Михаил Кликин - Идеальный враг

– Это нас… – прошептал Гнутый. – Нас вызывают. Рыжий кивнул, заглянул в проем открытой двери. Голос доносился из большого стенного шкафа, куда штрафники свалили свои скафандры.

– Ангелы! Черти вы лысые! Гнутый, Шайтан, Рыжий! Кто-нибудь! Ответьте немедленно “Ковчегу”!

– Это же сержант! – задохнулся Гнутый. – Хэллер!

– Сержант! – завопил Рыжий во весь голос – Вот собака!

Они втроем бросились в соседнюю комнату, к шкафу. Гнутый наступил на Шайтана, случайно пнул Черного Феликса, перепрыгнул сразу через троих спящих. Рыжий, ликуя, дико орал, выкрикивал ругательства и непристойности. Павел уже выламывал запертую дверцу шкафа, бил ее ногами, руками, дергал на себя, в стороны и кричал, боясь опоздать:

– Слышим вас, “Ковчег”! Слышим! Мы здесь! С нами все в порядке!…

Переполошенные бойцы вскакивали, натыкались друг на друга, падали, расползались, жались к стенам.

– Что происходит?

– Нападение!

– Тревога!

Уже и раненые проснулись.

Павел с помощью товарищей вырвал дверцу шкафа. Выгреб груду скафандров, схватил первый попавшийся шлем, крикнул в него:

– Слышим вас “Ковчег”! Слышим хорошо!

– Ну наконец-то, – сказал шлем голосом сержанта Хэллера. – Вы что там, заснули, что ли?

– Да, сэр! – Павел улыбался шлему. – Так точно, заснули.

– Это ты, Писатель?

– Я, сэр!

– Узнаю тебя… Кто еще рядом?

– Я, сержант! – крикнул Гнутый.

– Это я, сержант, а ты – бывший капрал, – сержант Хэллер умел разговаривать с подчиненными. – Рыжий жив?

– Да. Рядом стоит. Наши все живы.

– Сколько вас всего?

– Девятнадцать человек. В том числе восемь раненых,

– Можете идти к зоне высадки?

– Да, сэр.

– Хорошо. Через двадцать минут корабль будет на месте. Жду вас!… Кстати, почему ваши камеры не работают?

– Мы их залепили, сержант. Долгая история.

– Ладно, потом расскажете. Выбирайтесь на поверхность!

– Есть, сэр!…

Павел повернулся к столпившимся вокруг полуголым штрафникам и объявил о свершившемся чуде:

– “Ковчег” возвращается!

Майк не знал, что ему делать. Он метался по своей Берлоге и приставал к собирающимся штрафникам:

– Зачем спешить? А вдруг это ловушка? Может быть, они подслушали наши разговоры и решили всех уничтожить?

– Сержанту я верю, – сказал Гнутый, надевая массивные боты скафандра.

– И если его используют? Если он сам ни о чем не догадывается?

– Слушай, Робинзон, – сказал Рыжий. – Мы не собираемся торчать здесь всю жизнь. Нам представился шанс убраться с этой планеты, и мы им воспользуемся. А если кто-то попытается нас убить, что ж… Мы солдаты, и у нас тоже есть оружие.

– На Земле слишком опасно! Они достанут вас!

– Посмотрим, кто кого достанет, – сказал Дизель и вскинул на плечо многоствольный пулемет.

– Ты ведь выведешь нас на поверхность, Майк? – спросил Черный Феликс, надевая шлем с заплатой на стекле.

– Я не знаю!…

– Тебе придется показать нам дорогу. – Черный Феликс оттянул затвор штурмовой винтовки, заглянул в патронник. Выразительно посмотрел на растерянного Майка.

– Слушай, парень, – сказал Будда, единственный азиат среди выживших штрафников. – Тебе нужно выбираться отсюда. Только программист мог прожить шесть лет в заточении, не общаясь с другими людьми. Но, я уверен, если ты задержишься здесь еще, то превратишься в экстерра. Ты уже воняешь, как они. А скоро станешь таким же безмозглым.

– Но я не могу! Они убьют меня! И здесь… Я не знаю… Бросить все это? Но как же?…

– Слушай. – Толстяк Че притянул Майка к себе, похлопал его по плечу. – Мне нужны такие люди, как ты. Так что не беспокойся. Когда мы вернемся на Землю, я возьму тебя к себе.

– У вас есть какой-то план?

– У меня всегда есть план. – Че многозначительно подмигнул Майку.

– Ты заставляешь себя ждать, – сказал Черный Феликс. – Давай быстро собирайся и показывай дорогу. “Ковчег” вот-вот будет на месте…

Майк сдался. Какое-то время он стоял столбом, беззвучно шевеля губами, что-то обдумывая, а потом заговорил:

– Через обычные шлюзы нам не выбраться, мои коды больше не сработают. Но есть аварийный выход, он полностью автономен, и дистанционно управлять им невозможно. Он чуть дальше, но если поторопиться, то потеря времени будет небольшая. Мы выйдем на поверхность через него.

– Нам без разницы через какую дыру лезть, – сказал Черный Феликс. – Лишь бы не застрять…

Экипировавшиеся штрафники помогали собраться раненым. Гнутый осматривал белые крути на скафандрах боевых товарищей. Краска держалась хорошо, не сыпалась, не трескалась даже на складках.

Павел, открыв плотно закупоренный термос Майка, щедро мазал спины бойцов зловонной массой, словно крем от загара втирал. Брезгливо морщась, ему помогал Шайтан.

– Через четыре минуты будем на месте! – вышел на связь сержант Хэллер.

– Мы, наверное, немного задержимся, сержант, – сказал Рыжий. – Дождетесь нас?

– А иначе ради чего я все затеял?

– Постараемся сильно не опаздывать. И вот еще что – если на вас навалятся киберы, нарисуйте на чем-нибудь белый круг и покажите им. Вы удивитесь, сержант. Это будет намного действенней самой убойной пушки.

– Не пойму, в чем тут юмор, Рыжий?

– Никакого юмора. Я совершенно серьезен…

Майк отпер один из стенных шкафов, открыл его. Внутри висел уродливый скафандр, похожий на распятого и выпотрошенного двуногого кибера. Двадцать секунд потребовалось Майку, чтобы забраться внутрь герметичного бронированного костюма и устроиться в нем, подобно улитке в раковине. Еще минута ушла на то, чтобы включить все системы и проверить их работоспособность. И одно-единственное мгновение потребовалось для того, чтобы оживший скафандр освободился от креплений, удерживающих его на стене.

– Я готов! – Майк вышел из шкафа.

– Когда мы будем на поверхности? – спросил Черный Феликс.

– Минут через пятнадцать, если не возникнет никаких препятствий.

– Оружие не возьмешь? – спросил Рыжий.

– Я не солдат, – ответил Майк. – Я программист.

– Я тоже не солдат, – криво усмехнулся Рыжий. – Я заключенный номер двести сорок три…

Один за одним штрафники покидали двухкомнатную Берлогу, в которой провели чуть более суток. Помогали идти раненым товарищам, некоторых несли на руках.

Последним уходил хозяин. Он остановился в дверном проеме, обернулся, долго все осматривал, бормотал что-то – шесть лет одиночества приучили его разговаривать с самим собой.

Стол, заваленный бумагами, давно собирался разобрать, но так и не получилось. Три компьютера – один и сейчас не выключен, он следит за домом. Выключи его – и Берлога умрет. Видеосистема с коллекцией дисков – собирал их по всей базе. Торшер, сделанный из поршня кибера. Кресло, обтянутое кожей экстерра, – знатная тогда выдалась охота, и монстр был здоровенный, не то что нынешние выродки. Лично выложенная печь из шамотного кирпича – хорошо было, выключив свет, сидеть перед живым огнем. Только вот с дровами здесь сложно…