишут меня в утиль.

– Она что, не одна?

– Надо думать... Не знаю, что это за организация таинственная, что это за культ такой сатанинский, который пауков на стенах рисует. Только вряд ли Фоминых потянет на единственного исполнителя в этом спектакле. И линию мою не она запустила. Не смогла бы. Да и потрясена она уж очень была, когда увидела щенков этих в банках. Чуть до потолка не подпрыгнула от счастья.

– А эти, двое оперов? Которые с ней были?

– Они ни при чем. Можешь считать, что ты и их жизни спас. Я думаю, она не остановилась бы...

– Сваливай, Дема, – произнес Антонов. – Прячься как следует. Исчезни, и лучше навсегда. Стань другим человеком. Я, конечно, попробую по своим каналам справочки навестит об этой ментовской бабе. Сумеешь раствориться? Это непросто будет. Портрет твой будет теперь на каждом райотделе висеть.

– Попробую. – Демид усмехнулся. – Попробую.

* * *

Где Демид? Что с ним случилось? Лека не знала. Она потеряла связь с ним тогда, когда он сражался с кархом. Кто победил? Жив ли Демид?

Она не знала ничего. Она звонила домой – никто не брал трубку. Она звонила всезнающей соседке – та сообщила, что «не приходит, значит, Дема домой ужо несколько дней, а вот милиция, значит, приезжала, понятых на обыск брала». Она звонила немногочисленным друзьям Демида, и те сказали, что, по слухам, Демида за что-то арестовали, но в милиции упорно отвечают, что такого задержанного у них нет. Она знала, что ей нужно немедленно собираться, и ехать в город, и искать Демида, и звонить адвокату (Какому адвокату? Не было у Демы никогда никакого адвоката), и бить во все колокола. Но она сидела здесь, в деревне. Она боялась ехать.