Пэт Мэрфи - Норбит, или Туда и обратно

Левана смотрела как завороженная, не в силах пошевелиться. Казалось, что челнок слишком тихоходный, а Буджум слишком быстрый и безжалостный. Но вот из облака дыма выскочил маленький проворный истребитель.

Теперь уже Буджум стал мишенью. У него на хвосте сидел юркий истребитель, быстро настигавший чудовище. Вскоре XF25 приблизился к громадине-Буджуму настолько близко, что на миг Леване показалось, что они столкнулись. Из речного орудия вылетела очередная потешная ракета, и она взорвалась прямо перед Буджумом, превратившись в фиолетово-серебристое облако. В ту же секунду вспыхнула яркая точка: это крошечный истребитель выпустил ракету. Через мгновение она попала в Буджума, и в небе выросло огромное сияющее облако дыма и пламени, а по городу прокатилась громкая взрывная волна. Монстр перестал существовать.

На джунгли посыпались горящие осколки Буджума, а челнок заметался в воздухе, подхваченный эхом взрыва. Левана с облегчением увидела, что челнок пронесся сквозь рой осколков и зашел на посадку.

Когда солнце стояло уже высоко в небе, население Индиго все еще продолжало тушить дома, загоревшиеся после налета Буджума и от ракет Киски. Борьба с огней, продолжалась весь День Света и половину Дня Света и Теней. К закату последние очаги возгорания были потушены.

Пьеро благополучно приземлился, сначала пролетев над джунглями, чтобы найти место, куда упал Буджум, а затем вернувшись на посадочную полосу. Выйдя из челнока, он принялся помогать тушить пожары. Несмотря на усталость, он побежал к насосам и ведрам и носился среди пламени, словно сумасшедший. Он таскал воду. Он разматывал пожарные шланги. Он что-то кричал, пока не охрип окончательно. Наконец, когда уже садилось солнце, он вернулся в Большой Дом. Когда он шел по главной улице, он не узнавал ее: все вокруг почернело, а в воздухе стоял резкий запах гари и испарившейся речной воды. Огонь спалил джунгли по обе стороны улицы, полностью уничтожив подлесок и траву, а деревья оставив почерневшими от копоти, но невредимыми. На пепелищах собирались люди. Они оплакивали своих погибших родных и спасали немногие оставшиеся после страшных пожаров пожитки.

Выгорели целые кварталы, но Большой Дом чудом уцелел. Теперь он был переполнен погорельцами, чьим домам повезло меньше. Лишившиеся всего люди с изможденными и перепачканными копотью лицами бесконечным потоком шли в Большой Дом, где готовы были накормить и приютить каждого.

Когда Пьеро подошел к Большому Дому, он увидел сидящую на ступенях веранды Левану, которая задумчиво смотрела на восток, где над почерневшими джунглями вставала луна Безрассудство Глашатая. Левана выглядела измотанной до предела. Так оно и было. Когда пожар Большого Дома был потушен, она стала помогать обездоленным людям, пришедшим сюда. В комнатах, где прежде хранились священные артефакты, теперь сколачивали и расставляли кровати.

Пьеро присел на ступени рядом с ней. Сейчас их прежние разногласия казались такими малозначительными, несерьезными по сравнению с тем разорением, что царило вокруг.

– Она кажется такой спокойной и мирной, – сказал Пьеро, глядя на луну. – Как будто вовсе ничего и не происходило, ничего не изменилось.

– Хотя изменилось так много, – прошептала Левана охриплым от дыма голосом. – Отныне мы живем без страха перед Буджумом. Мы можем отстроить наши дома, зная, что никто их не разрушит. И все это благодаря тебе.

Пьеро опустил глаза и посмотрел на свои покрытые сажей руки. Ему так приятно было тушить пожары. С этим он справлялся прекрасно. А во время сражения в воздухе он чувствовал себя таким беспомощным, неопытным и бессильным. Так что он не был рад тому, как Левана восхваляла его.

– Скажи спасибо Киске и везению, – ответил он.

Упомянув о Киске, Пьеро вспомнил о Бэйли.

– Интересно, – сказал он, – кто-нибудь догадался включить рацию? От Бэйли и «сестер» ничего не слышно?

– На это времени не было, – ответила Левана. – Но мне кажется, что Буджум, наверняка, сначала с ними разобрался, а потом уже сюда полетел. Они потревожили монстра и разбудили его. Им пришлось первыми ответить за это.

– Они сказали, что открыли врата, – возразил Пьеро. – Значит, они вошли внутрь.

Хотя перед глазами у него были обгоревшие джунгли и восходящая луна, все его мысли были заняты только одним: какие чудеса были спрятаны там, на спутнике. Он уже сгорал от любопытства и нетерпения узнать секреты Древних, теперь не охраняемые грозным стражем.

– Пойду, проверю радио.

Левана вслед за Пьеро направилась по пропахшим гарью коридорам Большого Дома в радиорубку, одну из немногих комнат, где пока не было беженцев. Пьеро привычным движением руки включил рацию.

– Вызывает колония Индиго, – начал он. – Как слышно? Захария? Бэйли? Вызывает колония Индиго. Прием.

Сквозь шипение помех Пьеро услышал незнакомый мужской голос:

– Слышим вас хорошо, колония Индиго. Это Гиро Ренакус, Сатрап Колледжа Патафизики и капитан патафизического исследовательского судна «Бесконечность».

Пока Пьеро и Киска сражались с Буджумом, Захария и «сестры» исследовали сокровища в чреве луны, известной как Безрассудство Глашатая. Бэйли не ходил по подземным лабиринтам вместе со всеми. Вконец измотанный, он уселся на теплый пол в круглой комнате, от которой расходились во все стороны коридоры с картами. Он выпил чашку какао из самоподогревающегося термоса Розы и был благодарен судьбе, что ему выпала такая счастливая возможность: хоть некоторое время оставаться на месте без движения. Ему казалось, что приключение, как ни крути, подошло к концу. Они достигли места назначения. Они нашли сокровище, которое искали. Правда, нельзя было сбрасывать со счетов подстерегающего их снаружи Буджума, но летающие монстры – это уж наверняка не его дело. (Хотя даже сейчас, после стольких приключений, Бэйли так и не понял, что именно в этом путешествии было его делом.)

В любом случае, драконы не волновали его, он умывал руки. Он разлегся прямо на полу, подложив под голову вместо подушки рюкзак Розы.

– Разбудите меня к завтраку, – попросил он Розу, прежде чем она и остальные «сестры» разошлись по коридорам, оставив в центральном зале свои шлемы и рюкзаки.

Он уже засыпал, когда почувствовал деликатное прикосновение к своему сознанию. Это не был Буджум, но тот, другой, который вызывал симпатию. Затем Бэйли провалился в глубокий сон.

Сначала Захария вела «сестер» за собой, но вскоре все разбрелись кто куда. Одни отстали, другие рвались вперед. Взволнованные возгласы клонов все меньше занимали внимание Захарии. Ее мысли полностью поглотило золотое сияние кристаллов-карт – и она шла вперед как загипнотизированная, словно лунатик. Она наугад брала карты с полок и подолгу всматривалась в них, пытаясь угадать, какие неведомые миры скрывались за переплетением золотых линий и россыпями точек.