Евгений Гуляковский - Долгий восход на Энне

Совсем уж нелепой и странной казалась ему сейчас история с «академиком Грэгори». Она походила на фарс, на плохо поставленную инсценировку. Кто ее режиссер? Рэниты? Опять-таки нет никаких доказательств…

Была еще Дзета и черный шар в энергетическом отсеке базы. Они ведут себя непоследовательно. То как неразумные животные устремляются к добыче. То как опытный и грозный противник, атаковавший «Ленинград».

Утром Ротанова разбудила непривычная тишина. Он не успел еще толком понять, что произошло, как на столе засветился экранчик прямой связи с рубкой и Торсон сказал:

– Мы прекратили торможение. Наша скорость сейчас чуть больше скорости планеты. Корабль находится на ее орбите. Постепенно нагоним Черную. Предлагаю не форсировать события.

– Хорошо, подождем.

Ничто не нарушало плавного неощутимого движения корабля вдоль планетарной орбиты, максимально приближенной к звезде. Вторую неделю «Каравелла» постепенно нагоняла убегавшую от нее Черную планету, и теперь та своим непроницаемым кругом закрывала часть галактической спирали.

Корабль, оснащенный новейшей техникой и самым совершенным оружием, каким только располагала Федерация, ждал стычки-противодействия. Он специально был создан для боя. Мощь, закованная в броню, чувствовалась во всем: и в гуле нейтронных генераторов, и в километровых всполохах защитных полей. Но вот цель достигнута. От Черной их отделяло расстояние, которое могучие двигатели корабля могли бы преодолеть за несколько часов.

Планета никак не прореагировала на появление чужака. Космос казался совершенно мертвым и спокойным.

Где-то за тысячи километров в стороне мелькнул метеорит; поравнявшись с «Каравеллой», он вспыхнул и превратился в медленно распадающееся облачко газа.

Некоторое время ничто больше не нарушало тишину и покой вокруг корабля, серебряный кит вновь задремал.

Лишь внутри, неощутимое и незаметное снаружи, постепенно нарастало напряжение.

Ротанов метался по своей каюте, с трудом сдерживаясь, чтобы не включить наконец селектор и не вмешаться в действия капитана «Каравеллы». Затянувшееся тягостное выжидание изматывало нервы. Все же он взял себя в руки и вновь, в который уж раз за эту неделю, отошел от селектора.

Было отчего потерять терпение. Затратив уйму энергии, преодолев гигантское расстояние, они бессмысленно растрачивали время на медленное, едва заметное сближение с планетой, которая вообще игнорировала их присутствие!

Чтобы ускорить события, существовал, собственно, совсем простой выход: в любой момент Ротанов мог ввести в действие свою особую группу, стартовать с «Каравеллы» на корабле поиска и давно уже сесть на планету. Однако с этим решением он почему-то медлил и лишь метался по каюте, может быть, впервые в жизни не зная, как поступить.

– Происходящее с нами напоминает мне детскую игру «Кто первый», – признался он однажды Олегу после заседания корабельного совета, на котором не было принято никакого решения. Торсон внимательно выслушал все мнения, загадочно покивал головой, и они разошлись.

– Почему ты не вмешиваешься наконец?!

– Именно из-за этой игры: «Кто первый».

– Кто первый что?

– А это неважно. Проигрывает тот, кто сделает первый решительный ход.

– Странная игра.

– Не такая уж странная, она учит выдержке. И кроме того, там предусмотрен особый случай, когда сделавший ход первым безусловно выигрывает. Но угадать, когда его надо сделать, трудно, почти невозможно. Кроме знания всех правил игры, нужна еще незаурядная интуиция…

– Никогда не играл в такие игры.

– И совершенно напрасно. Мы столкнулись в космосе с силами не только могущественными, но и действующими неординарно, непредсказуемо. Потому так важно первыми не сделать ошибочного хода.

Его рассуждения прервал басовитый рев корабельной сирены общей боевой тревоги. Дни тягостного ожидания кончились. Черная планета наконец-то напомнила о своем существовании. Первый ход был сделан.

В центральной рубке «Каравеллы» стояла напряженная тишина. На своих местах застыли двое дежурных техников, навигатор, энергетик и сам Торсон. Присутствие капитана здесь, а не в капитанской рубке лишь подчеркивало напряженность обстановки.

Половину передней стены занимал квадратный панорамный экран совмещенного обзора, на котором компьютер проектировал результат суммарной информации об окружающей обстановке. Сюда поступали данные ото всех наружных корабельных датчиков, часть из них была вынесена далеко в сторону на катерах внешнего наблюдения.

Повинуясь команде Торсона, изображение синего светила из центра экрана ушло в глубину, а сбоку появился маленький кружок планеты. Словно кто-то повесил в углу рубки матово-черный мячик.

– Максимальное увеличение, – коротко бросил Торсон. Изображение планетарного диска на экране раздалось в стороны, и только теперь Ротанов заметил на его поверхности крохотную, медленно ползущую искорку.

Столбик цифр, высвеченных рядом с ней компьютером, говорил о многом.

Неизвестное тело не было метеоритом, поскольку медленно изменяло направление своего движения и постепенно замедляло скорость. О его размерах судить было невозможно. Оптические системы не действовали на таком расстоянии, а локаторы давали единичный импульс. Однако и этого импульса было достаточно, чтобы сделать вывод: огибавший планету объект не был черным кораблем, его поверхность не отражала радиоволн.

Тогда что же там? Это должно было выясниться в ближайшие полчаса, если расстояние будет сокращаться с прежней скоростью.

Искорка ползла по диску планеты, к тому ее верхнему краю, куда компьютер протягивал расчетную линию трассы «Каравеллы». Где-то над самой планетой должна была произойти встреча. «Стоит нам слегка замедлиться, и он успеет, обогнув планету, уйти по параболе в открытый космос. Тогда его придется догонять…» – подумал Ротанов.

– Идет как после оверсайда, – сказал навигатор, и Ротанов сразу же согласился с ним. С такой скоростью в космосе до сих пор ходили только земные корабли.

– Повторите вызов и вызывайте его непрерывно в автоматическом режиме.

Оператор сразу же выполнил новую команду капитана, и цепочка световых точек протянулась от «Каравеллы» к таинственной искорке.

"Значит, Торсон тоже считает, что там скорей всего земной корабль, – подумал Ротанов. – Но откуда он здесь? Курьер? Случилось нечто из ряда вон выходящее, нечто такое, что Совет решил послать вслед экспедиции второй корабль?

Маловероятно… В этом случае он сам стал бы нас вызывать и уж, во всяком случае, давно должен ответить на наши сигналы. А он молчит. Да и траектория… Странная у него траектория. Вот почему Торсон объявил тревогу. Уж больно подозрительно он идет. Слишком близко к поверхности планеты. Выходить из оверсайда в такой близости от материальный массы опасно… Неужели это тот самый «первый ход», которого я так ждал?.. Сейчас посмотрим… осталось минут десять-пятнадцать. Торсон наверняка выслал в точку встречи ракетный буй. Так и есть, вон его след. Уже совсем близко. Пора…"