Ник Перумов - Череп в небесах

– Микки, помоги... нам надо подальше от этой штуки...

– Гюнтер! Петер! Быстро сюда, с носилками!

...Вскоре мы оказались в безопасности. Издалека зов «матки» уже не заставлял наши ноги двигаться сами собой. Биоморфы в нас стали опасно сильны.

– Ру-ус, я боюсь... – прохныкала рядом Гилви. – Ничего не боялась, ни смерти, ни позора, ни... была в разведке, под Тучей побывала, а тут... поджилки не то что трясутся, ходуном ходят. Тварь эта, что во мне... откуда взялась? Ума не приложу... и чего теперь хочет?

– Хочет, чтобы мы спустились к «матке» и унесли от неё столько истоков, сколько сможем, – я наконец-то смог облечь в слова невыразимое.

– Куда унесли?

– Куда подальше. Куда сможем. Там, где есть проточная вода, впрочем, на крайний случай сгодится и застойный пруд. Туча должна пролиферировать.

– А я, а я видела... – зачастила Гилви.

– Опять планета?

– Нет. Небо над ней. Я запомнила... Там был корабль.

– Корабль? Какой корабль?

– Дбигу. Опознать нетрудно, в своё время такие по всем сетям показывали.

– Антигравитаторы привезли, – подумал я вслух.

– Не знаю. Больше ничего, – призналась Гилви. – Что мы видим, Рус?

– Это не мы. Это вспоминают биоморфы в нас.

– Рус... – Гилви помолчала, потом тронула меня за рукав, как-то робко, совсем по-девичьи. – Рус, мы ведь умрём, правильно? Мы дали биоморфам развиться, и теперь дороги назад нету. Ты ведь об этом молчишь?

– Гил, мы не умрём, – со всей уверенностью, на которую был способен, сказал я, обнимая её за плечи. – Ну, биоморф... мы ж сами на рожон лезем, да ещё и «матка» рядом. А вот не будет их – и забудем об их существовании. Может, они вообще рассосутся...

Только безоглядно влюблённая может поверить такой грубой лжи. Однако Гилви поверила, успокоилась, перестала дрожать.

– Герр обер-лейтенант! – вырос рядом Микки. – Заряды готовы. Прикажете подрывать?

Я кивнул.

...И миг спустя мы с Гилви едва не потеряли сознание от режущей, жгучей боли, прокатившейся по всем нервам, словно кто-то ткнул раскалённой иголкой в «дупло» живого зуба. Над взморьем взвилось грибовидное черно-рыжее облако, взрыв испепелил «матку», выжег загаженную бухту, разметал сложенную служаками-биоморфами дамбу, и пока ещё чистые морские волны ринулись в воронку.

– Задание выполнено, господин обер-лейтенант! – козырнул Микки.

– Хватит тянуться, штаб-ефрейтор Варьялайнен, – устало отозвался я. – Давайте грузиться и убираемся отсюда. Только дайте мне связь с бригадой.

– Герр оберст отсутствует, – прогнусавил незнакомый мне голос в наушнике.

– Дунке, это ты?

– Дежурный офицер лейтенант Ровичка.

Командир взвода у Мёхбау. Странно. Дежурил Фридрих Дунке, молодой, старательный штабист из недавно присланных в разведотдел, когда бригаду наконец доукомплектовали до приемлемого.

– Где лейтенант Дунке, Ровичка?

– В санчасти, герр Фатеев.

– Вот как. Надеюсь, ничего серьёзного?

– Абсолютно ничего. Расстройство желудка.

– Тогда прими сообщение для герра оберста, лейтенант.

– Слушаюсь!..

Вертолёты монотонно мололи винтами воздух. Эх, которое уж столетье на дворе, а никаких тебе «антигравитаторов». Этим только Дбигу могут похвастаться. Впрочем, парусники тоже верно служили человечеству не один век после того, как на поле боя появилось огнестрельное оружие.

Мы возвращались в бригаду, Гилви совсем приуныла.

– Ты чего, Гил?

– Рус, мы умрём, – прошептала она, отрешённо глядя в угол кабины. – Там, на планете, куда прилетали Дбигу. И ты, и я. Но мне не страшно. Ты будешь держать меня за руку до последней минуты...

– Типун тебе на язык. Такое только в сериалах показывают.

Она усмехнулась, как-то нехорошо, всезнающе, ну точно

Кассандра, когда троянский конь уже открылся и греки уже сцепились с защитниками великого города.

– Тогда обещай мне...

– Садимся! – объявил пилот по трансляции, и тяжёлая машина зависла над белым кругом.

Нас никто не встречал. Собственно говоря, я вдруг подумал, что Валленштейн никуда исчезать не собирался, а, напротив, приказывал постоянно держать с ним связь.

– Гилви, – одними губами сказал я, – приготовься. Сейчас, похоже, придётся бежать. Валленштейн...

Она мигом всё поняла, глаза сузились.

– Живой им не дамся, так и знай, – прошептала она, снимая тяжёлый «вальтер-М» с предохранителя.

Я тоже придвинул поближе готовый к бою «штайер».

– Приехали, – пилот из кабины открыл дверь нашего отсека, разложился узкий трап. – Удачно перед начальством отчитаться.

Моя команда выгружалась. Поле вокруг пусто – никаких секуристов, как я уже стал ожидать. Может, всё и обойдётся?

Из-за трейлера вырвался джип, промчался, оставляя за собой пылевой шлейф, и я ощутил неприятный привкус во рту.

– Фатеев!

С подножки соскочил Мёхбау. За рулём сидел мой бывший взводный Рудольф.

– Оберста взяли. В штабе полным-полно «арийцев» и безопасников Даркмура. Все документы изъяты. Прибыл новый командир бригады. Из «Арийского легиона». Был там командиром полка, – Мёхбау выплёвывал короткие фразы, словно из пулемёта.

– Кого-то ещё арестовали?

– Нет. Допрашивают начштаба.

– Искали тебя, Рус, – вступил в разговор Рудольф. – Правда, плохо. Слишком торопились взять Валленштейна.

– И что теперь? – медленно спросил я. – У меня есть вариант, господа, но не знаю, насколько вы разделяете мои взгляды...

– Я достаточно наслышан о твоих взглядах, обер-лейтенант, чтобы их разделять, – резко бросил Мёхбау.

– Тогда идём. Отбивать полковника.

Рудольф хищно оскалился, очевидно, это должно было изображать улыбку согласия.

Я оглянулся на Гилви. Она стояла, заложив руки за спину. Ещё дальше Микки распоряжался летавшей с нами командой.

– Сколько у тебя верных людей, Руслан? Из старого взвода?

Я покачал головой.

– Им нет дела до этих распрей, Дитрих. На дело могут идти только офицеры. Солдат впутывать не стоит.

– Я так и думал, – скривился Мёхбау. – Жаль, что они не испытывают к секуристам те же чувства, что и я...

– Трудно ожидать от них подобного.

– Согласен... Ладно, идём. Рудольф! Оповести остальных.

Безопасникам удалось арестовать Валленштейна, что называется, не наделав шороху. Штаб бригады не был окружён мрачными типами в чёрной форме, вообще ничто не выдавало того факта, что в бригаде сменился командир. Удивляться нечему – солдаты воюют «за Империю» в лучшем случае, а в худшем – за паёк и возможную пенсию. Никак не за своего командира.

Я заметил приближающуюся к штабному трейлеру ещё одну группу офицеров: командиры рот, взводные; из дверей выскочил озабоченный солдатик, мельком бросил на нас взгляд, на всякий случай вытянулся во фрунт и побежал дальше по каким-то своим делам; Мёхбау уже поворачивался ко мне, когда хлопнуло прямо под ногами, ударило по барабанным перепонкам, в глаза плеснуло чернотой, зрение погасло, и я ощутил полёт, последний полёт, раскрыв объятия матери-планете.