Михаил Кликин - Идеальный враг

– Шайтан! – Гнутый повернулся к арабу. – Хочешь быть командиром отделения?

– Хочу!

– Ну, хоти дальше. Фактурой ты не вышел… Ухо! Может тебя командиром сделают?

– Вряд ли. Образования у меня не хватает. Сами знаете.

– Значит, Писателя.

– Молод еще!

– Так кого же?

– А никого! – сказал Зверь. – Будет у нас в отделении демократия. Все решения станем принимать голосованием.

– А что! – усмехнулся Цеце. – Это выход!

– Предлагаю подобную систему распространить на все подразделения, – продолжил Зверь. – Раз в квартал будут проводиться выборы сержантского состава, раз в год – офицерского. Командир Форпоста избирается на три года. Ряд полномочий передается Солдатскому Сенату. Сразу же предлагаю от нашего взвода выдвинуть в Сенат кандидатуру Писателя.

Они негромко рассмеялись.

– Занятно было бы послужить в таком бардаке, – сказал Рыжий.

– И кончилось бы все полным развалом, – сказал Цеце.

– А вдруг вышло бы что-нибудь дельное? – сказал Ухо.

– Армия и демократия несовместимы, – сказал Гнутый. – Так что давайте-ка выпьем за систему, которая всем нам позволяет жить просто, спокойно, весело и бездумно. Нам велели – мы сделали. Хорошо быть солдатом, за него все всегда решают! А голова о мировых проблемах пусть болит у начальства.

– Конец твоей речи мне понравился больше, чем начало, – сказал Рыжий. – Итак: за то, чтобы у начальства болела голова!

Они только подняли стаканы, как в запертую дверь кто-то требовательно застучал кулаком. Бойцы переглянулись, мгновенно кто куда попрятали стаканы. Цеце быстро задвинул бутылки под скамейку.

– Открывайте! – прогремел голос сержанта Хэллера.

– Ну вот, накликали, – сказал Зверь. – Судя по всему, голова у него разболелась не на шутку. Откройте кто-нибудь, иначе через минуту дверь вылетит. И вставлять ее будем мы.

Дверь отпер Курт. Сперва он откатил тяжелую штангу, при этом едва не придавив ногу капралу Гессе. Потом отодвинул щеколду замка, зацепившись за дверную ручку рукавом.

– Заходите, сержант! – крикнул Гнутый. Сержанту приглашение не требовалось. Он уже вошел – толчком распахнул дверь и застыл на пороге, заслонив собой весь проем, обводя взглядом лица своих солдат, осматривая подобие стола, оценивая закуски, отыскивая выпивку.

– Гуляете?

– Присоединяйтесь, сэр, – сказал Ухо.

– Без вас не начинали, – сказал Гнутый, доставая из-под ног запечатанную бутылку. – Ждали.

– Вижу, – сказал сержант чуть потеплевшим голосом. – По какому поводу сборище?

– Отмечаем возвращение, – ответил Зверь.

– Меня выписали, – негромко сказал Павел.

– А меня выпустили, – добавил Гнутый.

– Хорошее дело, – сказал сержант. – Но я вам праздник немного подпорчу. Знакомьтесь – ваш новый капрал. – Он шагнул в комнату, и позади него шевельнулась во мраке коридора какая-то тень. – Уверен, он вам не очень понравится, но меня это не волнует. Вы здесь ничего не решаете. За вас думают командиры. У них голова болит – не у вас. А кому это не нравится – выметайтесь… – Похоже, сержант был не в духе. Видимо, крепко влетело ему за сомнительные подвиги его подчиненных. Возможно, и ему не пришлось по сердцу решение, принятое командованием Форпоста.

– Ну, добро пожаловать… – начал было Гнутый и осекся, разглядев, кто стоит позади сержанта.

– Черт возьми, – буркнул Зверь. Павел поднялся, невольно стиснув кулаки.

– Кажется, я здесь уже был однажды… – через порог, заложив руки за спину, ухмыляясь криво, недобро щуря маленькие глазки, шагнул капрал Некко, недавний рядовой. – Помнится, кто-то запретил мне подходить к нему ближе, чем на три шага, и клялся, что сломает мне нос, если я осмелюсь это сделать. Так что? Вот он я! Здесь! – Некко подступил вплотную к Зверю, навис над ним, привстав на цыпочках.

– Потише, капрал, – спокойно сказал сержант Хэллер.

И Некко, обернувшись, смолк, отступил на шаг.

– Зачем вы притащили сюда этого клоуна, сэр? – спросил Зверь.

– Я уже сказал. Он ваш новый капрал. Командир отделения.

– Какой идиот решил отправить его к нам? – поинтересовался Гнутый.

– Приказ подписан самим полковником. У тебя есть возражения?

– Уже нет, сэр. Но это странное назначение…

– Это обычное назначение! – Сержант возвысил голос. – Среди вас не нашлось никого, кто смог бы возглавить отделение! Вы – жалкие неумехи! Вы позорите весь взвод! Поэтому хватит разговоров!

– Действительно, хватит разговоров, – сказал Цеце. – Наливайте.

Но никто не пошевелился.

Отделение неприязненно рассматривало новообретенного командира. А он вроде бы нисколько не смущался таким холодным приемом, стоял, сцепив руки за спиной, широко расставив ноги, и хищно осматривал своих подчиненных.

Словно выискивал самого слабого.

Первую жертву.

19.07.2068

Некко совсем не глуп. Сейчас ему хватает ума не ввязываться в прямое противостояние с нами. Конечно, не все идет гладко, случаются всякие эксцессы, но все же он часто делает уступки, лишь бы сохранить с нами – с его отделением – нормальные отношения.

Тем не менее мы понимаем, что капрал Некко ненавидит нас всех.

Не будь мы так дружны, он бы уже установил в отделении собственные порядки, как это было в четвертой роте. Мы уже наслышаны: двадцать процентов заработка бойцы отдавали капралу “на общие нужды”; все хозяйственные и бытовые работы за командира выполняло отделение – сам он никогда не чистил оружие, не стирал одежду, не гладил ее – за него все делали солдаты. Для бойцов своего отделения он решил ввести дополнительную дисциплину – рукопашный бой, преподавать который взялся сам. И с этого дня начались постоянные “официальные” избиения солдат.

Конечно, долго так продолжаться не могло. О самоуправстве капрала стало известно начальству. Но скандала не получилось. Некко даже не разжаловали. Его просто перевели к нам – под надзор сержанта Хэллера, во взвод лейтенанта Уотерхилла.

В связи с этим я вспоминаю слова Арнарсона о том, что у Некко есть связи на самом верху. И мне думается, Викинг не ошибся. Иначе как объяснить такую “непотопляемость” Некко? Только так можно объяснить, почему этот психически нездоровый, неуравновешенный, озлобленный человек оказался на военной службе, да еще и настолько быстро получил первое свое повышение.

Впрочем, есть мнение, что капрала ему дали за победу надо мной.

Но я уверен, что, займи я первое место в боях, новое звание мне бы не дали и командовать отделением не доверили бы…

Вчера Некко впервые показал мне фокус с протыканием руки ножом. Он вогнал лезвие в кисть возле основания большого пальца, пронзил ладонь насквозь, с таким расчетом, чтобы не повредить кости. Потом выдернул нож, слизал с него кровь. Сжал пальцы в кулак, помахал им в воздухе. А через минуту показал, что его рана уже зарубцевалась.