Владимир Аренев - Правила игры

Старэгх взглянул на Укрина.

– Да, наверное, – сказал Клинок. – Почему бы и нет? Заодно освободим.

Управляющий позвал надсмотрщика и что-то у него спросил. Потом повернулся к высоким гостям:

– К сожалению, поблизости работает только один из вашего списка. Мабор.

– Хорошо, – сказал Армахог. – Ведите к Мабору.

Он помнил этого бунтовщика, пусть и смутно, но помнил. И кличка – Бешеный. В той истории их пути почти не пересекались. Принял из рук осажденного – и освобожденного от осады силами его, Армахога, армии – вельможи и передал в руки правосудия. Бешеный получил пожизненное заключение, что, кстати, практиковалось и практикуется в судебном деле очень часто. Подобные молодцы-удальцы исправляются редко, поэтому, если есть такая возможность, их сажают на цепь на всю оставшуюся жизнь. Потом, когда каторжник состарится и не сможет поднять кирку, его, возможно, отпустят на свободу. Впрочем, не «когда», а «если». На рудниках долго не живут. Не зря ведь ходит байка о том, что практикующие лекари, которым выпадает возможность вскрыть мертвеца, добравшись до легких, долго кашляют и машут руками, разгоняя поднявшуюся пыль. Одним словом, рудники; это вам не северный курорт.

В общем, Армахог и не думал, что еще раз доведется увидеть этого выродка. А вот довелось.

Они подошли к перекосившемуся на одно плечо каторжнику, и управляющий окликнул его. Рядом стоял надсмотрщик, готовый при необходимости прийти на помощь.

Медленно, не выпуская из рук кирки (тоже, кстати, прикованной – Армахог только сейчас это заметил), заключенный обернулся. Исподлобья посмотрел поочередно на людей, обступивших его полукругом, промолчал.

– Ты – Мабор?

Каторжник молчал.

Дюжий рыжеволосый надсмотрщик начал не торопясь разворачивать бич. Когда развернул почти полностью, Бешеный кивнул:

– Я. Мабор.

Надсмотрщик перехватил взгляд управляющего и сдержал руку на замахе. Освинцованный кончик бича выстрелил в пол.

– Вот эти господа пришли, чтобы забрать тебя с собой. – Толстяк указал на Армахога и Братьев.

Бешеный сплюнул и переложил кирку из одной руки в другую.

– Решили-таки кончить? – презрительно спросил он.

Но старэгх не обманулся – заметил звериный огонек, зажегшийся в глазах своего старого знакомого. Тот, видимо, узнал Армахога; но узнал и Братьев, поэтому был в затруднении и не мог понять, что происходит; тянул время.

– Оставь, – скривившись, велел Укрин. – Оставь это, Бешеный.

– Слушаюсь и повинуюсь. – Каторжник отвесил шутовской поклон. – Что еще прикажете?

Вольный Клинок проигнорировал ерничанье бывшего Брата, повернулся к управляющему и попросил:

– Пускай его раскуют... когда закончит вырабатывать сегодняшнюю норму.

– Договор, – сказал Армахог.

Укрин непонимающе посмотрел на него.

– Он должен подписать договор, – пояснил старэгх.

– Подпишет, – сказал Брат. – Ручаюсь. Cor присвистнул. Бешеный ухмыльнулся:

– Ручаешься, Братец? Благодарю.

– Не стоит благодарности, – холодно сказал Укрин. – Пойдем обратно? Я, кажется, удовлетворил свое любопытство.

– Вот что, – сказал Клинок, когда они остались одни (управляющий ушел позаботиться об остальных «счастливчиках»). – Вот что, господин Армахог. Мне, наверное, не стоит вам советовать, но я все же посоветую. Отправьте всех наших Братьев, которых мы освободим, прямо в Крина. Или пускай дожидаются здесь. Я ведь понимаю так, что войско на пути в ущелье будет проходить мимо рудников – вот и заберем их. А везти Бешеного в столицу...

– Я понял вас, господин Укрин, – кивнул старэгх. – Признаться, именно такими полномочиями я и наделен. Все сорок семь освобожденных дождутся здесь армии и присоединятся к ней, когда настанет срок. Просто сегодня их снимут с цепей и переведут в карантинные бараки.

– Спасибо, – сказал Вольный Клинок.

– Послушайте, можно я задам вам один вопрос? – спросил Армахог, накручивая кончик своего рыжего уса. – Насколько я понял, вы отнюдь не симпатизируете Бешеному. Тогда почему...

– Оставьте это, господин старэгх, – прервал его Укрин. – Это наши дела, дела Братства. Так нужно нам. Не волнуйтесь об этом, у вас есть заботы поважнее.

... С тех самых пор и вот до этого момента Армахог пытался понять, что к чему. Какая причина заставила Вольных Клинков спасать Мабора?

Он совсем забыл о брате, кровном брате Бешеного, и мучился теперь различными догадками. Ему казалось, что Тэсса слишком энергично ратовала за освобождение Мабора... – и тут же он ругал себя: какое твое дело? ну какое твое...

– Добрый вечер, старэгх. Вы уже вернулись?

Армахог обернулся и увидел в дверях худую тень Тиелига. Верховный жрец Бога Войны вошел в зал заседаний и остановился рядом с креслом военачальника:

– Все прошло как следует?

– Да, все в порядке, – ответил старэгх, думая о своем.

– Ну, хоть там... А вот у нас – осложнение. – Жрец опустился в соседнее кресло и положил перед собой тонкие загорелые руки. – Серьезное осложнение. Вам следует знать.

– Что случилось?

– Неизвестно, – покачал головой Тиелиг. – До сих пор неясно. Зато понятно, что должно случиться. Выходов, в сущности, два. Оба разрушают все наши планы. А на завтра запланировано выступление войска.

Армахог потер висок и сунул в рот кончик правого уса:

– Ну говорите же!

– Кто-то распустил по городу слух, согласно которому Талигхилл намерен возглавить войско и лично находиться в башнях во время осады. Народ заранее гордится своим правителем.

Жрец рассмеялся вымученным смехом.

– В общем, кто-то знатно пошутил.

– Кто? – спросил Армахог. – Неужели не нашли?

– А какая теперь разница? – поднял голову Тиелиг. – Теперь уже поздно. Теперь уже все. Осталось сделать выбор.

– Но он не может – не должен! – ехать туда!

– Не может, – согласился жрец. – И не должен. Но если ОН этого не сделает – ну-ка, подумайте, что тогда будет? Вы же старэгх, вы же должны понимать, что нам необходимы рекруты, вольнонаемные. Думаете, пойдут?

Жрец снова засмеялся.

– Прекратите! – рявкнул озадаченный новостями старэгх. – Прекратите ваш идиотский смех – сейчас не время и не место!... – Он осекся. – Простите.

Тиелиг безразлично махнул рукой:

– Это уж вы меня простите. Сегодня я немного не в себе. Видите ли, умер мой друг, очень старый друг. Он торговал амулетами Бога Удачи. Скажите, Армахог, вы верите в удачу?

– А во что мне еще верить?

– Вот видите, – сказал жрец. – Вот видите. – Он поднялся. – Подумайте, может, посоветуете мальчику что-нибудь путное. Я, к сожалению, ничего не смог. Доброй ночи.

С этими словами Тиелиг вышел.

Старэгх потер переносицу и растерянно встал с кресла. «Что-нибудь путное»... Мне бы кто посоветовал.