Стивен Кинг - Ночные кошмары и фантастические видения (повести и рассказы)

– Как ты думаешь, куда делись все жители? Город выглядел совершенно безлюдным.

– Торжественный обед у мэра или скорее всего собрались поиграть в карты в «Восточной звезде», – объяснил Джон, потягиваясь. Он посмотрел на ее тарелку. – Ты что-то мало съела, милая.

– Милая не очень голодна.

– Уверяю тебя, это была просто шутка, – сказал он и взял ее за руку. – Ну улыбнись.

– Ты в самом деле, в Сеймом деле уверен, что это именно так?

– Безусловно. Эй, послушай, я хочу сказать – каждые семь лет на Уиллоу, штат Мэн, обрушивается дождь из жаб. Звучит, словно отрывок из монолога Стивена Райта.

Элиза с трудом улыбнулась.

– Начался дождь – ожидай ливня, – сказала она.

– По-видимому, они придерживаются старой привычки рыболовов – если уж ты хочешь рассказать что-нибудь, пусть это будет нечто невероятное. Когда я был мальчишкой и мы жили в лагере скаутов, Несшей любимой шуткой была охота на бекасов. Заводили какого-нибудь новичка подальше от лагеря с мешком в руках и говорили, что сейчас в мешок влетит бекас. Эта шутка мало отличается от той. А когда задумаешься над этим, вообще-то понимаешь, что удивляться нечему.

– Почему ты так считаешь?

– Здешние жители в основном зарабатывают на жизнь обслуживанием приезжающих на лето туристов. У них просто не может не быть образа мыслей обитателей летних лагерей.

– Эта женщина вела себя так, будто ее слова совсем не походили на шутку. Говоря по правде, Джонни, она изрядно напугала меня.

Лицо Джона Грэхема, обычно приветливое и улыбающееся, стало жестким и суровым. Это выражение не шло ему, но в то же время не казалось фальшивым или напускным.

– Я знаю, – сказал он, собирая со стола салфетки, пластмассовые корзинки и оберточную бумагу. – И я добьюсь, чтобы за эту шутку они извинились. Я считаю, что если дурачатся ради того, чтобы подурачиться, – в этом нет ничего плохого, но когда пугают мою жену – между прочим, они немного напугали и меня, – тут я провожу черту. Ты готова ехать обратно?

– А ты сможешь найти дорогу?

Он усмехнулся и сразу стал похож на самого себя.

– Я оставил за собой след из хлебных крошек.

– Надо же, милый, какой ты умный, – сказала она и встала из-за стола. Она снова улыбалась, и Джон был рад этому. Элиза глубоко вздохнула – при этом джинсовая рубашка, которую она надела сегодня, соблазнительно округлилась – и выдохнула. – Похоже, влажность уменьшилась.

– Пожалуй. – Джон бросил собранный им мусор в корзину левым крюком через голову и подмигнул ей. – Вот тебе и сезон дождя.

Но к тому времени, когда они повернули на Хемпстед-роуд, влажность еще больше увеличилась, причем очень резко. Джону казалось, что майка на нем превратилась в клейкую паутину, прилипшую к спине и груди. Небо, ставшее вечеру светло-розовым, по-прежнему было чистым, без единого облачка, но он чувствовал, что, будь у него соломинка, он мог бы пить воду прямо из воздуха.

На этой дороге еще был только один дом, у подножия длинного холма с Хемпстед-Плейс на вершине. Когда они проезжали мимо этого дома, Джон увидел силуэт женщины, неподвижно стоявшей у окна, глядя на них.

– Ну вот, это и есть двоюродная бабушка твоей подруги Милли, – сказал Джон. – Она поспешила позвонить в магазин местным сумасшедшим и предупредить их о нашем приезде. Интересно, если бы мы остались у них чуть дольше, вытащили бы они подушки, которые стонут, когда ни них Сердятся, щелкающие зубы и взрывающиеся сигары?

– У собаки этого старика была встроенная вонючая сигара.

Джон засмеялся и кивнул.

Через пять минут они свернули на подъездную дорогу, ведущую к их дому. Дорога вся заросла сорняками и низкорослым кустарником, и Джон решил, что займется этим в ближайшее время. Сам Хемпстед-Плейс представлял из себя большой деревенский дом, причем каждое новое поколение делало к нему пристройку, если считало это нужным или просто имело на то желание. Позади него находился амбар, соединенный с домом тремя зигзагообразно расположенными сараями. В пору раннего лета два из них заросли почти до крыш ароматными кустами жимолости.

Отсюда открывался поразительный видна город, особенно в такой безоблачный вечер, как этот. На мгновение Джон с удивлением отметил, как при такой необычайно высокой влажности может быть столь спокойный и безоблачный вечер. Элиза подошла к нему, и они несколько секунд постояли перед слотом автомобиля. Обняли друг друга за талию и глядели на уходящие плавными волнами вдаль в направлении Огасты холмы, которые терялись в вечерних сумерках.

– Как прекрасно, – прошептала она.

– Послушай-ка, – сказал он.

За амбаром, ярдах в пятидесяти, начиналось заросшее камышом и высокой травой болото. Оттуда доносился беспорядочный лягушачий хор – лягушки пели, щелкали и словно колотили в барабаны с помощью своих эластичных мешков, которые Бог по какой-то причине счел нужным растянуть в их горлах.

– Видишь, – сказала она, – по крайней мере лягушки на месте и готовы к действию.

– А вот жаб нет. – Он посмотрел на безоблачное небо, в котором появился холодный горящий блеск Венеры. – Да вот они, Элиза! Вон там! Тучи жаб!

Она рассмеялась.

– Сегодня в маленьком городе Уиллоу, – произнес Джон торжественно, – холодный фронт жаб встретился с теплым фронтом тритонов, в результате чего…

Элиза толкнула его локтем в бок.

– Ну ты, – сказала она, – пошли в дом…

Они вошли в дом и не задерживаясь направились прямо в постель.

Примерно через час приятную дремоту Элизы нарушил удар по крыше. Она приподнялась на локте.

– Что это, Джонни?

Джон что-то пробормотал и повернулся на бок.

Жабы, подумала она и хихикнула… Но смешок получился нервным. Она встала, подошла к окну и, прежде чем посмотреть на то, что могло упасть на землю, взглянула на небо.

Оно было по-прежнему безоблачным, и теперь его усеял триллион сияющих звезд. Мгновение Элиза смотрела на небо, завороженная его молчаливой красотой.

Еще один удар.

Она отшатнулась от окна и глянула на потолок. Что бы это ни было, оно ударило по крыше прямо над головой.

– Джон! Джон! Проснись!

– Что случилось? – Он сел в постели. Волосы его спутались самым беспорядочным образом.

– Началось, – сказала она и попробовала рассмеяться. – Пошел дождь из лягушек.

– Жаб, – поправил он. – Элли, о чем ты гово…

Удар, еще удар.

Он оглянулся вокруг, затем опустил ноги на пол.

– Это нелепо, – произнес он тихо, сердитым голосом.

– Что ты хочешь этим ска…

Сильный удар, звон разбитого стекла НА первом этаже.

– Черт меня побери, – пробормотал Джон, встал и натянул джинсы: – Довольно. С меня достаточно, черт возьми.

Несколько приглушенных ударов потрясли стену дома и крышу.