Ник Перумов - Череп в небесах

Далька едва не смазала мне по щеке.

– Дариана Дарк – это не все интербригады! И ребят под монастырь не подведу!

– Тогда скажи, как быстрее покончить с Дарианой, – я отвёл её руку от своего лица. – Она – не единственный корень зла, но без неё, я надеюсь, у Федерации исчезнет возможность управлять «матками».

– И тогда твоя разлюбезная Империя задавит нас окончательно? – горько спросила Далька. – Нет, нет, мне эти биоморфы тоже не нравятся... но что ж будет со всеми ребятами? С интербригадами?

Я сжал зубы.

– Рассеяться. Рассыпаться. Замереть, затаиться и не отсвечивать. Уйти в подполье. Потому что в открытой борьбе Империя нас истребит. Такие системы не сломаешь ударом извне. Только изнутри. Ты ж учила историю, последние годы СССР тебе ничего не напоминают? Так и здесь. Если напасть на Империю, она выставит иглы, как дикобраз, и даст отпор. Что, собственно говоря, и произошло. А мы – мы планировали медленную работу по предоставлению Новому Крыму новых и новых льгот, преференций и тому подобного. Чтобы нас стало бы не пять миллионов, как сейчас, а в сто раз больше. Чтобы кроме нашей планеты, на русском заговорили бы и другие.

– И всё это собирался сделать один человек? Пусть даже и проникший в имперскую разведку?

– Не совсем один. Но у нас были определённые... тактические наработки, так сказать.

– Какие? – настаивала Далька.

Я опустил голову. Не выдавать же ей всё придуманное тогда нами с отцом...

– Не хочешь – не говори, – обиделась она. И отвернулась.

– Даля. Сейчас всё по-другому. Мы не знаем, что Дариана сделала с Тучей. Может, уже пошла настоящая зачистка Нового Крыма, чтобы перебросить сюда этих несчастных с Борга, которые действительно пойдут за Дарк в огонь и воду. Понимаешь, что очень скоро Дариана проутюжит и окрестности Нового Севастополя?

– Не верю, – прошептала Далька. – Всё равно не могу поверить...

– Я стараюсь не верить, – хмуро сказал я. – Потому что иначе... ну, я не знаю... захватывать узел связи, передавать на всю планету, чтобы прятались... так ведь от Тучи это не спасение. На Омеге никто не уцелел...

Далька вздрогнула.

– Сколько времени?

Она ответила.

– До рандеву совсем ничего не осталось. Решай, Даль.

– Что мне решать? К имперцам не пойду. К Дариане, само собой, тоже. Есть и у меня друзья. Есть где укрыться... Не пропаду.

– Ох, связать бы тебя, да и...

Она вновь вспыхнула.

– И думать не моги! Руки на себя наложу, хотя это и грех смертельный! Тогда, на Сильвании, точно порешила б себя, окажись в гестапо! И сейчас рука не дрогнет.

– Тогда уходи. Не медли.

– Вот так просто бери и уходи? Мы с тобой, может, и не увидимся больше никогда! – вырвалось у Дальки, и она тотчас покраснела.

Я опустил взгляд. Во мне сейчас звенела одна лишь гулкая пустота, словно от рождения сидевший там биоморф выел, наконец, все мысли и чувства.

– Даль... я же не человек.

Она вдруг съёжилась, точно вспомнив нечто донельзя неприятное.

– Ох... я... ты сказал, но я всё равно не верю. И потом... что, раньше нам с тобой плохо было? Иди сюда. И не ломайся, – её голос стал тёплым, как в былые времена.

...И мы пытались любить друг друга, скрывшись ото всех, торопливо и жадно, действительно понимая, что другого раза уже не будет...

...Однако в самый последний, самый острый момент перед моими глазами вдруг промелькнула Гилви. А Далька, как вдруг что-то почувствовав, вдруг дёрнулась, резко отстранившись, словно боясь, что частица меня останется в ней, словно брезгуя мною после всего услышанного. Вернее, брезговала не она сама, а её тело.

Впрочем, я не обиделся. И сам был готов не допустить прокола.

...А потом стояли, уперевшись лбами, и что-то шептали, какую-то ерунду; однако внутри меня та звенящая пустота становилась всё больше и больше. Пустота, в которой нет-нет да и мелькал чужой облик бывшей «феечки».

...«Конец простой – пришёл тягач», как пел великий русский бард двадцатого века Высоцкий. В точно назначенное время в точку рандеву вышел «коршун».

Далька уже давно успела скрыться. Оставив несколько сетевых адресов, по которым – вдруг чего! – её можно будет отыскать, несмотря ни на что.

– Буду тебе туда писать. На деревню дедушке... Я так понимаю, что обратно к Дариане Дарк ты возвращаться не собираешься?

Даля зябко передёрнула плечами.

– Что я вывела тебя и твоих – никто не знает. Я имею в виду, из выживших. Если аккуратно прострелить себе плечо навылет, может, и сумею отговориться.

– Как же, поможет тут такое – что, медики у Дарианы не отличат пулевого ранения от осколочного?

Далька хмуро кивнула.

– Придумаю что-нибудь, Рус. Но Дариану без присмотра не оставлю, уж в этом ты можешь не сомневаться. И сообщу, что знаю. Ты... ты только возвращайся, ладно? – она резко притянула меня к себе, поцеловала, чуть не укусив. – Возвращайся. Иначе я на тот свет за тобой отправлюсь и такое там тебе устрою!..

– Есть связь с бригадой, лейтенант? – был мой первый вопрос пилоту, когда Далька скрылась, а я вернулся к отряду.

На мне не было никаких знаков различия, но, видать, правильной оказалась интонация.

– Так точно, – помедлив лишь самую малость, отозвался пилот. – Ханс!.. – кивок бортрадисту. – Обеспечь.

Verbindung [9] Verbindung – связь (нем.). дали сразу. Валленштейн явно ждал моего сообщения.

– Докладывайте, – нарочито сухо прозвучал в наушнике его голос.

Я кратко доложил, по понятным причинам опустив обстоятельства моего пленения.

Валленштейн помолчал, несмотря на риск держать в эфире работающий передатчик, хоть и со считающейся почти абсолютной шифрацией. Я понимал его – неудача. Дарк ускользнула.

– С нами Бог, – наконец услышал я. – Все вернулись целыми – уже успех. У нас тут сейчас жарко. Туча. Накрыла и Приволье. Пришлось выводить гражданское население. В бригаде потери. Остальное на месте.

«Коршун» благополучно достиг расположения «Танненберга». Биоморфы изрядно отбросили имперцев от городка, даже дальше, чем та позиция, с которой совсем недавно 1-я мотодивизия начинала приступ. Сплошная линия фронта исчезла. Отдельные части сомкнули кольца вокруг беспорядочных толп спасённых из Приволья гражданских.

И, в отличие от небес над Новым Севастополем, здесь в воздухе безраздельно властвовала Туча. Целые батареи РСЗО [10] РСЗО – реактивные системы залпового огня. сменили специализацию, вгоняя в живые облака сотни и сотни снарядов, но безо всякого видимого эффекта. Резервы Тучи казались неисчерпаемыми. И она явно поумнела, действуя уже без тупого навала, стараясь задавить численностью.

Теперь биоморфы скорее напоминали стаю хитрых и по-звериному умных волков, ведомых опытным вожаком, – нападали на отставшие, малочисленные подразделения, оторвавшиеся от главных сил, скажем, из-за поломок в технике.