Дин Кунц - Властители душ

– Согласен, – подал голос генерал.

– Конечно, не ваши денежки спускают в канализацию, – буркнул Даусон.

– Если ты считаешь наш проект канализационной трубой, – подхватил Салсбери, – можем захлопнуть люк прямо сейчас.

Даусон забегал, остановился, заложил руки в карманы брюк, снова вынул.

– Эти люди так меня беспокоят.

– Какие люди?

– Да эти наемники.

– А что такое?

– Но это же просто убийцы.

– Разумеется.

– Профессиональные убийцы. Они зарабатывают себе на жизнь.., убивая людей!

– Я никогда не питал большой любви к этим париям, – заметил Клингер. – Но ты упрощаешь, Леонард.

– Но ведь это чистая правда. Салсбери нетерпеливо перебил:

– Ну и что с того?

– Ну, мне как-то неприятно, если они будут жить у меня в доме, – пояснил Даусон. Голос его звучал почти плаксиво.

"Ах ты, лицемерный осел!" – подумал Салсбери. Он собрал нервы в кулак, чтобы не брякнуть это вслух. Доверие к нему возросло за последний год – но все же не до такой степени, чтобы он мог столь откровенно разговаривать с Даусоном.

Клингер спросил:

– Леонард, черт тебя побери, а как ты думаешь отдуваться перед полицией и судом, если вдруг обнаружат, что Кингман умер? Они что, просто погладят нас по головке и отпустят восвояси, слегка пожурив? Ты что, думаешь, что только оттого, что мы лично не застрелили его, не закололи и не отравили, это помешает суду назвать нас убийцами? Что ж ты думаешь, мы чисты только потому, что хоть и убийцы, но не зарабатываем этим на жизнь?

Какое-то мгновение черные глаза Даусона, подобные гладко отполированным ониксам, безо всякого выражения лишь отражали флюоресцентный свет и невероятно блестели. Потом он чуть дернул головой, и этот эффект пропал. Однако нечто жутковатое и чуждое слышалось в его голосе.

– Я никогда не трогал Брайена. Я пальцем до него не дотронулся. Я ему слова плохого не сказал. Салсбери и Клингер хранили молчание.

– Я не хотел, чтобы он умирал.

Они молча ждали.

Даусон провел рукой по лицу.

– Отлично. Я отправлюсь в Лихтенштейн. Я добуду вам этих троих наемников.

– Когда? – осведомился Салсбери.

– Если мне придется соблюдать секретность на каждом шагу – понадобится три месяца. Может быть, четыре.

Салсбери кивнул и продолжил готовить инструменты для вскрытия.

Понедельник, 22 августа 1977 года

В понедельник в девять утра Дженни пришла навестить обитателей лагеря, неся огромную, высотой в ярд клетку для канарейки.

Марк расхохотался, увидев ее за деревьями.

– Это еще что?

– Гость всегда приходит с подарком, – заметила она назидательно.

– А что с этим делать?

Она вручила клетку мальчику. Пол чмокнул ее в щеку.

Марк улыбался ей, глядя сквозь тонкие золоченые прутья.

– Ты говорил, что в эту пятницу хотел бы принести белку с собою в город. Нельзя же позволить ей скакать по машине. У нее должна быть клетка для путешествий.

– Она не захочет сидеть в заключении.

– Сначала конечно. Но потом она привыкнет.

– Зверьку придется привыкнуть к клетке рано или поздно, если ты собираешься приручить его, – заметил Пол.

Рай слегка подтолкнула брата локтем и напомнила:

– Ради Бога, Марк, ты разве не собираешься сказать "спасибо"? Дженни, наверное, весь город обегала в поисках клетки.

Мальчик покраснел:

– Ах, да, спасибо, большое, большое спасибо, Дженни.

Девочка сунула нос в сумку и улыбнулась, увидев три переплетенные книжки.

– Мои любимые авторы, а у меня нет этих книг. Спасибо, Дженни!

Большинство одиннадцатилетних девочек обожают романтические истории и зачитываются романами Барбары Картланд или Мэри Роберте Райнхарт. Но Дженни совершила бы серьезную ошибку, если бы принесла что-нибудь подобное Рай. Поэтому она выбрала вестерн Луиса Л'Амура, сборник рассказов ужасов и приключенческий роман Элистера Маклина. Рай вовсе не была сорванцом, но и на большинство одиннадцатилетних девочек она тоже не была похожа.

Оба – и брат, и сестра – были особыми детьми. Именно поэтому – хотя она в общем-то не была без ума от детей – Дженни так быстро сошлась с ними. Она любила в них каждую черточку, так же, как у Пола.

"Ах, вот как, – подумала она, уличив себя в этом признании. – Ты просто переполнена любовью к Полу, правда?

Хватит об этом.

Так, значит, любовь? Тогда почему ты не принимаешь его предложение?

Хватит.

Почему ты не выходишь за него замуж?

Ну, потому что…"

Она усилием воли прекратила этот спор с собой. Люди, которые втягиваются в подобное самокопание, верные кандидаты стать шизофрениками, Дженни была в этом уверена.

Некоторое время они вчетвером кормили белку, которую Марк назвал Бастер, наблюдая за ее увертками. Потом мальчик стал рассказывать им, как собирается дрессировать ее. Он хотел научить Бастера кружиться и притворяться мертвым, вставать по команде на задние лапки, просить еду и приносить палочку. Ни у кого не достало мужества объяснить ему, что совершенно невероятно, чтобы белка научилась выполнять хоть какое-нибудь из этих требований. У Дженни, едва сдерживавшей смех, было желание схватить и стиснуть его в своих объятиях – но она лишь кивала и соглашалась с ним, когда он спрашивал ее мнение.

Потом они поиграли в салки и в бадминтон.

– В одиннадцать часов Рай заявила:

– У меня есть объявление. Мы с Марком придумали, какой будет сегодня обед. Мы сами пойдем и все приготовим. Нет, правда, мы приготовим несколько особых блюд. Скажи, Марк?

– Да, точно. Мое любимое, например…

– Марк! – быстро перебила Рай. – Это же сюрприз.

– Да, – отозвался Марк, как будто это и не он чуть не проговорился. – Правда. Это сюрприз.

Заложив свои длинные темные волосы за уши. Рай сказала, повернувшись к отцу:

– Почему бы вам с Дженни не прогуляться на вершину горы? Туда ведет множество диких троп. Заодно аппетит нагуляете.

– Я уже нагулял, играя в бадминтон, – сообщил Пол.

Рай скорчила недовольную гримаску.

– Я не хочу, чтобы ты подсматривал, как мы готовим.

– Ладно. Мы посидим тут, спиной к вам.

Рай покачала головой: нет. Она была непреклонна.

– Все равно вы почувствуете запах. Вот сюрприз и не получится.

– Но ветер же дует в другую сторону, – не сдавался Пол. – Запах еды далеко не распространится.

Беспокойно вертя в, руках бадминтонную ракетку, Рай беспомощно взглянула на Дженни.

Сколько же планов и замыслов роилось в этой головке, скрывалось за невинными голубыми глазами, подумала Дженни. Она стала догадываться, чего хочет малышка.

С присущей ему прямотой Марк отрезал:

– Тебе следует пойти погулять с Дженни, папа. Мы же знаем, что вам нужно побыть наедине.

– Марк, Бога ради! – в ужасе воскликнула Рай.