Фред Саберхаген - Безжалостный убийца

Снова откуда-то, сверху должно быть, на внешней поверхности возникло несколько вспышек света, но теперь более ярких.

Продолжая упорно продвигаться, разведчики скоро достигли прохода, в котором признаки атмосферного воздуха, судя по чувствительным датчикам скафандров, стали более сильными, а через метр или два появилась искусственная гравитация. Потом без предупреждения появился сигнал об опасности. На расстоянии менее пятидесяти метров заметны стали машины с обслуживающими их роботами. Огромный берсеркер был еще жив.

В это самое время поступило первое сообщение от доктора Задор, находившейся на станции. Это был тревожный признак, поскольку люди договорились не начинать переговоров, если не возникнет чрезвычайной необходимости. Сообщение поступило с огромными помехами, но сам факт его получения свидетельствовал, что переговорные устройства все же работали. Содержание послания было не утешающим.

– ...идет сражение, в космосе... идет сражение в космосе...

С большими интервалами она сообщила еще несколько слов. Смысл сообщения Задор заключался в том, что взрывы сражения время от времени разрывали мрак Мавронари. Судя по тому, что сквозь иллюминаторы могли видеть Анюта и Ховелер: на три связанных между собой объекта — яхту, станцию и исковерканный корпус берсеркера — обрушилась атака, откуда ни возьмись, появившихся сил противника. Но атакующим было оказано должное сопротивление неизвестного происхождения.

В одном месте сообщения Анюты слушавшим его даже показалось, что какие-то небольшие аппараты высаживаются прямо на станцию.

– Повтори это снова. Не понимаю тебя, Задор. Скажи снова,— просил Принсеп.

– ...сражение... еще один... Пока это было все.

Когда связь со станцией так внезапно прервалась, Ник поспешно заявил, что оставляет экспедицию и срочно направляется на станцию, чтобы любой ценой спасти Дженни.

Внезапно командор проявил свою власть.

– Но ты уже здесь. Ты ведь оставил одну из своих версий на борту станции. Именно для такого случая. Итак, ты остаешься здесь. Твое возвращение только создаст путаницу. Здесь Дирак и берсеркер. И, если мы хотим помочь твоей Дженни, должны сразиться с ними здесь.

Чувствуя себя как всегда неловко в космических доспехах, Дэн Ховелер схватил оружие и, махнув Анюте Задор, как подумалось ему, в последний раз, покинул лабораторную палубу. Со всех ног бросился Ховелер защищать отсеки, в которых был груз. Всего мгновение назад компьютерный мозг станции, работавший в режиме тревоги, сообщил о присутствии на борту станции оккупантов. Как оказалось, два посадочных аппарата берсеркеров высадились на станцию с противоположной стороны.

Анюта Задор, также в скафандре и с оружием в руках, оставалась на своем обычном боевом посту, располагавшемся в центре лабораторной палубы.

Пока Ховелер пробирался с одной палубы на другую, они ходили ходуном. Вспышки сражения, идущего в ближайшем космосе, становились все ярче и указывали на то, что теперь оно не было локальным. Люди на борту пока еще не могли сказать, какие соперничающие силы участвовали в бою. И, конечно, ни одна из воюющих сторон не пыталась вступить с ними в контакт.

Ховелер продолжал бежать, хотя его облачение сковывало движения. Он получал регулярные сообщения со станции, что помогало ему идти по следу противника. Он слабо удивился, когда увидел, что ни один из посадочных аппаратов не имел намерения уничтожить миллиард зигот людей. Ему казалось, что берсеркеры должны были бы это сделать. Хотя такое предположение, судя по всей предыдущей длинной истории берсеркеров, было неразумным. По неизвестной причине оба захватчика двигались теперь в направлении палубы, где и размещалась большая часть искусственных маток.

В пол у засекреченной лаборатории Фрейи находилось несколько беспомощных, еще не родившихся созданий. О том, сколько их было точно могли знать либо Фрейя, либо Дирак.

Дэн Ховелер бежал так быстро, как только мог, изо всех сил стараясь опередить механических убийц. Выжить в столкновении с ними он и не надеялся.

Несколько мгновений спустя он стремительно завернул за угол, где на него внезапно обрушился перекрестный огонь из оружия более мощного, чем его собственное. Одной ногой Ховелер поскользнулся и упал в лужу расплавленного металла. Это случайное падение спасло ему жизнь. Все пространство коридора вокруг него полыхало и было разворочено взрывами.

Силовые пучки били по его телу, словно огромные молоты. Ему не потребовалось и секунды, чтобы понять, что перекрестный огонь предназначался вовсе не ему.

С правой стороны от него, на расстоянии не более десяти метров, пригнувшись к полу на своих металлических ногах, так хорошо знакомая и такая ненавистная форма берсеркера поливала огнем из двойного оружия, установленного в плечевых амбразурах машины. Ховелеру, как во сне, казалось, что он может неспешно посчитать количество вспышек.

А сзади, слева от него, он мог видеть двойника первой машины. Оба этих аппарата палили друг в друга.

Разрушительная сила была такой огромной, что одна из машин не выдержала. Та, что стояла по левую сторону от Ховелера, стала оседать. Три последующих взрыва за секунду до ее падения на палубу угодили в металлический корпус, превратив берсеркера в расплавленную ГРУДУ металла.

Грохот боя, наполнявший ближайший космос, внезапно прекратился. Воцарилась относительная тишина, нарушаемая время от времени поскрипыванием изуродованной металлической обшивки коридора.

Испытывая головокружение от ударов, которые он получил, несмотря на защиту скафандра, Ховелер приподнялся на колени, а потом и встал во весь рост. Осматриваясь, Ховелер заметил, что коридор, в котором он стоял, был основательно разрушен. Если бы на нем не было доспехов, то в этом адском пекле он сгорел бы заживо и в одну секунду превратился бы в пепел. Над его головой длинные трубы системы защиты, случайно уцелевшие в таком разгроме, начали излучать паровые поля, которые позже обернутся прохладными струйками жидкости.

Но один из берсеркеров в этой дуэли остался жив.

Нетвердо держась на ногах, сознавая свою фатальную органическую неуклюжесть и полную непригодность на роль воина, Ховелер начал медленно поднимать оружие.

Ствол чуть подрагивал в его ослабевших руках. Победивший аппарат, находящийся дальше по коридору, в него не целился, а только махал своими металлическими щупальцами. Потом он заговорил. Его динамики издавали речь, совсем не похожую на берсеркерную, интонации были вполне человеческие.

Он сказал:

– Не стреляй! Не стреляй! Прибыл полковник Маркус.

Леди Дженевьев, узнав о том, что ее муж сбежал со станции, задрожала от страха. Но, когда она услышала грохот идущего боя, ее охватил еще больший ужас. В поисках успокоения и защиты она поспешно задействовала станционную версию Ника-3.